Темные изумрудные волны - Федор Московцев

Его показания расходятся с показаниями охранников и главбуха. Те утверждают, что на склад гендиректор отправился в сопровождении замдиректора Артура Ансимова. Возле склада находились две автомашины, на которых, со слов свидетелей, прибыли злоумышленники. В настоящее время проводится опрос всех потерпевших и свидетелей, устанавливаются личности владельцев машин.

В заключение Закревский спросил, что делать дальше.

«Вот муж, лишённый, как мерин, самого главного – мужского достоинства. Интересно, сколько раз этот мерин по фамилии Моничев изменит свои показания?»

– Я немного недопонял, Стас. Злоумышленники просочились сквозь стены, или их вовсе не было, а охранников связал сам гендиректор?!

– Они вылезли через окно в дальней части здания, спрыгнули на крышу пристройки, оттуда – на землю. Собственно, и окнами это не назовёшь – обычные стеклоблоки. Я даже сразу их не заметил, настолько они грязные, и сливаются со стенами.

– Гениальный ход! Будем посмотреть, что дальше. Говоришь, УБОП задействован?

– Да. Стало известно, что в деле участвовали «офисные».

– Хорошо Стас. Театр военных действий развернулся на других подмостках. Езжай домой, с утра созвонимся.

Закончив разговор с Закревским, Иосиф Григорьевич сразу же позвонил Вячеславу Уварову, начальнику УБОП. Разговор был короткий – Иосиф Григорьевич сказал, что выставлен его подопечный, и попросил по завершении операции по задержанию немедленно ему позвонить. Еще одной просьбой он озадачил Уварова – взять операцию под особый свой контроль, потому что дело – очень-очень деликатное.

Начальник УБОП отнёсся с пониманием к этой просьбе, так как знал по опыту: когда Иосиф Григорьевич что-то просит, внакладе не останешься. Употребив размытую формулировку «деликатное дело», Иосиф Григорьевич и сам не понимал, в чем заключается деликатность. Интуиция подсказывала: произойдет нечто значительное, на что стоит обратить внимание.

А в половине пятого утра он был разбужен звонком. Ещё через двадцать минут за ним заехал сам Уваров. По дороге в управление он рассказал, как прошла операция.

Четверо грабителей ушли от погони, они скрылись в районе железнодорожной станции Бекетовка, ранив при этом одного милиционера. Еще двое получили тяжелые травмы – наткнувшись на железнодорожных путях на совещавшихся злоумышленников, они, не успев воспользоваться оружием, вступили в рукопашный бой, но… силы были неравны.

Допрошены трое мужчин, сидевших в кабине фуры возле склада. Они показали, что были наняты Ансимовым для перевозки продукции. Во время погрузочных работ к ним подошли охранники, остановили погрузку, и велели идти домой. Грузчики вместе с водителем прошли по направлению выхода около сотни метров, потом решили вернуться: во-первых, лил дождь, во-вторых – их нанял Ансимов, и нужно было поговорить с ним, прежде, чем уйти. Вернувшись, они сели в кабину грузовика и стали ждать.

Таковы их показания.

Охранники говорили все по-разному. Одни утверждали, что среди участников преступной группы присутствовал Ансимов, другие сомневались. В общем, картина выглядела следующим образом. Они пришли на склад по поручению Гамазовой, проследовали в подсобку, увидели там гендиректора, в этот момент с улицы ворвались четверо (некоторые говорят, что пятеро) грабителей, они обезоружили, избили, и связали охранников, затем угрозами заставили гендиректора открыть сейф, изъяли оттуда деньги, и, проломив выложенную стеклоблоками стену, скрылись.

Моничев не отрицал, что пошел на склад вместе с Ансимовым и с неким Владимиром, которого видел в этот день впервые. Там они поговорили, потом Ансимов ушел вместе со своим другом. Моничев остался, прошелся по складу, заглянул в подсобку, и тут случилось ограбление. Назвать точную сумму похищенных денег потерпевший затрудняется.

Между тем, сторож – так же, как и Гамазова – утверждал, что Ансимов не выходил с территории АТП.

Удалось установить личности хозяев автомашин, припаркованных возле склада. Одна из них принадлежала Ансимову, другая – Сергею Прохорову, который, по оперативным данным, работает у Каданникова. В эту ночь Ансимов не появлялся ни дома, ни у родителей. Брат его, Алексей, также отсутствовал. Прохоров также отсутствовал по месту проживания.

Лейтенант Алфёров, возглавлявший операцию, принял решение: отработать адреса лиц, являвшихся, по данным УБОП, «офисными сотрудниками». Опрос десяти человек и обыск в их квартирах ничего не дал. За самыми подозрительными адресами было установлено наблюдение. Было выяснено ближайшее окружение Прохорова. Выставлены засады возле домов, в которых проживают его друзья.

Тут лейтенант Алфёров подумал: не поискать ли грабителей в злачных местах? Существуют ведь бани, турбазы, казино, ночные клубы. Кроме того, есть так называемые «хазы», или «малины» – «общаковские» квартиры, в которых ребята отдыхают, развлекаются с девочками.

