Убийца Войн - Сандерсон Брендон

Сири вскинула взор.

– Первой была девочка?

– Да, – кивнул жрец. – Женщина без божественных сил. Откуда вы знаете?

«Цвета! – подумала Сири. – В обоих случаях – сразу после рождения наследника». Может быть, наличие ребенка каким-то образом побуждало Богов-королей проститься с жизнью? Или здесь нечто похуже? Изгнание мора, исцеленная деревня – оба события, при небольшом творческом подходе, можно выдумать для сокрытия какой-то другой причины смерти.

– Боюсь, Сосуд, я не особо разбираюсь в этих вещах, – продолжил первосвященник. – И опасаюсь, что повелитель Жаворонок – тоже. Если вы поднажмете, он запросто сочинит всякую всячину.

– Шныра! – негодующе взвился Жаворонок. – Это клевета! О, и между прочим, на тебе самом шапка горит!

– Благодарю вас обоих, – сказала Сири. – Вы мне действительно немало помогли.

– Если разрешите предложить… – начал первосвященник.

– Извольте, – отозвалась она.

– Пригласите профессионального сказителя, Сосуд. Вы можете заказать кого-то из города, и он поделится как историческими данными, так и выдумками. От него вы узнаете гораздо больше, чем от нас.

Сири кивнула. «Почему наши придворные жрецы не столь услужливы?» Конечно, если они действительно скрывали правду о смерти Богов-королей, у них имелись веские причины уклоняться от помощи. И если она попросит прислать сказителя, они наверняка доставят того, который скажет то, что им нужно.

Она нахмурилась:

– А вы не можете, Жаворонок… сделать это для меня?

– Что именно?

– Заказать такого. И хорошо, если вы будете рядом – вдруг у меня возникнут вопросы.

Жаворонок пожал плечами:

– Пожалуй, могу. Я уже давненько не слушал сказителей. Дай мне знать, когда он понадобится.

План не был идеален. Ее служанки все слышали и могли доложить жрецам. Но если сказитель придет во дворец Жаворонка, то у Сири появится хоть небольшой шанс услышать правду.

– Благодарю, – сказала она, поднимаясь.

– Ах-ах, не так быстро! – поднял палец Жаворонок.

Она остановилась.

Он приложился к чаше.

– Итак? – спросила она наконец.

Он опять воздел палец, с запрокинутой головой продолжая пить и заглатывая последние кусочки талого льда, что оставались на дне. Затем отставил чашу, губы у него стали синими.

– До чего освежает! Идрис. Чудесное место. Масса льда. Я слышал, что доставлять его сюда очень дорого. Хорошо ведь, что мне ни за что не приходится платить?

Сири вскинула бровь.

– А я стою здесь в ожидании, потому что…

– Ты обещала ответить на кое-какие мои вопросы.

– Ох, – спохватилась она, садясь снова. – Разумеется.

– Тогда приступим. Знала ли ты на родине кого-нибудь из городской стражи?

Сири склонила голову набок:

– Из городской стражи?

– Ну, ребят, которые охраняют закон. Полицейских. Шерифов. Они ловят жуликов и сторожат тюрьмы. Из этой братии.

– Пожалуй, я знала пару таких, – ответила Сири. – Мой родной город невелик, но все же столица. Он привлекал людей, которые порой причиняли неприятности.

– Ага, отлично, – кивнул Жаворонок. – Будь добра, опиши их. Не нарушителей – городских дозорных.

Сири пожала плечами:

– Даже не знаю. Они старались быть бдительными. Допрашивали чужаков, патрулировали улицы на предмет беспорядков и так далее.

– Ты назвала бы их любопытными, пытливыми?

– Да, – ответила Сири. – Пожалуй. То есть как и всех людей. Может, немного больше.

– В вашем селении случались убийства?

– Пару раз. Хотя и не должно было – отец всегда говорил, что в Идрисе подобному не бывать. Что убийство… преступление халландренское, тут ничего не попишешь.

Жаворонок усмехнулся:

– Да, мы занимаемся этим постоянно. Шутки ради, на посиделках. Итак, вернемся к тем полицейским – они расследовали убийства?

– Конечно.

– И их никто об этом не просил?

Сири кивнула.

– Как они это делали?

– Не знаю, – ответила Сири. – Задавали вопросы, беседовали со свидетелями, искали следы. Я не была замешана.

– Нет-нет, – сказал Жаворонок. – Естественно, не была. Да куда там – будь ты убийцей, с тобой бы сделали что-нибудь ужасное, да? Например, выслали в другую страну?

