Феи Гант-Дорвенского леса (СИ) - Беляева Марина Александровна

— Ай!

Неожиданно земля под ногами Тилли провалилась. В одно мгновение девочка беспомощно взмахнула руками, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, а уже в другое — со слабым от растерянности стоном летела вниз, не понимая, что происходит. Над ней виднелся овал плотно стоящих друг к другу деревьев, который всё уменьшался и уменьшался — как будто бы края той ямы, куда провалилась девочка, сужались и смыкались…

Падение произошло довольно скоро: Тилли растянулась на каком-то песке, стукнувшись при этом подбородком и скулой, а нога её неудачно подвернулась вовнутрь. Судя по ощущениям, обошлось без вывиха, хотя боль всё равно была невероятной. И язык наверняка прикусила — откуда-то же идёт эта кровь…

Дёрны, подлые твари, всё-таки обманули Тилли. Мелкие уроды. Надо было разрушить их город к чёртовой бабушке!

Но хорошо, зато Тилли вроде жива, и даже сознания не потеряла.

Девочка, сжав зубы, медленно поднялась на колени. От удара об землю болело всё тело: ничего не сломала, конечно, но двигаться всё равно сложно и неприятно. Ай, нога!.. похоже, всё-таки вывихнула. Или нет?

Где она вообще находится? Куда эти сволочи её заманили? Где, в конце концов, Кейтилин?

«А тебе не наплевать? — заговорил голос в её голове. — У тебя сейчас и без неё бед навалом. Не до Кейтилин сейчас».

И, словно в подтверждение своей мысли, Тилли закашляла, из-за чего у девочки всё скрутилось внутри. Ой, проклятие, как же больно-то…

— Кто здесь?

Тилли захлопала глазами. Голос определённо был знакомым… но это же не кейтилин? Как же темно-то, ни черта не видно!

— Тилли, ты?

«Надо быть осторожнее, — билось в голове, пока она пыталась всмотреться в темноту и понять, откуда идёт голос. — Это могут быть фир-дарриги… или кто-то другой, не менее страшный. Они умеют менять голоса».

— Кто здесь?

— Давай я проверю! — раздался бодрый голос Имбиря, и Тилли напряглась ещё сильнее. Звучит, конечно, похоже, но кто знает… Не следует доверять своим ушам, слух не различает магию, в отличие от глаз.

Надо проверить, не феи ли это случайно.

— Видали жёлуди, в которых пиво варят? — с трудом заговорила Тилли, напряженно вглядываясь в темноту. Она уже поняла, что находится в большой подземной пещере, но глаза ещё не привыкли к такой густой темноте, и потому не могли различить, что именно находится вокруг. — Вот уж чудо так чудо! В жёлудях да пиво варить!

— Тилли!!!

Сразу же, почти одновременно с этим радостным возгласом, раздался шум — как будто бы кто-то что-то тяжёлое уронил. Кажется, это и в самом деле были не феи: матушка рассказывала, как легко они ведутся на небылицы — то начинают смеяться, то сердятся, что их обманывают, то удивляются, но никогда не держат облика до конца.

Хотя вон и торчащие дёрны должны были поверить, что Тилли городок построила сама, так что ж теперь делать.

Но вот раздался хохот Имбиря, а неподалёку возникло мутно-светлое пятно. Судя по размерам, это всё-таки человек, хотя, конечно, в такой темноте ничего не увидишь. Поэтому Тилли не стала торопиться с выводами, а просто продолжила:

— А слышали вы, серые соседи, что ослы наоборот ходят? И уши у них медвежьи?

— Тилли, что ты говоришь? Где ты, я тебя не вижу! Имбирь, прекрати смеяться, я ничего не слышу!

— Ой, не могу… — всхлипывал знакомый фейский голос. — Медвежьи уши! Да где же такое видано!

«Значит, не врут! — обрадовалась Тилли. — Значит, всё в порядке, это и правда Кейтилин!».

— Я тебя вижу, — чётко произнесла она. — Стой на месте, я к тебе подойду.

На всякий случай Тилли загребла рукой горсть песка, чтобы, в случае чего, кинуть им в возможного врага. Конечно, песок вряд остановит хоть кого-нибудь, но так она хоть сможет себя защитить…

С трудом встав на ноги (как же мучительно ступать на вывернутую стопу!), Тилли, ковыляя и прихрамывая, осторожно направилась в сторону пятна. Голос Имбиря продолжал смеяться, хотя уже и на издыхании, а пятно всё больше и больше приобретало знакомые черты.

