Мера Любви - Франц Энгел

Человек Ричарда, посланный в Марсель, вернулся только на следующий день, ближе к вечеру. Новостей о приближении большого флота он не привез, но и никаких слухов о его гибели тоже. Оставалось лишь надеяться на милость Божию.

Ричард самолично отправился в покои графа Честерского.

— Помолитесь, чтобы мой флот оказался в целости и сохранности, — попросил король. — Каким непосильным бременем оборачиваются порою наши добрые начинания. Я и думать не смею о том, что мои корабли совсем пропали, столько их построили, не меньше сотни, такое множество людей, воинов за Гроб Господень, так много оружия, так много средств в них вложено. О, милосердный Иисус, что мы станем делать, лишившись всего этого? Верно, Господь не желает успеха нашему походу.

— Мессир, отсутствие новостей порою тоже хорошая новость, — сказал Джованни, — не время еще отчаиваться.

— Может быть их задержали какие-то совершенно пустяковые причины, встречные ветра, или еще что-нибудь. Да вы сами потом посмеетесь над своими нынешними переживаниями, — продолжил де Бельвар.

— Вы совершенно правы, — согласился Ричард, — что бы я делал, если б вы не оказались сейчас рядом со мной, только благодаря вашему участию я еще и держусь, не поддаюсь унынию, мессир граф, мессир епископ, — Ричард протянул им руки. — Прошу вас, будьте моими компаньонами до самого Иерусалима, не оставляйте меня, Христом Богом молю. Вы так нужны мне.

Как можно было не принять столь сердечное предложение? Де Бельвар и Джованни согласились.

— И в залог нашей дружбы, прошу, отбросим условности, зовите меня по имени, — попросил Ричард. — Я для вас отныне не король, а неизмеримо больше, я ваш самый преданный друг, ваш брат. Ладно?

— Ладно, — кивнул де Бельвар. — Ричард.

— Гийом, — король обнял графа, похлопал его по спине. — Жан.

— Ричард, — ответил Джованни и позволил Ричарду обнять себя.

— Поедемте завтра же в Марсель, — предложил король, ободрившись. — Сколько можно здесь сидеть, в этом скучном Лансоне? У меня довольно с собой средств, чтобы нанять для нас и всех наших людей корабли, хотя бы до какого-нибудь порта в Ломбардии. Нет, правда, чем ждать у моря погоды, как говорится, — Ричард усмехнулся своему каламбуру.

— Хорошо, — согласился де Бельвар.

— Еще говорится: хуже всего ждать или догонять, — сказал Джованни.

И граф взглянул на него обеспокоено, но Джованни ничего не заметил, он вообще не смотрел в сторону де Бельвара, беспечный, самонадеянный маленький Жан был занят Ричардом и его проблемами.

Однако надо отдать королю должное, с тех пор, как они трое обменялись уверениями в вечной братской привязанности, он не предпринимал более ни единой попытки особенно сблизиться с Джованни. До Марселя плыли на королевской барке, и за все то время, пока собирались в дорогу и потом, находясь на борту, Ричард не пытался остаться с Джованни наедине, даже не досаждал ему своими комплиментами. На месте де Бельвара любой бы успокоился, но граф слишком хорошо знал Ричарда Плантагенета, и ничто во всем свете не смогло бы заставить его ослабить бдительность.

В Большом марсельском порту множество крестоносцев давно дожидались английских кораблей. Рыцари встретили короля Ричарда как свою надежду на скорое избавление от сидения на одном месте, ибо им, бедным, приходилось волей неволей проедать в Марселе накопленные на поход средства.

Ричард, со свойственным ему великодушием, нанял десяток трехмачтовых кораблей и в два раза больше двухмачтовых быстроходных галер. Пока эти суда спешно готовили к отплытию, король отвлекал свое внимание от тяжких раздумий о судьбе большого английского флота, осматривая достопримечательности города и окрестностей. Остановились по настоянию Ричарда в большом аббатстве Сен-Виктор, недалеко от порта. Ричард облазил все монастырские постройки от подвалов до крыш, перепробовал разное местное вино и яства, которые монахи обычно готовили на своей большой кухне, изучил крепость аббатства, словно был заправским инженером фортификаций. Он вмешивался даже в то, как монахи служат мессу. По его мнению, они пели недостаточно красиво.

— Разве так возносят хвалу Богу? — возмущался Ричард, — да это просто блеяние какое-то, а не пение.

