Черный Город - Элизабет

Золотой Дурман смешан с ядом Бастета.

И есть только одно место в городе, где можно достать яд Бастета.

В лаборатории штаб-квартиры Стражей.

* * *

Мальчик-Бастет свернулся в углу калачиком, хвост обвивает нагое тело. Ноги его прикованы к стене. Он истощен, и синяки покрывают его загорелое, коричневое с пятнами туловище. Что же они делали с ним?

Они делали это и с Эвангелиной. Должно быть, она была очень напугана, ведь она была всего лишь маленькой девочкой. Как бы я ни хотела ненавидеть её, не могу. Они жестоко обращались с ней и отобрали единственный шанс на любовь, отдав её сердце мне. Я тоже ненавижу их за это, хотя и знаю, что мама сделала это для того, чтобы спасти меня. Но она не должна была оставлять Эвангелину в сознании, когда ей вырезали сердце, это было просто жестоко.

Я осторожно вхожу в клетку мальчика. Я нашла ключ от его оков в ящике Крейвена. Это сводит меня с ума, когда я думаю о том, над чем Крейвен и моя мать работали в последние недели. Это объясняет, зачем им нужно было так много Дарклингов: им просто нужно было где-то брать Дурман. Единственный вопрос, который возникает у меня: зачем? Чего на самом деле мама хотела добиться, загрязняя, таким образом, Дурман? Если горожане выяснят, что их правительство осознанно шло на отравление детей, они просто взбунтуются. В этом нет смысла. Не удивительно, что она была так заинтересована в том, чтобы обвинить в смерти Криса Эша - ей нужен был козел отпущения. Она провела нас всех.

Мальчик поднимает голову и смотрит на меня своими яростными золотыми глазами. Только кончики его изогнутых саблевидных зубов видны снаружи. Остальная их часть втянута внутрь черепа.

- Я собираюсь выпустить тебя, но ты должен пообещать мне, что не причинишь мне вреда, - говорю я.

Он кивает.

Я знаю, что это большой риск, но мне все равно. Я больше не позволю матери вредить здоровью "испытуемых", так же, как она мучила Эвангелину. Я отпираю металлические оковы, удерживавшие мальчика за лодыжки. Он вскакивает на ноги, хватает меня за горло и толкает на жесткий пол клетки. Меня охватывает паника, когда он начинает скалить зубы. Я царапаю ему руки. Я не хочу умереть вот так, пожалуйста, только не так, не так, как погиб отец.

- Ты обещал... - я задыхаюсь, так как он все сильнее сжимает моё горло.

Мальчик колеблется. Он отпускает меня, и я поднимаюсь на ноги.

- Иди к лестнице и выходи через кухню. В это время ночи там нет охранников, - говорю я.

- Я запомню твою доброту, - говорит он и спешит прочь из комнаты.

Я потираю шею и жду несколько минут, чтобы посмотреть, не поднимется ли тревога. Когда этого не происходит, я знаю, что побег удался. Я сворачиваюсь калачиком у стены клетки, пытаясь унять слезы. Как могла мама делать это? Так или иначе, я подозреваю, что Пуриан Роуз стоит за всем этим, но какие у меня есть доказательства? Голова кружится от одной мысли об этом. Есть только один человек, с которым я хочу поговорить сейчас, но в то же время он сейчас тот, кого я меньше всех хочу видеть.

Я возвращаюсь в свою комнату, надеясь лечь в кровать и забыть о том, что этот день вообще имел место в моей жизни. Я прохожу мимо комнаты Полли и замечаю, что она слегка приоткрыта. Это странно. Я вхожу к ней в комнату, надеясь, что она проснулась.

Я задыхаюсь от страха.

Над спящим телом Полли стоит Эвангелина. Белые занавески развеваются на ветру.

- Отойди от нее, - говорю я.

Эвангелина поворачивается, чтобы взглянуть на меня, на её лице написано презрение.

- Я сказала, отойди от неё - говорю я более решительно. Я не могу позвать на помощь, не сейчас - Эвангелина слишком близко к Полли. Она убьет её до того, как к нам кто-нибудь подоспеет.

Полли ворочается в постели, не подозревая о грозящей ей опасности. Её черные волосы разметались по подушке, и Эвангелина легонько касается их.

- Что тебе нужно? - говорю я, испугавшись.

- Я хотела поговорить с тобой.

- И для этого ты вломилась в мой дом? Большинство людей используют для этого телефон.

- Твоя сестра очень хорошенькая, даже, несмотря на её шрамы, - говорит она.

- Отстань от неё, - говорю я - если ты пришла, чтобы наказать кого-то за кражу твоего сердца, то это ко мне - я этого заслуживаю. Она к этому отношения не имеет.

Эвангелина делает шаг ко мне. Я сосредотачиваюсь на разговоре, надеясь отвлечь её внимание от Полли, чтобы улучить момент и позвать на помощь.

- У тебя есть все права, чтобы злиться на меня. То, что моя мать сделала с тобой, было очень жестоко, и это моя вина, что тебе причинили вред, - говорю я - Они забрали твое сердце, и не только это, по сути, они забрали у тебя и Эша. Мне очень жаль, за все.

Она морщит лоб.

Я делаю глубокий вдох. Следующие слова были самыми трудными из всех, что я когда-либо говорила:

 - Если тебе нужен Эш, я не буду устраивать ссору. Он никогда не был моим. Он всегда принадлежал тебе.

- Ты бы это сделала? - спрашивает она.

Я опускаю глаза.

 - Если это то, что ему нужно.

Она довольно долго молчит.

- Я не хочу, чтобы он был со мной, лишь потому, что у него есть только эта возможность, - наконец произносит она - Я знаю, что если поставить его перед выбором, он предпочтет тебя. Он ясно дал мне это понять сегодня ночью.

- Он целовал тебя, - напоминаю я.

- Я целовала его.

- И что это нам дает? - говорю я.

- Я не собираюсь сдаваться, и буду за него бороться. Эш - моя Кровная половинка, есть сердце или его нет. Но когда он решит быть со мной, то потому, что сам так захочет, а не потому, что ты не оставишь ему другого выбора - говорит она.

Я киваю.

Эвангелина устремляется к балкону.

 - И, Натали?

- Да?

- Не думай, что это меняет что-то между нами, - говорит она - Однажды я верну себе свое сердце.

С этими словами она запрыгивает на балкон и растворяется в ночи.

Я спешу к балкону и закрываю его изнутри.

* * *

Я остаюсь в постели даже после полудня, занавески задернуты, голова под одеялом, пытаюсь отгородиться от остального мира. Приходится притвориться больной, ведь сегодня среда - школьный день. Несмотря на вчерашний взрыв, мама распорядилась, чтобы школа оставалась открытой, и все вернулись к своей работе, потому что правительство "не склонится перед террором". Мне удивительно легко притворяться больной, учитывая, как я себя чувствую. Когда я наконец-то легла спать прошлой ночью, сны были наполнены расстраивающей меня сценой поцелуя Эша и Эвангелины. По крайней мере, мне не снился мой обычный кошмар о ребенке в пещере. Я не думаю, что увижу его снова, ведь теперь я знаю правду об Эвангелине и моем сердце.

- Ты уверена, что не хочешь пойти со мной на охоту после обеда? - спрашивает Себастьян.