— Тилли!!! — раздался радостный вопль от пятна, и девочка вздрогнула: нет, так никакая фея человека изобразить не может. Это и в самом деле была Кейтилин. — Тилли, я тебя вижу!!!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чего орёшь, дура, ещё услышат, — рявкнула Тилли, на деле испытывая радость и облегчение. Ну наконец-то, хотя бы Кейтилин нашла, хоть что-то хорошее за весь этот ужасный день. — Стой на месте, я иду!

— Что с тобой? Ты ранена? Почему ты так хрома…

— Говорю же, не ори!

Кейтилин держала на руках продолжавшего смеяться Имбиря. Девочка сильно дрожала, и по её дыханию чувствовалось, что она недавно плакала. Сложно сказать об этом наверняка, ведь её лицо в темноте было плохо видно. А ещё…

А ещё Тилли с ужасом поняла, что голова Кейтилин абсолютно голая, как медная кастрюля. Даже коротенького ёжика, даже одной тощей прядки где-нибудь за ухом — ничего не оставалось. Ни единого волоска.

«Что же я натворила», — с ужасом подумала Тилли, застыв на месте.

Кейтилин опустила глаза вниз. Она поняла, на что так уставилась её подруга.

— Я не знаю, куда они пропали, — ответила она, кусая губу. — Имбирь говорит, их могли забрать для колдовства. Но меня никто не стриг, они просто исчезли…

Тилли продолжала стоять на месте, не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться. До неё наконец дошёл весь ужас ситуации: она отдала чужие волосы и причём всё без толку. Дёрны не вернули ей Кейтилин, а только лишь попытались убить. И теперь Кейтилин до шестнадцати лет будет такой… она не выйдет замуж, не сможет выходить из дома, в зеркало не взглянет без стыда. И всё это из-за Тилли.

— Ты знаешь что-то об этом?

Тилли вздрогнула: она не ожидала, что Кейтилин что-то поймёт. Может быть, она узнала, как было дело, и теперь хочет поймать Тилли на лжи? Что же делать, что ей ответить!

— Ну…

У Тилли не поднимался язык признаться Кейтилин. Она шумно вздохнула, пытаясь что-то придумать в своё оправдание.

Проклятье, лучше бы она соврала.

Впрочем, Кейтилин и так всё поняла. Она смотрела на Тилли, прижимая к себе успокоившегося Имбиря (который явно ждал, чем всё закончится, и не вмешивался), и её взгляд заставлял Тилли желать моментальной смерти. Хоть от кого.

— Просто скажи, это хотя бы было необходимо? — спросила Кейтилин.

Тилли шумно вздохнула. Зачем Кейтилин спрашивает обо всём этом, неужели не видит, что Тилли и так тяжело! Зачем ей это всё знать!

— Толку говорить об этом, — грубо ответила Тилли. — Что случилось, то случилось, и нечего тут ругаться!

— Я не ругаюсь. — Голос Кейтилин был таким спокойным и холодным, что Тилли тут же захотелось ей врезать от всей души. Или себя удушить, на крайняк. — Я просто хочу узнать, для чего.

— Да как же ты достала меня! — взорвалась Тилли. — Нужно было, ясно! Сама себя спасай в следующий раз, если ты такая умная!

После этого Тилли тут же отвернулась, мысленно готовясь в взрыву гнева, удару, словам «я больше с тобой не буду дружить», плевку Имбиря, ещё чему-нибудь такому… В конце концов, оно же лучше! Так Кейтилин уйдёт одна, и её схватит Паучий Король, а Тилли как бы будет и не причём. Ну, погрустит, конечно, куда ж без этого, но переживёт как-нибудь!

Однако Кейтилин повела себя совершенно по-другому.

Она тихо вздохнула и тёплым, хотя и слабым голосом произнесла:

— Всё-таки ты настоящий мальчишка. Даже когда извиняешься, не можешь не ругаться.

Тилли громко фыркнула, не желая показывать свою растерянность.

— Я просто не знала, кто это сделал, злые феи или ты. Если ты, то всё в порядке. Значит, так было нужно.

— Тогда чего спрашивала? — сердито ответила Тилли, не поворачиваясь к Кейтилин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Просто я хотела узнать, что именно ты мне скажешь.

— Ну и что? Довольна?

— Честно говоря, не очень, но это неважно. Всё равно спасибо тебе. А волосы не глаза, отрастут ещё.

Тилли промолчала. Она не знала, как сказать Кейтилин, что её волосы будет постоянно забирать хитрый лепрекон, и что эта лысая башка останется с ней вплоть до шестнадцатилетия. И всё из-за Тилли, всё из-за неё. Как всегда.