Последний защитник - Эндрю Тэйлор

Чиффинча в прошлом году. Другой мне выдал господин Уильямсон, и он был подписан милордом Арлингтоном.

Хлорис развернула бумагу Чиффинча и принялась изучать ее, поднеся к самым глазам:

– Дж… Джеймс Мар…вуд.

– Да. Меня зовут Джеймс Марвуд.

Ее глаза перебежали в конец страницы.

– Это…

– Подпись короля.

– Вы служите самому королю, сэр?

– Да, – подтвердил я и добавил, надеясь, что девушка не очень сильна в чтении: – Как видишь, я здесь, потому что выполняю его поручение. И в прошлый раз тоже пришел сюда не просто так. В этой бумаге написано, что все должны оказывать мне помощь и содействие.

– Значит, вы человек влиятельный?

– Ну… можно и так сказать. Я несколько раз лично общался с его величеством.

– Тогда вы сумеете кое-что для меня сделать, – сказала она.

– Все, что угодно.

Хлорис засунула обе бумаги к себе в корсет:

– Здесь будет надежно. Если я помогу вам сбежать, вы должны взять меня с собой, сэр. Отвести к себе домой и защищать от герцога и мадам Крессуэлл, от Мертона и Даррела. И дать мне… – Она сделала глубокий вдох. – Скажем, двадцать фунтов золотом… А еще поклянитесь на Библии, что поможете мне уехать из Лондона и навсегда забыть двор «Кобеля и суки».

– Куда же ты хочешь уехать?

– Домой.

Я понял, несмотря на то что сам находился в крайней опасности, что Хлорис поверила мне и действительно хочет помочь, полагаясь только на мое честное слово.

– Домой? А где твой дом?

– Под Бристолем. В деревне, в пяти милях от него. – Она сглотнула. – Там кое-кто меня ждет.

Я увидел, как ее глаза увлажнились, и спросил:

– А где сейчас все остальные?

– Девочки сидят на кухне, когда мы не работаем. Там теплее. Мужчины внизу, на случай неприятностей.

– Мужчины, которые меня привезли?

– Нет, те уехали. Наши трое: Мертон, привратник и садовник. Что до мадам Крессуэлл, то она у себя в комнате занимается счетами. Хозяйка говорит, что герцог Бекингем убережет нас от неприятностей. Толпа сюда не нагрянет.

– А тебе не кажется…

– Что?

– Да нет, ничего.

Хлорис внимательно посмотрела на меня, но промолчала.

– Ждите, сэр. Я скоро вернусь. – Девушка вышла из комнаты, и я слышал, как она передвигается в соседней мансарде.

На самом деле на ум мне пришло вот что. Похоже, кто-то заранее предупредил мадам Крессуэлл о бунтах и пообещал ей, что на двор «Кобеля и суки» нападать не будут. Я вспомнил странные бумаги, которые мельком видел на столе в гостиной во время прошлого визита сюда.

Хлорис вернулась с плащом, каким-то маленьким свертком, завернутым в шаль, и парой туфель. Она вынула из кармана нож и перерезала веревки, которыми я был связан. Я не без труда поднялся на ноги. Прислонился к стене и, постанывая, стал тереть и распрямлять свои затекшие конечности.

– Тише, сэр. Так вы весь дом переполошите. Скорее! У нас не так уж много времени.

Окно мансарды было достаточно велико, чтобы мы могли в него протиснуться – сначала Хлорис, потом я. Раненое плечо отозвалось болью. Мы соскользнули по черепице к водосточному желобу между двумя крышами и пробрались по нему в заднюю часть дома, к которому примыкали две дворовые постройки с более низкими крышами. Оттуда мы вскарабкались на стену, что отгораживала двор, – нелегкое дело, поскольку поверху шел ряд заржавевших зубцов. Я спрыгнул в переулок, который тянулся вдоль дома, и помог Хлорис спуститься.

Потом она взяла меня под руку. Мы устремились на улицу, я двигался как мог быстро, несмотря на хромоту. На улице было полно людей, и почти сразу же на меня стали глядеть с любопытством. Ничего удивительного, поскольку одежда моя была в беспорядке и на мне не было ни шляпы, ни обуви.

– Куда мы идем? – осведомилась Хлорис.

– Ко мне домой. Как ты и хотела. – Я разбил ноги, и очень скоро они начали кровоточить. – Это недалеко, рядом со Стрэндом.

– Собираетесь идти туда пешком? Да на это уйдет неделя, если будете передвигаться с такой скоростью.

– Возьмем экипаж, – сказал я. – Кажется, на Лонг-Акре есть стоянка.

– И чем будете платить кучеру? – поинтересовалась Хлорис. – Обещаниями?

– У меня дома есть деньги.

– Он захочет получить плату сразу.

– У тебя есть деньги? – спросил я, и она кивнула. – Тогда дай мне в долг пару шиллингов, а через час я верну в двойном размере.

Хлорис нерешительно уставилась на меня.

– Господи! – наконец проговорила она. – Я, похоже, совсем ума лишилась.

И с этими словами она зашла под арку. Пока я стоял на страже, Хлорис доставала деньги из кармана. Она дала мне шиллинг серебром и медью, ссыпая монеты одну за другой в мою ладонь.

– Вот, ровно шиллинг, – объявила она. – Ни больше ни меньше. Запомните хорошенько.

– Спасибо, Хлорис.

– Вообще-то, на самом деле меня зовут не так.

Я озадаченно нахмурил лоб, а потом все понял. Хлорис – подходящее имя для проститутки в заведении, которое обслуживает джентльменов. Здешним клиентам хочется чего-то изысканного. Вот дешевую шлюху, которая за пенни ублажает мужчину в подворотне, могут звать как угодно.

– Как же мне тогда к тебе обращаться?

– Ладно, не важно. Зовите Хлорис, как и прежде. – Моя спутница хлюпнула носом, и я подумал, уж не собирается ли она расплакаться.

– Не бойся, милая. Можешь мне доверять.

– Да неужели? – Девушка дернула плечами и зашагала дальше, я поспешил за ней. – Все вы так говорите, – пробурчала она.

Дома, в Инфермари-клоуз, меня ждала новая неприятность. В передней нас встретила недовольная Маргарет, руки в боки.

– Мы очень беспокоились, хозяин, – проговорила она чрезвычайно сердито. – Мы думали, вы вернетесь несколько часов назад.

– На меня напали грабители, – пояснил я.

Маргарет оглядела меня, отметив отсутствие шляпы и парика, порванную одежду и босые грязные ноги. Равно как и то, что я опирался на руку незнакомой молодой женщины.

– А это еще кто?

– Можешь называть ее Хлорис. Она помогла мне, когда на меня напали. По доброте душевной.

– Ага, совершенно бескорыстно, как я понимаю.

Было ясно, что Маргарет предположила самое худшее насчет моих отношений с Хлорис. И неудивительно: само имя моей спутницы тому способствовало.

– Честное слово, госпожа, – проговорил Сэм, появляясь в передней и с интересом рассматривая гостью, – воистину христианский поступок.

Хлорис промолчала. От былой уверенности, с которой она вела себя на улице, не осталось и следа.

– Хлорис поживет у нас день или два, – объявил я, – а потом уедет в деревню к своим родным.

– Поживет здесь? – переспросила Маргарет. – Здесь?! Вы хотите сказать, в этом доме?

– Да, именно. – Я повысил голос, поскольку начал злиться. – Отведи Хлорис на кухню и