Гонки со смертью - Мэг Гардинер

Отец согласно кивал.

— И все думали, что она тяжело больна, и не придали значения столь заметному изменению в ее внешности.

— Да никто из нас не видел Валери лет пятнадцать. Откуда нам было знать, черт возьми! Пап, ты представляешь, она даже сказала мне, что сделала пластическую операцию носа!

Голова у меня просто шла кругом. Нет, правда, как она узнала даже о таких мелочах? О вещах, касавшихся наших давних школьных дел. Я еще могла понять, откуда у нее взялись водительские права Валери, но остальное не укладывалось в голове.

— Она убила Валери, чтобы добраться до всех нас, — сказала я.

А Томми и Эбби еще не знали этого. И Койот могла добраться до них первой. Дорога казалась нескончаемой, и я все сильнее давила на педаль газа.

* * *

Эбби включила в машине кондиционер. В зеркальце заднего вида ей была видна Валери, развалившаяся на заднем сиденье. Томми еще раз попробовал установить мобильную связь и снова покачал головой. «Скорую помощь» вызвать не получалось, оставалось ехать в больницу.

— Как ты думаешь, куда он направился? — спросила Эбби.

— Кто? Койот? — Томми казался до странного рассеянным.

Эбби бросила на него нервный взгляд:

— Все не можешь отделаться от того странного чувства?

Он провел рукой по волосам, глядя на дорогу впереди.

— Еще пару миль, и мы войдем в зону приема мобильной связи. Так что давай жми.

Дорога пошла на подъем, потом вниз под уклон. Они приближались к мостику через Скалистый ручей — эту переправу местные называли «дырой». Эбби сбавила скорость, готовясь к повороту, и вдруг будто кожей ощутила чье-то присутствие, уловила какое-то шевеление сзади. Зеркальце заслонило что-то темное.

На заднем сиденье Валери выпрямилась и села ровно.

Но это была не Валери. Это был кто-то другой. И этот кто-то скинул рыжий парик, обнажив каштановый ежик стриженых волос. Мешковатый плащ и старушечья блузка исчезли.

Хрупкая умирающая женщина куда-то делась, а вместо нее в зеркальце Эбби увидела упругую матовую кожу, точеную мускулатуру и гигантский шрам, выглядывавший из-под облегающей футболки, под которой топорщились затвердевшие от холодного воздуха кондиционера соски.

— Томми… — только и успела вымолвить Эбби и увидела, как блеснул нож.

Она резко крутанула руль, и лезвие скользнуло по ремню безопасности Томми и его куртке. Эбби видела, как хлынула кровь. Она жала на тормоза и отчаянно крутила руль. Машина, виляя из стороны в сторону, неслась в придорожную грязь. Снова взметнулся нож. Вцепившись в руль, Эбби пыталась выправить машину. Она уже видела впереди мостик и понимала, что им на него не попасть. Она слышала, как сзади открылась дверца, еще раз нажала на тормоза, резко выкрутила руль, пытаясь спасти машину от падения, и почувствовала под колесами пустоту. Все вокруг завертелось — и песок, и небо, и свет, и тень… Их машина летела с обрыва.

* * *

Впереди на дороге маячил джип. Мы проехали отрезок в восемь миль, и это была первая встреченная машина. Вокруг до самых гор тянулась унылая, поросшая колючками пустыня.

— Как мне включить мигалку и сирену? — спросила я.

— Да просто объедьте его, — посоветовал Бринкли.

Ладно. Я включила передние фары и, перестроившись в левый ряд, с ревом промчалась мимо джипа. В другое время я бы обязательно глянула, что там за водитель такой, но сейчас мне было не до этого. Я снова взялась за мобильник — будто его открытая крышечка могла обеспечить прием сигнала. Конечно же, связи не было.

Я растерянно смотрела на карабин, приставленный вертикально рядом с приборной доской.

— Вот бы знать, с каким оружием ходит Койот.

— Помимо этого двенадцатизарядника, у меня еще есть пистолет в кобуре и другой карабин в багажнике, — ответил мне Бринкли и посмотрел на отца: — Вы умеете обращаться с таким оружием?

— Да. — Отец прильнул к сетке. — Эван, в случае малейшей опасности ты останешься в машине.

Я перестроилась обратно в правый ряд.

— У этой машины пуленепробиваемые стекла?

— Нет, — ответил Бринкли. — Поэтому, если что, пригнитесь.

Я кивнула. Мы неслись на полной скорости. Преодолев подъем и спуск, перемахнули мостик через Скалистый ручей. Дорога снова потянулась ровной черной полосой, разрезая пустынную глушь. Но где же Томми и Эбби?

