Странствия Шута - Робин Хобб

— Что с ними случилось? Что с ними не так? С ними всеми? Я им сказал, что управляющий Ревел погиб, а они спросили: «Кто такой Ревел?». Я сказал: «Пчелку похитили. Мы должны бежать за ней!». А они ответили, что не знают её. А когда я хотел последовать за ней сам, они обвинили меня, что я хотел украсть ее лошадь.

Я ещё раз наполнил его стакан.

— Ты последовал за ними? — Знал ли он, куда они её увезли?

— Я пытался, сэр. Но снег и ветер стерли все следы. Мне пришлось повернуть назад. Я все еще истекал кровью. Простите, сэр, мне жаль. Простите, что я не смог привезти её обратно.

— Персиверанс, я не знаю, что там случилось, но мы найдём ответы. Сначала ты должен вспомнить всё с самого начала. Я видел, как ты смотрел нам вслед, когда мы отправились в Дубы-на-Воде. Ты собирался потренировать лошадь. Расскажи мне всё, что случилось после. Каждую деталь. Как все произошло. Каждую, каждую деталь, которую ты можешь вспомнить с того момента. Давай. Выпей бренди. Один глоток, и оно внутри. Вот. Не так уж плохо, да? Теперь. Говори со мной. Просто говори.

С глухим стуком я придвинул стул и сел лицом к нему, почти касаясь его коленей. Я сосредоточился на нём, Уитом и Скиллом. Скиллом я не почувствовал в нём почти ничего. Бывают такие люди. И хотя я мало его знал, мы оба любили Пчелку. Я поступил, как часто делал со мной Барич, вдыхая в него ощущение покоя и безопасности, желая, чтобы он почувствовал и понял, что я здесь, чтобы его защитить, и с ним ничего не случится. Я также заставил расслабиться собственное тело и замедлил свое дыхание. Через пару минут я увидел, что его плечи опустились. Действие бренди и Уита.

— Просто поговори со мной, — снова предложил я. Он медленно кивнул.

Он описывал свой обычный день в конюшне, когда Лант принёс бинты и мази. Жестом я показал ему молчать и сесть. Он был благодарен за это. Пока Персиверанс говорил о своей повседневной работе, и слёзы о том, что он потерял, катились по его щекам, я расстегнул его рубашку и осмотрел плечо. Я сомневался, что повязку сегодня меняли. Он поморщился, пока я ее снимал. Рана выглядела скверно. Стрела прошла насквозь, но не так аккуратно, как я надеялся. Однако ей уделили столько бережного внимания, сколько большинство целителей готовы были посвятить нищему ребёнку.

Я взял мази и бинты и хорошо промыл рану вином. Он сжал зубы, когда я взялся за лоскут рубашки, присохший к ране. Я ухватил его покрепче и оторвал. Пошла кровь. Он посмотрел на неё и стал ещё бледнее.

— Продолжай рассказывать, — велел я ему, и он вспомнил, как пришёл человек с ослом, повозкой и парой измученных бычат. Я кивнул и ещё раз промыл его плечо вином.

Я втирал в рану мазь, когда он рассказал то, чего я не знал: как Лант, леди Шун и Пчелка вернулись поздно той ночью. Лант проводил Шун в дом и оставил мою Пчелку в холодной заснеженной повозке. Услышав это, Лант сдвинул брови, и когда мальчишка рассказал, как управляющий вышел, чтобы отнести её внутрь, он встал и заявил:

— Я не понимаю, зачем вы слушаете этого мальчишку. Он либо безумен, либо преследует неясные цели. Я ничего не знаю ни о леди Шун, ни о ребёнке по имени Пчелка. Позовите управляющего и узнайте, что Диксон думает об этой дикой истории.

— Сядь, — велел я ему сквозь сжатые зубы.

Они сделали что-то с его сознанием, и я мог простить ему то, что он не помнил Пчелку или Шун, но не то, что он оставил моего ребёнка управляющему и мальчику-конюху после того, как я поручил ему присмотреть за ней.

 – Сиди абсолютно тихо. И нет, я не отпущу тебя в твою комнату. Оставайся, пока я не скажу, что ты можешь идти.

— Вы так обращаетесь со мной, потому что я бастард? Но моя кровь настолько же хороша, как ваша, и…

— Сомневаюсь. Я - принц Фитц Чивэл, как ты хорошо знаешь, сын наследного принца Чивэла Видящего, и теперь признанный таковым королём. Поэтому сиди и молчи.

Не лучшее время щегольнуть моим новым статусом. Он неуверенно посмотрел на меня, не зная, как реагировать. Затем сомкнул губы. Я вынул поясной нож и стал нарезать бинты на куски подходящего размера.

— Это, правда, вы? Бастард, наделённый Уитом? — Эти слова прозвучали от Персиверанса. Глаза мальчика широко открылись

— Правда.

Я не ожидал того, что он сказал после. На его заплаканном лице расцвела робкая улыбка.

— Он был прав. Он знал. Мой дедушка рассказывал, что знал вашего отца, и сказал, что для любого, кто его видел, это было бы очевидно. Мой отец соглашался с ним, но, мне казалось, только чтобы дед перестал на этом настаивать. Сэр, я горд служить вам, как поколения моей семьи служили вашей. И здесь и сейчас, я клянусь оставаться верным вам. И вашей дочери, принцессе Пчелке. Отныне и навек.

— Спасибо. – Что еще отвечают, когда мальчик обещает свою жизнь и преданность? Я отстранился от бури эмоций, которые пробудили в моём сердце его слова, и успокаивающе попросил: — Продолжай рассказывать мне, что случилось, Персиверанс.

— Я буду служить Вам, сэр. – Уязвленные нежные чувства мальчика, что такое предложение может быть воспринято как ребячество, сквозили в его словах.

— Я знаю, — серьёзно ответил я. — И сейчас у тебя есть возможность это доказать. Мне нужно, чтобы ты продолжил рассказывать. Я должен знать всё от начала и до конца. Продолжай.

И я услышал, как на следующий день он посещал свои уроки вместе с моей дочерью. Он упомянул, как разговаривал с Пчелкой, и как она рассказала, что я сделал. Она гордилась мной. Гордилась. Пока парень говорил, я кинул взгляд на Ланта. На его лице смешалось много эмоций. Помнил ли он обрывки этого дня, начисто лишенные присутствия Шун? Но когда Персиверанс рассказал о звуках, которые они услышали, и как Лант пошёл посмотреть, откуда они раздавались, писарь снова стал качать головой. Я бросил на него взгляд, и он замер.

Итак, я узнал, что Ревел провёл последние минуты своей жизни, пытаясь спасти детей Ивового Леса. Действительно, я никогда отдавал ему должного, как он того заслуживал. И когда рассказ продолжился, я узнал, что моя Пчелка прятала детей там, где она верила, что они будут в безопасности, только чтобы лишиться своей собственной. Персиверанс описал резню, которую он видел в конюшнях, как мужчинам перерезали горло, пока они просто делали свою ежедневную работу, среди них его отцу и деду, как он переступал через тела, чтобы оседлать Присс, и об их с Пчелкой дикой скачке, в надежде найти помощь.

Его подробное описание нападения закончилось стрелой. Он пришёл в себя, только когда сани с Пчелкой промчались мимо. Он вернулся в поместье ко всё ещё горящим конюшням, и люди, которых он знал всю свою жизнь, отрицали факт его существования. На этом я его остановил. Рассказывая об этом, он снова начал дрожать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});