Спаситель Птолемей - Неля Гульчук

Казнью Фокиона и олигархов Полиперхонт надеялся склонить на свою сторону афинян и восстановить их против Кассандра, чтобы обеспечить за собой важную и надежную для предстоящей неизбежной войны позицию.

Через несколько дней после казни Фокиона в порт Пирей прибыл Кассандр с флотом и войсками, предоставленными в его распоряжение Антигоном и Птолемеем для борьбы с регентом.

Никанор сумел удержать в своих руках гавани Афин до прибытия Кассандра. Нанести разящий удар по укрепившейся власти регента в Греции Кассандр считал делом ближайшего будущего.

В своей победе Кассандр не сомневался.

Получив известие о прибытии Кассандра, Полиперхонт поспешил стать лагерем под стенами Пирея.

Глава шестая

Месть Олимпиады

Открытие храма богу Серапису. Коварные замыслы Эвридики. Разговор Птолемея с Филоклом. Кассандр занимает Афины. Союз Эвридики, жены Арридея, с Кассандром. Жертвоприношение Олимпиады. Смерть Арридея и его жены Эвридики.

Александрия стремительно строилась, превращаясь в крупнейший город мира.

Город возводился на границе западной пустыни рядом с дельтой Нила на узкой полосе земли между морем и лагуной, именовавшейся Мареотидским озером. Это было единственное место на побережье Египта, где можно было построить город-порт благодаря менее илистой почве. Город был защищен от северных ветров и открытого моря грядой рифов и островом Фарос. Этот остров соединялся с материком дамбой, благодаря чему образовались две крупные гавани по обеим сторонам дамбы. Обе гавани могли вместить в себя более тысячи судов одновременно.

Архитектор Дегинократ, строивший Александрию, следуя эллинистическому стилю, спланировал её в форме, близкой к прямоугольнику, с широкими прямыми улицами.

Александрия быстро превращалась в центр культуры и искусств всего эллинистического мира.

Новой столице Египта, по замыслу Птолемея, предстояло открыть новую эпоху в истории страны, стать откровением, превосходящим и углубляющим все предыдущие.

В одном из папирусов Птолемей повелел написать: «Александрия – это весь мир.»

Территория Александрии стала резиденцией бога Сераписа, подобно тому, как Мемфис был резиденцией бога Птаха, а Фивы – резиденцией Амона.

Церемония открытия храма богу Серапису тщательно готовилась особо приближенными к Птолемею сановниками и произвела на присутствующих на ней египтян, греков, македонян и многонациональное население Александрии незабываемое впечатление.

По великолепной выложенной мраморными плитами дороге, ведущей к храму, Птолемей появился на большой колеснице и сам совершил первое жертвоприношение богу Серапису. Все сердца возликовали, когда Птолемей принес великое приношение богу-покровителю новой столицы древнего Египта – приношение пива, хлеба, мяса птицы, вина, фруктов, благовоний, воды.

Жители Александрии пришли на церемонию открытия храма с самого раннего утра. После совершенного жертвоприношения к ступеням храма подошли вельможи, высший командный состав войска и писцы высокого ранга. Жрецы из Эллады и Египта стояли рядом друг с другом.

С самого начала своей деятельности в Египте Птолемей стремился наладить контакты с египтянами через религию. Почитание бога Сераписа должно было восприниматься народом Египта и за его пределами как яркое выражение созданной Птолемеем двуединой греко-египетской традиции.

Первое впечатление при взгляде на новый храм было ослепляющее. Храм был построен из сверкающего белизной мрамора. Четырехугольное, окруженное колоннами здание, гордо возвышалось на вершине холма, пронизанное лучами солнечного света на фоне ярко-синего неба. Мраморные ступени возносили здание ввысь над толпой.

Торжественное шествие во главе с Птолемеем и жрецами поднялось по ступеням храма и остановилось перед высокими дверями. По знаку Птолемея широкие бронзовые двери растворились и перед восхищенными взглядами предстало множество колонн и покрытая тканью статуя бога Сераписа скульптора Бриаксия. Многоголосый хор внутри храма запел гимн в честь бога-покровителя города, бога-оракула, целителя и чудотворца.

Когда гимн смолк, Птолемей выступил вперед и со ступеней храма обратился с речью к придворным и народу, собравшимся по случаю этой торжественной церемонии.

– Смотрите, славные жители Александрии, сам бог Серапис возжелал покровительствовать нашему городу. Пусть, глядя на этого бога, дух александрийцев воодушевится благородным стремлением оставаться навсегда достойным памятника, который он воздвиг себе здесь на вечные времена.

После этих слов Птолемея тысячи голосов на площади перед храмом запели гимн в честь бога-покровителя Александрии. Под пение и музыку александрийцы вступили под своды храма.