Эбби услышала шипение радиатора и уловила запах бензина. Она лежала неподвижно. Над головой — выступ обрыва и небо. Высоко-высоко виднелся мостик. Только сейчас она ощутила всю глубину и силу боли.

Она лежала, придавленная перевернутой машиной, и видела распахнутую дверцу, расплющенное лобовое стекло и собственное тело до бедер. Ну да, все-таки она крупная женщина. Но почему же машина, это чертово творение Детройтов, лежала так ровно вверх колесами, хотя под ней находился человек? Проклятая гробина!

Где-то наверху прошелестели по мостику шины, и все стихло, только несколько камешков осыпалось с обрыва.

Но где же оно? Где это существо, которое она видела в зеркальце? Эбби задрала голову, и ее пронзила такая боль, словно по лбу рубанули острым мачете.

Пролежав неподвижно еще несколько секунд, она прошептала:

— Томми!..

Сквозь черную муть боли она услышала булькающий звук. Изо рта ее текла кровь, но звук исходил откуда-то из другого места. Она слышала его всякий раз, когда переводила дыхание. Эбби попробовала шевельнуть левой рукой и поняла, что у нее сломано запястье. Тогда она поднесла к груди правую руку и нащупала кровь — не какой-то мелкий порез, а огромную, хлюпающую от крови дыру в груди. Она немного приподняла голову, чтобы увидеть рану. Кровь была темно-красной, почти коричневой.

Внутри машины что-то скрипнуло, и тяжелая махина еще сильнее придавила ей бедра. Она закричала от боли.

— Эбби!..

Это был Томми. Машина снова заскрипела, и Эбби вновь застонала.

— Перестань!..

Потом она увидела, как из открытой дверцы медленно, с мучительным трудом высунулась голова Томми. Глаз его было не видно — так сильно распухло и почернело лицо. Нос был разбит, из ушей струйками вытекала кровь.

— Прости, — прохрипел он. — Ты где есть-то?

— Я здесь внизу. А где это… существо?

— Не знаю. Я его не вижу.

— Да перестань же давить! — Ей стало стыдно своей грубости, и она прибавила: — Пожалуйста.

— Но я иначе не могу отсюда вылезти. Извини.

Эбби терпела из последних сил, но боль была невыносимой.

Лежа на спине, Томми пытался как-то оттолкнуться ногой, чтобы выползти из машины. Теперь Эбби видела, что он лежит на треснутом лобовом стекле со сломанными руками и ногой и выбраться сам не сможет.

— А где Валери? — спросила Эбби. — Она в машине?

— Не знаю.

Эбби сглотнула слюну и снова почувствовала во рту вкус крови.

— Где твой пистолет?

Томми попробовал поднять руку и не сумел. Тогда он просто напряг мышцы, чтобы ощутить кобуру под курткой, и сказал дрогнувшим голосом:

— Пистолета нет…

С обрыва снова посыпались камешки. Эбби вывернула голову, пытаясь что-нибудь разглядеть наверху, но ее снова пронзила чудовищная боль.

Высоко, возле моста стояла лже-Валери и наблюдала за ними. Она была с ног до головы покрыта пылью, кожа на руке от плеча до локтя содрана в кровь. Бледное, почти прозрачное лицо походило на маску. Постояв, она начала спускаться с обрыва.

Бараний лог, Ручей шошонов — патрульная машина проносилась мимо мест, чьи названия запали мне в память с детства. Воздух над перегретым асфальтом призрачно змеился. На душе скребли кошки.

— Мы уже должны были их встретить.

В зеркальце заднего вида я видела лицо отца. Его бледные губы были плотно сжаты.

— Согласен.

— Куда же они поехали? Мы что, не заметили их?

— Давай-ка пересаживайся, Котенок.

На этот раз я послушалась. Бринкли выскочил из машины, достал из багажника второй карабин и коробку с патронами и отдал отцу. Я перебралась на соседнее сиденье, а Бринкли сел за руль, развернул машину и погнал в обратную сторону со скоростью восемьдесят миль в час.

— Здесь нет никаких поворотов, никаких разъездов и ответвлений, ни одного заезда на базу или даже прорехи в ограждении, — сказал он. — Или их вообще не было на этой дороге, или они…

— В «дыре», — подхватила я.

Он кивнул. «Дырой» называли овраг под мостом через Скалистый ручей, где каждый год обязательно переворачивался какой-нибудь прыткий юнец или пьяный водила. Я внимательно оглядывала окрестности — до «дыры» оставалось миль десять.

Бринкли прибавил скорости.

— Вы умеете заряжать карабин?

То ли после устроенной мной автогонки он мысленно записал меня в новобранцы, то ли просто был напуган до смерти.

— Ну конечно, — глянула на него я.