Де Бельвар отказался принять от короля два двухмачтовых корабля для своих рыцарей, он не испытывал недостатка в деньгах и мог позволить себе нанять их сам. На этих быстроходных судах, оснащенных и парусами и веслами, графская дружина должна была как можно скорее отправиться на Сицилию и ждать там в Мессине своего сеньора. А де Бельвару с Джованни и личной прислугой предстояло плыть на королевской барке, вместе с Ричардом, во исполнение обещания, вынужденно данного ими в Лансоне.

Уезжая в порт посмотреть, что за корабли пытаются всучить ему марсельские торговцы, де Бельвар оставил Джованни в монастырском скриптории, где кроме него находилось не меньше полудюжины монахов, Ричард же тем временем был занят с какими-то рыцарями-крестоносцами, пришедшими с просьбой взять их на один из его кораблей, отправлявшихся со дня на день.

Однако едва граф выехал за ворота монастыря, как Ричард отделался от просителей и бросился в скриптории.

— Умоляю вас, мне нужно поговорить с вами, пожалуйста! Это вопрос жизни и смерти, обратился он к Джованни, прижав руки к груди, словно с трудом удерживая на месте свое бешено колотящееся сердце.

Джованни показалось даже, что он слышит, как стучит кровь в висках Ричарда.

— Что-то случилось? — встревожился он.

— Нет, то есть да, то есть случится, может случиться, умоляю, выслушайте меня, — сбивчиво заговорил Ричард, сам не свой от волнения.

— Да, хорошо, — согласился Джованни, закрывая книгу, которую читал все утро. — Пойдемте во внутренний дворик.

Ричард, возможно, хотел предложить более уединенное место, Джованни прочитал сомнение на его разгоряченном лице и потому поспешил добавить:

— Там нам никто не помешает. Ричард согласился.

Во внутреннем дворике монастыря не оказалось ни души, если там до сих пор кто-то и обретался, то едва заслышав о приближении короля Англии, монахи поспешили скрыться.

— Жан, — Ричард остановился напротив Джованни в глубине дворика, под сводами галереи, — Жан, я знаю, что не должен этого вам говорить, но я ничего не могу с собой поделать, как мне молчать? Жан, вы великодушны и не обойдетесь со мною жестоко, ведь любовью оскорбить нельзя, — Ричард выглядел одновременно виноватым и торжествующим. — Да, милый Жан, я вас люблю. Я полюбил вас сразу, как только увидел, там, во дворе замка Лансон. Я сразу это почувствовал, это такое сладостное ощущение, словно благодатная роса упала на мое сердце, и с тех пор ваш образ запечатлен у меня здесь, — Ричард вновь прижал руки к груди, — а мое сердце… мое сердце влажно от слез. Я так вас люблю, что не могу не плакать от радости долгими ночами, когда лежу без сна и смотрюсь в ваши прекрасные глаза до самого рассвета, хотя вы и не знаете об этом, я присвоил себе столько прекрасных мгновений с вами. О, Жан, не отталкивайте меня, только в вашей власти подарить мне хоть малое утешение, я люблю вас, люблю, как земля любит небо, я не могу без вас жить.

Джованни неосознанно отступил назад, наткнулся на каменную скамью у стены и сел на нее, не сводя с Ричарда глаз:

— Я не знаю, что делать, я люблю Гийома де Бельвара и…

— Погодите, постойте, не отказывайте мне так сразу, не лишайте меня надежды, — перебил его Ричард. — Меня радует ваша верность, поверьте, безмерно радует, я вижу, вы серьезны, постоянны, иначе просто и быть не может, вы связаны с графом и считаете себя ему обязанным, но я могу вас увезти, тайно, без тягостных объяснений, моя галера готова, скажите только слово, и мы тут же отплываем, а о графе не беспокойтесь, потом все успокоится, встанет на свои места, правда, неразумно менять одно хорошее на столь же хорошее, но сами посудите, разве зазорно променять хорошее на лучшее? Я и вы, мы подходим друг другу, я это почувствовал, когда мы играли вместе, не с каждым сразу сыграешься, о, далеко не с каждым, и так складно у нас выходило, это многое способно объяснить мою внезапную к вам привязанность… Жан, у меня такое чувство, что я всю жизнь вас ждал. Вы всегда говорите, поступаете, держите себя таким образом, что я нахожу каждый ваш жест, каждое слово совершенным. Вы словно созданы для меня, как, верно, и я для вас. Неужели вы до сих пор не почувствовали хоть малую толику того же огня, что днем и ночью сжигает меня изнутри вот уже несколько дней? Говорят, сила любви одного способна разжечь любовь в другом.

— Я люблю Гийома де Бельвара, мессир, — повторил Джованни.

— «Мессир», — с укором повторил Ричард. — Неужели моя любовь только отдаляет нас друг от друга? Что такого в вашем графе? Честно, что? Сколько вы с ним уже вместе?