Сири почувствовала, что бледнеет, а волосы светлеют.

Жаворонок лишь рассмеялся:

– Не принимай меня настолько всерьез, твое величество. Откровенно говоря, я уже несколько дней как перестал подозревать в тебе убийцу. Сейчас, если наши слуги секундочку постоят в стороне, я сообщу нечто важное.

Сири вздрогнула, когда Жаворонок встал. Он направился к выходу из шатра, а его слуги остались на месте. Смятенная, но взволнованная, Сири поднялась и поспешила за ним. Она настигла его невдалеке на каменной дорожке, которая тянулась между ложами. Внизу продолжали выступать атлеты.

Жаворонок с улыбкой взглянул на нее с высоты своего роста.

«Они и правда высоки», – подумала Сири, чуть вытянув шею. Лишний фут – и такая разница. Рядом с таким, как Жаворонок, она, не самая малорослая, казалась себе карлицей. «Может быть, он выложит самое важное, – подумала Сири. – Тайну!»

– Ты играешь в опасную игру, моя королева, – сказал Жаворонок, прислонившись к каменной ограде. Ее выстроили, исходя из пропорций возвращенных, и Сири было неудобно последовать примеру собеседника.

– В игру? – переспросила она.

– В политику, – уточнил он, следя за атлетами.

– Я не хочу играть в политику.

– Боюсь, что если ты не захочешь играть в нее, она захочет сыграть в тебя. Вот я вечно впутываюсь, что бы ни делал. Нытьем это не прекратишь, хотя оно раздражает людей, что само по себе приятно.

Сири нахмурилась:

– Значит, вы отвели меня в сторону, чтобы предостеречь?

– Цвета, да нет же, – усмехнулся Жаворонок. – Если ты еще не поняла, насколько это опасно, то слишком глупа, чтобы оценить предостережение. Я только хотел кое-что посоветовать. Первым делом – насчет твоей личины.

– Моей личины?

– Да. Над ней необходимо работать. В выборе личины невинной чужачки проявилось хорошее чутье. Это тебе подходит. Но нужно ее оттачивать. Трудиться над ней.

– Это не личина, – искренне возразила она. – Я действительно запуталась, и все вокруг мне в новинку.

Жаворонок поднял палец:

– Это политическая уловка, чадо. Истинные чувства и лицо не всегда удается скрыть, но ими можно воспользоваться. Люди не доверяют непонятному и непредсказуемому. И пока при дворе тебя считают непредсказуемым элементом, ты будешь казаться угрозой. Но ты впишешься в картину, если сумеешь преподнести себя искусно – и честно.

Сири наморщила лоб.

– Бери пример с меня, – сказал Жаворонок. – Я бесполезный болван. Всегда таким был, сколько помню, хотя это не так уж долго. В любом случае я знаю, кем меня считают. Я совершенствуюсь в этом. Играю.

– Значит, это ложь?

– Конечно нет. Такой я и есть. Однако я стараюсь, чтобы об этом не забывали. За всем не усмотришь, но если следить за отношением окружающих, можно найти себе нишу во всей этой неразберихе. А когда она появится – начать оказывать влияние на фракции. Если захочется. Я занимаюсь этим редко, потому что тоска.

Сири задумалась. Потом улыбнулась.

– Вы хороший человек, Жаворонок, – сказала она. – Я поняла это, даже когда вы меня оскорбляли. Вы не со зла. Это часть вашей личины?

– Конечно, – улыбнулся он. – Но я не знаю, что именно убеждает людей довериться мне. Я бы избавился от этого, будь моя воля. Это приводит только к одному: люди ждут от меня слишком многого. В нашей прекрасной тюрьме лучше всего то, что только ты можешь сделать нечто хорошее, что-нибудь изменить. Я видел, как это делали другие. Люди, которых я уважал. Невзирая даже на то, что в последнее время таких при дворе немного.

– Хорошо, – сказала Сири. – Я поступлю, как вы говорите.

– Ты что-то раскапываешь, я чую. И это связано с духовенством. Не гони волну, пока не будешь готова ударить. Внезапной и непредсказуемой – вот какой будь. Тебе не следует казаться чересчур безобидной – люди всегда подозрительно относятся к невинным. Хитрость в том, чтобы выглядеть средней. Всего лишь такой же ловкой, как остальные. Тогда все решат, что справятся с тобой, имея малое преимущество.