И снова объезд коллег Прохорова. Выяснили его любимые злачные места. По указанным адресам направились оперативные группы. Сам Алфёров отправился туда, где, по его мнению, было наиболее вероятно местонахождение Прохорова и компании. И он не ошибся. На «хазе» – в трехкомнатной квартире в Ворошиловском районе – счастливая четверка устроила кильдим. На столе была водка, закуски, громко играла музыка. Тут же лежали сумки с деньгами.

Операция по их задержанию длилась около шестидесяти секунд. Один из злоумышленников пытался удрать через балкон, но оперативники, державшие под прицелом окна, выстрелами загнали его обратно в квартиру. И Алфёров, и оперативники, впервые видели такую большую сумму денег. Учитывая блестяще выполненную операцию по задержанию опасных преступников, оказавших милиции вооружение сопротивление, лейтенант рассчитывал на повышение и на премию – как для себя, так и для своих ребят.

Ещё воздух был насыщен прохладой пронесшегося ливня, еще за Волгой нехотя затихали раскаты грома, но уже, разодранные горячими лучами солнца, убегали облака, омытое небо приветливо распростёрло над умиротворённой землёй голубой шатёр.

Два полковника хмуро поглядывали на виновника изумления и беспокойства – гендиректора компании «Доступная Техника», чья раздробленная челюсть и пустые глаза наводили на мысль о встрече с «Камазом». Заварив себе покрепче кофе, Уваров, как хозяин кабинета, спросил:

– Чаю? Кофе? Извините, ничего крепче не держу.

Иосиф Григорьевич сказал, что выпьет чаю, Николай Моничев отказался от угощения.

– Как же так, Николай, – продолжил Уваров расспросы, – не три копейки у вас похищены, и вы утверждаете, что вам неизвестна точная сумма?

И он покосился на три внушительные сумки, набитые деньгами. Всё было тщательно посчитано им лично, и никто еще не знал о результатах этих подсчетов. Никто, кроме Давиденко, который предложил свой план беседы с хозяином «Доступной Техники». Этого плана они сейчас и придерживались. Робкая просьба Моничева вернуть деньги безо всяких объяснений была пресечена на корню. Ох, уж эти лавочники-предприниматели, чёрт бы их побрал!

Моничев продолжал отмалчиваться.

– Понимаешь, Николай, – проникновенно заговорил Иосиф Григорьевич, – какую мы имеем ситуацию: у директора «Доступной Техники», который, судя по налоговой отчетности, находится за чертой бедности, похищено несколько миллиардов рублей. Об этом знают трое: Алфёров, Громов, и весь Волгоград… На утреннем докладе начальнику УВД должна быть предоставлена вся информация: кто, зачем, и почему. Откуда взялся такой налогоплательщик, и почему об этом раньше ничего не было известно. Если ты нам ничего не скажешь, мы будем вынуждены кроить историю по-своему. Потому что по долгу службы обязаны знать всё, что творится в нашей епархии. И спрашиваем тебя только потому, что мы твои друзья. Единственные друзья в этом городе, Николай.

Помолчав, добавил веско:

– Единственные, кто может уберечь твои запасы от экспроприации. Помнишь, я тебе говорил: «Брат для брата в черный день»? Этот день наступил, Коля.

Уваров сузил глаза:

– Где столько денег уворовал, нувориш?!

Давиденко осадил коллегу:

– Не мешай разговаривать, много ты в коммерсантах понимаешь!

И с притворной ласковостью обратился к своему подопечному:

– Итак, Николай…

Пот холодными каплями затускнел на темном лбу Моничева. Сжимая и разжимая толстые пальцы, он продолжал хранить молчание. Кабинет наполнился той ожидающей тишиной, которая разражается чистосердечными признаниями.

– Хорошо, я расскажу… – прозвучало точно со стены.

И Моничев стал рассказывать.

Компанию «Три-Эн» он организовал вместе со своими знакомыми – Шапиро и Нестеровым. Идея принадлежала Шапиро, карточному шулеру и аферисту. Нестеров, банковский служащий, отвечал за организационную сторону дела. Моничев предоставил стартовый капитал. Из оборотных средств своей фирмы он выделил деньги для аренды представительского офиса, на закупку дорогой мебели, на рекламу. Офис был арендован по соседству с банком, в котором работал Нестеров. И компания позиционировалась как «состоящая при банке». Поэтому у клиентов сложилось доверительное отношение к этой конторе. В рекламных проспектах утверждалось, что компания учреждена банком и ведущими промышленными предприятиями области, работает на рынке шесть лет, деньги вкладчиков инвестирует в землю, недвижимость, ценные бумаги, и другие «высокорентабельные отрасли». Поэтому и доходность высокая – в разы больше, чем у банков, работающих «по старинке». На самом деле деньги шли на открытие новых офисов и рекламу – в основном телевизионную. Отдел маркетинга, единственное работающее подразделение на фирме, кроме отдела приема денег, за короткое время добился того, что «Три-Эн» стала выпирать из всех средств массовой информации. Ну и, естественно, основная масса денег шла в карманы учредителей.