Колдовской мир-4. На крыльях магии - Андрэ Нортон

— Пожалуй, это имеет определенный смысл, — согласился Даннис. Даже на его жизнерадостный характер подействовала опасная перспектива, ожидавшая и всадников, и детей, которых те собрались освобождать. — Псы, как мы знаем, не дураки.

— Да, — подтвердил Гирван. — Но Псы не для того схватили детей, чтобы те вывели их назад в Ализон. Не сомневайтесь, у них гораздо более темная цель.

Эйран не нужно было напоминать об этом. «Дженис, — подумала она. Если бы я только могла с тобой связаться, сознание к сознанию. Если бы только ты снова обратилась ко мне. И Ярет. Если бы мы могли утешиться в объятиях друг друга».

Она посмотрела на мужа. Фальконер смотрел на север, и мышцы на его подбородке сжались, как всегда, когда он молча и сильно на что-то сердится. Эйран размышляла, на кого он сердился больше: на волшебниц — он называет их ведьмами, на Псов или на нее.

Глава шестая

1

Мышь давно перестала плакать. У нее просто не осталось больше слез. У остальных девочек тоже. Однажды из глубины своего отчаяния она позвала маму.

Но мама в Благдене, она по-прежнему гадает, куда делась Мышь, и не знает, что с ней приключилось. Призыв о помощи больше не повторялся.

День за днем девочки-волшебницы ехали впереди светловолосых воинов. Это Псы Ализона, солдаты вражеской страны на севере. Мышь чувствовала ненависть своих охранников, когда ехала на их лошади. Она чувствовала себя менее значительной, чем даже мешок с зерном: зерно можно есть, а их самих надо кормить, и хоть кормили детей плохо, все равно они сокращали запасы продовольствия. И все время она думала, почему эти люди тратят столько сил ради нескольких маленьких девочек.

Даже если бы им каким-то чудом удалось бежать, пешком они далеко бы не ушли. Лошади северян для них слишком велики, они с ними не справятся. И вообще они отзываются только на голоса своих хозяев. А девочки постоянно хотят есть, так они голодны. И постепенно слабеют. Предоставленные сами себе, они не выдержат и дня.

Теперь, когда разбойники не опасались преследования, они двигались медленней, сберегая силы лошадей. Тем не менее Эсгир, их предводитель, время от времени посылал назад разведчиков, чтобы убедиться, что никто за ними не идет. Каждый раз разведчики возвращались с отчетом, что никого и ничего подозрительного не видели. И каждый раз настроение Мыши все больше ухудшалось, надежда на освобождение таяла, и ей все труднее становилось сохранять бодрость и оптимизм. Но несмотря на все свои беды, дети обладали жизнестойкостью молодости. Они преодолели шок от смерти Листа и от их похищения, и все, даже Мышь, по молчаливому соглашению никогда об этом не говорили. Вероятно, любое проявление сопротивления вызовет гнев похитителей, обрушит на шеи детей их мечи. По ночам они тихо жались друг к другу, и если разговаривали, то только шепотом.

Иногда, когда позволяли обстоятельства, они собирали съедобные корни и ели их перед сном. И если удавалось найти немного свежей пищи, которая скрашивала сухой рацион ализонцев, девочки спали лучше. Но им везло очень редко. По ночам, когда ничего не удавалось найти, они еще теснее прижимались друг к другу.

— Куда мы идем? — У Шепелявой блестели глаза, она умоляюще посмотрела на Звезду, как будто, если задавать этот вопрос часто, Звезда найдет ответ.

В первый раз та ответила.

— На север. Мы идем на север.

— Откуда ты знаешь? — прошептала Сверчок.

Как и другие девочки, Звезда осунулась и обычно бывала мрачной, ей тоже приходилось трудно. Сейчас выражение ее лица слегка смягчилось.

— Вспомните мое волшебное имя, — сказала она. — Я знаю звезды. И могу по ним сказать, что мы все время движемся на север. Иногда слегка отклоняемся. Но потом обязательно возвращаемся к прежнему направлению. Поэтому я и уверена.

— Я думала, тебе дали такое имя, потому что ты умная. — Мышь торопливо прикрыла рот руками, она испугалась, что говорила слишком громко.

— Я тоже, — прошептала Птица. — Ты самая умная, кроме моих мамы и папы. И хранительницы, — рассудительно добавила она.

— Спасибо, — вздохнула Звезда. — Но какая польза от того, что мы знаем, в каком направлении идем? Мы все равно ничего не можем сделать.

Пламя коснулась руки Звезды.

— Я уверена, что наступит время, мы что-нибудь обязательно придумаем, — обнадежила она со своей характерной твердостью.

— Может быть.

Звезда легла, закуталась в тонкое одеяло и закрыла глаза. Неожиданно Мышь услышала мысли Звезды. Такое с ней случилось впервые. Раньше она слышала только маму. А сейчас она словно проникла к Звезде в голову и слилась с ее мыслями. Девочки слишком надеются на ее предводительство и советы, а она чувствует себя такой маленькой и одинокой, неспособной им помочь. Мышь легла рядом со Звездой, прижалась к ней и накрыла их обеих своим одеялом. Дети очень быстро поняли, что таким образом им становится теплее, а ночи все еще холодные.

— Я помогу, Звезда, — зашептала Мышь. — Мы все поможем. Не волнуйся. Ты не будешь одна.

Звезда только вздохнула. Может, уже засыпала. Рядом остальные девочки тоже укладывались парами, как Мышь и Звезда, пытаясь получше укрыться неподходящими для такой погоды одеялами. Птица и Пламя уже уснули, но Шепелявая и Сверчок толкались и жаловались на камень, который впился в бок сначала одной, потом другой. Наконец Сверчок села, поискала вокруг, нашла этот камень и бросила его в сторону, но не в направлении светловолосых стражников.

— Вот, — с презрением произнесла она. — Младенец! Хорошо, что есть кому за тобой присматривать.

Шепелявая ничего не ответила, но Мыши показалось, что она всхлипнула. Шепелявая беспокоила ее больше всех, и Мышь знала, что остальные четыре девочки считают так же.

Ну почему они оказались во власти этих страшных светловолосых солдат, а не в безопасном Месте Мудрости, где они должны учиться волшебству? Почему Мышь невнимательно слушала Пчелу, когда та говорила о волшебстве по дороге в город Эс?

Звезда сказала, что они идут на север. Мышь с замирающим сердцем подумала, что там страна, в которой еще больше светловолосых людей и что они приближаются к их родине — Ализону. Она надеялась, что туда еще далеко и на дорогу потребуется много дней. Все что угодно, лишь бы затянуть время, пока она не узнает, зачем она и ее сестры нужны незнакомцам и что с ними намерены сделать.

2

Приблизившись к подножию гор, преграждавших путь, отряд еще больше замедлил скорость своего продвижения. Красновато-коричневая почва сменилась красно-рыжей, цвета засохшей крови. В землю как будто столетиями закапывали гнилую растительность или что-то еще похуже, хотя ни один сельскохозяйственный инструмент этой почвы не касался. Растительность снова стала серо-зеленой, хотя выглядела болезненной и совсем не походила на ту, что окружает город Эс.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});