Черный Город - Элизабет

- Да кто его знает? Девчоночьи проблемы, наверное... - произносит Себастьян скучающим голосом, лениво играя волосами сидящей на его коленях женщины. - Может быть, мне пойти домой и утешить её...

Мне не нравится то, каким тоном он произнес слово "утешить".

- Вы же с неё раньше встречались, да? - спрашивает Греноги.

Себастьян кивает.

 - Было дело, но она такая скучная. - Он поворачивается к шлюхе, сидящей у него на колене. - Ты ведь не дашь мне скучать, не так ли?

Она провокационно проводит пальцем по его нижней губе, и он кусает её действительно больно, до крови. Женщина вскрикивает, пока он заваливает её на пол, со смехом задирая ей платье. Женщина царапает его лицо и пытается убраться прочь, теплая кровь стекает по её руке.

- Хотя, Натали довольно симпатичная, - продолжает Грегори, как ни в чем не бывало. - Ну, если тебе такие нравятся.

Себастьян осторожно вытирает платком оцарапанную щеку.

 - В принципе да. Правда, не так хороша, как когда-то была её сестра, Полли. В принципе она тоже ничего. Возможно, я предложу Натали снова встречаться. Она будет хорошо смотреться рядом со мной, когда я получу повышение.

- Ты получишь повышение? - спрашивает Грегори.

- Ну, разумеется, получит, - поддакивает Оцарапанная шея.

- Пуриан Роуз поручил мне важную миссию, - хвастается Себастьян. - Это лишь вопрос времени, мое вознаграждение.

- А что за миссия? - спрашивает Грегори.

Себастьян и Оцарапанная шея издают смешок.

- Как убьешь своего первого Дарка и докажешь, что ты - один из нас, тогда, возможно, я и расскажу тебе - говорит Себастьян, - А сейчас пей, джентльмен.

Они возвращаются к своей выпивке и через несколько минут поднимаются по лестнице. Я испускаю вздох облегчения от того, что они меня не заметили. Хотел бы я знать, что это за "важная миссия". Что бы это ни было, это не может быть ничем хорошим, если за этим стоит Пуриан Роуз.

Эвангелина заканчивает свое питание одурманенной девочкой и передает её мне. Девочка плюхается мне на руки, едва дыша, её светлые волосы рассыпаются по моим пальцам. Жемчужно-белые пузырьки пены в уголке её рта напоминают мне о той одурманенной девушке, что была со мной ночью, когда я впервые встретил Натали.

- Я ухожу, - говорю я Эвангелине.

Она хватает меня за руку.

 - Даже не смей возвращаться к ней. Ты принадлежишь мне!

- Я никому не принадлежу. Это была ошибка.

- Если ты сейчас уйдешь, то между нами будет все кончено. Я никогда не буду с тобой, - угрожает мне Эвангелина.

Я колеблюсь, запаниковав от мысли, что могу уступить. Эвангелина моя истинная Кровная половинка, девушка, с которой мне суждено быть. Не только из-за того, что она единственная известная мне полукровка. Если я сейчас уйду, то рискую потерять её навсегда и снова остаться одному. Разве что, осеняет меня, я ведь не был совсем один. У меня была Натали. С ней мне никогда не было одиноко. Не знаю, сможет ли Натали меня когда-нибудь простить, но я готов осмелиться это выяснить.

Не говоря больше ни слова, я иду наверх в ломбард. Я уже собираюсь выходить, когда замечаю под витриной прилавка часы Натали. Я оглядываюсь по сторонам, не смотрит ли кто, затем разбиваю стекло и выбегаю на улицу, прежде чем меня кто-нибудь схватит.

* * *

Путешествие до дома Натали не занимает у меня много времени, так как я выбираю передвигаться по крышам. Я спрыгиваю на её балкон и стучусь в окно, жду с минуту, потом стучусь еще раз, на этот раз громче, на случай, вдруг первый раз она меня не слышала. Занавеска дергается и голубые глаза Натали внимательно смотрят на меня сквозь крошечную щель между шторами.

- Натали...

Она закрывает шторы, тем самым, отсекая меня.

- Пожалуйста, позволь мне все объяснить, - говорю я через стекло. - Прости меня.

Я жду на балконе, молясь, чтобы она впустила меня, но через час понимаю, что этому не бывать. Я кладу её часы на балюстраду, надеясь, что она их найдет. Это не очень-то годится для примирения, но мне нужно, чтобы она знала, что я очень сожалею обо всем том, что между нами произошло. Как же я могу доставить ей сообщение? И мне на ум сразу же приходит одно имя. Как только я оказываюсь дома, хватаю телефон и звоню Жуку.

Как я и надеялся, на звонок отвечает Дей.

- Ты вообще в курсе, который час, Эш? - говорит она, плохо соображая.

- Да, да, прости. Как Жук?

- Жив. Тебе что-то нужно?

- Да. Я хочу попросить тебя об одолжении.

"Лишь бы это сработало", - надеюсь я.

НАТАЛИ

Я слышу, как Эш уходит, но я не бросаюсь за ним. Я не могу.

Моя подушка мокрая от слез, но они не могут смыть боль, сколько бы я, ни плакала. Вид целующихся Эша и Эвангелины преследует меня, о чем бы я ни думала. Мне кажется, что я схожу с ума. Он разбил мне сердце. Ах да, это же её сердце. Оно же не было моим, чтобы мне его разбили. Что на самом деле причиняет боль, так это то, что я все еще чувствую то же, что и раньше по отношению к нему. Я люблю его больше, чем когда-либо. Он все еще тот парень, с которым мы бегали по крышам, с которым играли в снежки. Сейчас это уже не имеет такого уж значения. Я не его Кровная половинка. Если он и хотел меня когда-то, то причиной тому было только украденное сердце.

Моя грудь усиленно пульсирует, и я беру одну из моих таблеток от сердца, хотя я знаю, что таблетки не помогут мне избавиться от этой душевной боли. Я переворачиваюсь на спину и устремляю взгляд в потолок. Начинаю ощущать, будто комната сжимается вокруг меня, это клаустрофобия. Как будто стены начинаю приближаться со всех сторон, как в моем сне. Я заставляю себя встать с кровати и подойти к балкону, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. На балюстраде замечаю какой-то небольшой предмет. Это же часы моего отца!

Должно быть, это Эш вернул их мне. Я тронута этим жестом, но я все еще зла на него.

Я провожу пальцем по циферблату, любуясь, как он сверкает в лунном свете. Мой палец останавливается. Я внимательно приглядываюсь к часам, повернув их к свету. Костяная поверхность отливает золотом.

Во мне поднимаются смешанные чувства ужаса и недоверия.

Я припоминаю, что уже видела подобное мерцание раньше: на черепе Бастета в музее. Что там говорил Себастьян? Зубы Бастета пропитаны ядом? Вот что придает золотой оттенок кости.

Я бегу к своей тумбочке и вытряхиваю содержимое своей шкатулки прямо на кровать. Флакончик Золотого Дурмана выкатывается на простынь, мерцая все тем же металлическим блеском, что и кость Бастета.

Я прикрываю рот, чтобы не закричать, когда правда поражает меня.

Золотой Дурман смешан с ядом Бастета.

И есть только одно место в городе, где можно достать яд Бастета.