Странствия Шута - Робин Хобб

            — Где сейчас управляющий Ревел?

Я увидел то, чего боялся. По его лицу прошла тень смятения, зрачки расширились, он замялся и ответил:

— Сэр, я не знаю, о ком вы говорите. Я управляющий Ивового Леса. Или я настолько огорчил вас, что вот так вы сообщаете, что хотите заменить меня?

— Нет, разумеется, Ревел был управляющим до тебя. Теперь ты вспоминаешь его?

Снова смятение и проблеск страха в глазах. Затем его лицо смягчилось.

— Прошу прощения, сэр, боюсь, нет. Я думаю… может быть, он уехал до того, как Вы наняли меня?

— Леди Шун хорошо о тебе отзывалась.

Смятение перерастало в панику.

— Сэр, я не знаю…

— И маленькая леди Пчелка, - я слепо давил, не зная, что ищу, но желая расколоть этого человека, как орех, и найти все сведения, в которых я нуждался.

— Пчелка…

— Кто поджёг конюшни?

Он издал звук без слов.

— Кто напал на поместье? Они забрали леди Пчелку и леди Шун? Убили их? Что случилось?

Голова мужчины покачнулась, его грудь вздымалась. Его губы втягивались и вытягивались вместе с громким дыханием. Он раскачивался туда-сюда в своём кресле, беззвучно повторяя какие-то слова. В уголке рта начала появляться пена.

— Хозяин Баджерлок! Сэр, пожалуйста! — пронзительный молодой голос, полный тревоги. - Сразу же другой голос в коридоре возмутился:

— Ты, мальчишка, иди сюда! Не смей туда заходить!

Я отвернулся, как раз когда Диксон упал на пол. Он судорожно дёргался и дрожал. Припадок. Я пережил много таких. Во мне зашевелилась совесть, но я заглушил её и оставил на полу, когда повернулся посмотреть, что меня прервало.

Это был сын Таллермана. Мальчик-конюх с необычным именем. Его лицо было бледным и напряжённым, и он осторожно прижимал одну руку к груди. Он рванулся ко мне, когда разъярённый Бален распахнул дверь. Слуга Ланта, очевидно, одевался в спешке, и его рубашка была наполовину расстёгнута.

— Прошу прощения, хозяин Баджерлок. Мальчишка болен и наполовину безумен, и вот как он благодарит нас за заботу! Юный сэр, немедленно за мной, или утром тебя выставят за дверь.

— Хозяин Баджерлок! Скажите, что вы меня знаете! Пожалуйста, скажите, что вы меня знаете! – Его голос стал ещё более пронзительным и разбитым от того, что Бален надвигался на него. Он увернулся от хватки Балена, умоляя меня.

— Конечно, я знаю тебя. Ты сын Таллермана из конюшен. - Я повернулся к Балену и строго отметил:

— У тебя нет никаких полномочий выгонять моих людей!

Бален замер на месте. Он недавно пришёл в Ивовый Лес. Я нанял его как слугу для Ланта. Он только начинал понимать свои обязанности. И своё место. Бален неуверенно посмотрел на меня и возразил.

— Сэр, мальчик - нищий, мы нашли его раненого и взяли к себе. Он настоял на разговоре с писарем Фитцем Виджилантом. Писарь позвал целителя и разрешил ему остаться в классной комнате, пока не выздоровеет. Но он несёт околесицу и пугает нас и…

— Иди, Бален. Возьми с собой Диксона и уложи его в постель. Я справлюсь с мальчиком. Персиверанс. Это твое имя, верно?