В мраморных стенах звуки гимна раздавались все громче и торжественней.

Наступил долгожданный момент. Воцарилась тишина. Скульптор Бриаксий сдернул покрывало со статуи, и сверкающий образ бога Сераписа открылся наконец взорам александрийцев.

Так же ослепительно как и храм сияла статуя бога Сераписа с позолоченной головой и глазами, сделанными из драгоценных камней.

Падающий сверху солнечный свет придавал статуе особенное величие и торжественность.

Задумчиво взирал на людей серьезный бог с ликом Зевса, призванный объединить религии двух великих народов. Все взоры людей были направлены к нему, величественному и таинственному.

После торжественной церемонии открытия храма наступил час раздачи подарков народу. Территория храма быстро опустела.

В стенах храма, чтобы внимательно осмотреть его, остались Птолемей с Эвридикой, Бриаксий и Дегинократ со своими помощниками, Филокл и сановник Хемиун, жрец Тимофей и египетский жрец Псаметих, Менелай и Агнесса, а также знатные александрийцы.

Лицо Бриаксия сияло от счастья. На всегда замкнутом лице Дегинократа появилась улыбка. Птолемей был в высшей степени доволен, что храм окончен за короткое время.

Эвридика исподлобья, чтобы никто не заметил, наблюдала за Агнессой, которая внимательно, со всех сторон осматривала скульптуру Бриаксия. От внимания Эвридики не ускользнуло, что Птолемей не сводит глаз с прекрасной афинянки.

– Почему так молчалива и задумчива в этот радостный для всех день прекраснейшая из эллинок? – обратился Птолемей к Агнессе.

– Я вижу перед собою новое произведение искусства. Оно так прекрасно, возвышено и торжественно, что трудно найти подходящие слова, чтобы по достоинству оценить его.

Птолемей наслаждался голосом девушки, любовался ею и думал: «Если бы она полюбила меня! Эрот, будь милостив ко мне! А, может быть, совершенная красота создана Афродитой для созерцания, возвышающего и греющего душу?»

Наступило молчание. Все смотрели на Птолемея и Агнессу.

Заметив недобрый взгляд жены, пронзающий девушку, Птолемей обратился к Бриаксию и Дегинократу.

– Надо и дальше стремиться к наилучшему, направлять ум на создание таких произведений искусства, которые радуя душу человека, влекут его к добрым деяниям.

Бриаксий и Дегинократ начали обсуждать с Птолемеем план строительства храма Исиды, который по их замыслу должен быть не менее величественным и роскошным, чем храм бога Сераписа.

Птолемей, улыбнувшись, мечтательно произнес:

– Для меня ясно только одно, что Александрия совсем скоро станет первым городом на земле. Будем надеяться на все лучшее от всесильного отца Зевса и бога-покровителя нашего города Сераписа.

На следующее утро после шумного пира, устроенного Птолемеем в своем новом дворце, строительство которого всё еще продолжалось, Эвридика проснулась в одном из залов одна. Снова одна в огромном дворце среди лживых, многочисленных слуг. Когда теперь она снова увидит Птолемея? Он здесь, в этом дворце, так близко и так бесконечно далеко. Между ними – Агнесса. Всякий раз при мысли об афинянке Эвридику душила ревность. Она вспомнила царицу Роксану, жену великого Александра, убившую Статиру, и одобрила ее поступок. Только так нужно поступать с соперницами, – убирать с дороги без всякого сожаления.

Свой дворец в Александрии Птолемей строил по берегу восточной гавани, обособленно от кварталов города, строил с размахом и роскошью, достойной восточных владык: великолепные залы с красочными росписями и барельефами в греческом, египетском и персидском стилях, бани, домашняя арена для борьбы – гимнасий, пруды с рыбой, сады с редкими деревьями, цветами и птицами. Многочисленных гостей Птолемея особенно восхищали полы в греческих залах с пейзажами и богатыми угощениями: вазами, в которых лежали всевозможные фрукты, кубками с вином, блюдами с различной снедью. Всё это было искусно изображено на них разноцветной мозаикой.

Эвридика беспокойно ходила из зала в зал, по галереям и переходам. Стены с непонятными письменами в египетских залах, колонны, украшенные яркой росписью, статуи восточных владых, ковры с изображениями диковинных зверей. Всё чужое, всё непонятное, всё раздражало!.. А главное – всюду тишина, гнетущее молчание огромного дворца, полного сокровищ чужих народов. Неужели она никогда не увидит снова родную Македонию? Не насладится запахами леса, яблонь в огромном саду старинного дома отца в Пелле? Зачем она согласилась выйти замуж за Птолемея? Чтобы стать самой знатной и богатой в древней стране? Да!.. Ради этого можно стерпеть многое, кроме соперницы, которой Птолемей дарит свое внимание.