— О, хвала богам, вы знаете меня, я не безумен! И я не нищий! Сэр, сэр, они пришли и убивали, и поджигали, а я пытался убежать с ней, я посадил её на лошадь, мы поехали, но они выстрелили в меня, и я упал. И я не знаю, что происходило дальше, а потом они уехали на своих санях с белыми лошадьми, прямо мимо меня, и я видел маленькую Пчелку, всю закутанную в белое, в санях. Они забрали ее, сэр, и оставили конюшни в огне, и никто, кроме меня, не пытался потушить огонь. Одни лошади спаслись, других они забрали с собой, а некоторые сгорели прямо в своих стойлах. И тела моего отца, и деда, сэр! Я видел их мертвыми там! А мама не узнает меня и говорит, что у неё никогда не было такого сына! О, сэр, они забрали Пчелку, забрали ее, и никто не узнает меня! Никто!

— Я узнаю тебя, — ответил я дрожащим голосом, — я знаю тебя, мальчик. О, моя Пчелка! Её ранили? Кто это был? Куда они направились?

Но парень начал дрожать, будто его бил озноб, и когда я взял его за плечи, чтобы привести в чувство, он упал на меня, рыдая, как ребёнок. Я прижал его к груди и держал, а мои мысли метались. Он заговорил:

— Они выстрелили в меня. Я чувствовал, как стрела прошла насквозь. Сквозь моё плечо, — всхлипнул он. — Я проснулся под плащом. Её плащом. Я думаю, это она спрятала меня под ним. Я сохранил его. Он такой тонкий и лёгкий. Я старался спасти Пчелку, но это она меня спасла.

— Плащ-бабочка, — догадался я.

— Да, сэр.

— Иди к огню. Садись. — Я осмотрелся. Бален ещё стоял в проходе с широко открытыми глазами. Диксон лежал на полу, больше не дёргаясь, свернувшись на боку, и смотрел в никуда.

— Бален! — рявкнул я, и молодой человек подпрыгнул от неожиданности. — Присмотри за Диксоном. Уложи его в постель. Затем попроси у писаря Фитца Виджиланта, чтобы он дал мне бинты и мази лорда Чейда, если они остались. Быстро.

— Я могу сходить за мазями, если желаете. – Это Лант, одной рукой опиравшийся на дверной косяк. Он выглядел бледным, и когда его взгляд упал на лежащего на полу Диксона, он настороженно спросил: — Что здесь происходит? Этот мальчишка надоедает вам своими дикими сказками?

— Лант. Только мази и бинты, пожалуйста. Пусть Бален позаботится о Диксоне. У него было что-то вроде припадка. - Затем, больше не обращая на них внимания, я притянул к очагу конюха. Одной ногой я зацепил стул и подтащил его поближе к камину. — Сядь здесь, Персиверанс. Разреши, я осмотрю твою рану.

Мальчик сел, мокрый, как охапка свежевыстиранного белья. Сгорбился, уставившись на огонь. Я оставил его и сходил за бренди. Я налил немного и выпил одним глотком, налил ещё и протянул мальчику.

— Выпей, — посоветовал я ему. Он не ответил. Я наклонился к его лицу. Он поднял глаза, чтобы встретить мой взгляд. Я вложил ему в руку стакан.

— Они говорили, я нищий. И безумец. Моя мама не пустила меня на порог. Я был весь в крови, а она отправила меня в поместье и не пустила домой. — Его голос становился выше с каждым словом, в итоге от него остался только задушенный писк.

Я сказал единственные слова, которыми мог его утешить.

— Я знаю тебя. Ты Персиверанс, сын Таллермана, внук Таллмана, и ты работал в моих конюшнях. Ты заботился о лошади моей дочери и учил её верховой езде. Выпей это.

Он поднял стакан и принюхался. Сделал глоток, вздрогнул, но, встретив мой взгляд, залпом выпил оставшееся. Он ахнул и трижды вдохнул, прежде чем смог произнести:

— Что с ними случилось? Что с ними не так? С ними всеми? Я им сказал, что управляющий Ревел погиб, а они спросили: «Кто такой Ревел?». Я сказал: «Пчелку похитили. Мы должны бежать за ней!». А они ответили, что не знают её. А когда я хотел последовать за ней сам, они обвинили меня, что я хотел украсть ее лошадь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});