Прививка против приключений - Дмитрий Скирюк

После обеда Пашка упросил Олега показать ему несколько простеньких аккордов и теперь, помимо управления упряжкой, развлекал нас на редкость неблагозвучным треньканьем на расстроенном банджо, изредка прерываясь, чтобы глотнуть воды (капитанский термос окончил свои дни где-то на дне пропасти, но, на наше счастье, в фургоне отыскался помятый жестяной чайник литров на пять. Пашка сразу же нашел, что он несравнимо удобнее прочих сосудов — узкий носик чайника без помех пролезал в щель бидона, и боцман теперь мог пить, не проливая воду на себя). Репертуар Паши состоял преимущественно из чужих песен в его собственной, как он говорил, «интертрепации», и поэтому в скором времени иссяк. Пашка все чаще стал извиняться, что он, дескать, не Мадонна и не Джордж Майкл Джексон, и вообще пел до этого случая от случая к случаю, однако, поскольку благосклонная судьба послала ему музыкальный инструмент, он намерен после недолгих тренировок (он так и сказал — тренировок) выйти на большую эстраду, выступая с атлетическими номерами, перемежаемыми песнями собственного сочинения. После этой тирады бренчание и гулкие завывания возобновлялись с новой силой, и мы не знали, куда нам от этого спрятаться. Наконец Коля сообразил подбросить новоявленной поп-звезде извечную «калмыцкую» тему — что вижу, о том и пою. Паша радостно ухватился за эту идею и самозабвенно запел что-то о солнышке, о птичках и ясном небе с облаками. Успокоившись, мы помаленьку задремали.

Было слышно, как Паша, закончив воспевать росшие при дороге кусты акации, перешел на «Степь да степь кругом», потом вдруг мы ощутили толчок, фургон остановился, и Пашка закончил песню следующим куплетом:

Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы,Поезд едет запоздалый.Щас как трахнет — и хана,И не будет ни хрена…

Если бы не резкий гудок, раздавшийся почти сразу после этого, мы бы еще долгое время ничего не заподозрили (да и то, признаться честно, поначалу я решил, что это никакой не гудок, а просто Паша взял высокую ноту).

— Кто это так кричит? — насторожился проснувшийся Предводитель. Протерев слипшиеся после сна глаза, он широко зевнул и высунул голову в одну из прорех, коих множество было в тенте фургона. В следующий миг повозку сотряс громкий крик Предводителя.

— Полундра!!! — вопил он, тщетно барахтаясь в складках брезента. — Все наружу! Мы застряли на рельсах, нас сейчас поездом убьет!

Не сразу сообразив, в чем дело, все тем не менее поняли, что нам грозит опасность. Горохом высыпавшись из фургона, мы обнаружили, что стоим на железнодорожном полотне, а прямо на нас, грохоча и завывая, несется товарняк и даже не пытается затормозить. Как назло, фургон засел насмерть. Все попытки сдвинуть его с места успеха не возымели.

— Режь ремни, спасай животных! — кричал Игорь, выбрасывая из фургона рюкзаки. Голова у него так и застряла в брезенте, и вырванный из тента кусок висел на шее, словно манишка.

Пашка, бросив кнут, суматошно бегал вокруг.

— Ай-яй-яй! — вопил он, в отчаянии хватаясь за бидон. — Дык как же это я оплошал? Ну откуда тут взялся поезд? Австралия, и вдруг поезд!

— Оттуда! — рявкнул Капитан, выкатывая бочонок с водой. — Если есть рельсы, должен быть и паровоз, понятно?! Мог бы и сам догадаться, дубина стоеросовая!

Мы только и успели, что отвязать быков и отбежать на достаточное расстояние, как локомотив с ходу врезался в нашу повозку, разметал ее по доскам и как ни в чем не бывало покатил дальше. Мимо нас, подпрыгивая на ухабах, прокатились фургонные колеса и исчезли в кустах. Так получилось, что трое из нас оказались по одну сторону путей, трое — по другую, и, когда состав унесся вдаль, мы ошалело уставились друг на друга. Перед глазами у меня все еще стояло злобное лицо машиниста, казалось, говорившего — «Так вам и надо, олухи!»

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь пеньем птиц и стрекотанием кузнечиков. Быки убежали, да и вряд ли они теперь были полезны для нас — не верхом же на них ехать. Убедившись, что от фургона ничего не осталось, мы посовещались и решили любой ценой сесть на следующий поезд — тащиться пешком не хотелось никому.

— Раз уж нас занесло на железную дорогу, воспользуемся этим, — сказал Игорь, вертя в руках полуразломанный компас. — Если я не ошибаюсь, эта дорога как раз ведет на север. Будем ждать.

— А нас туда пустят? — скептически спросил Коля.

— Куда? В паровоз? Придумаем что-нибудь. А пока надо на месте прикинуться.

— Кем прикинуться? — простодушно спросил Паша.

— Карту будем смотреть, дурак! — разозлился Игорь. — Где карта?

— Откуда ей взяться-то? — перебил его Коля. — Скажешь тоже — карта… Потеряли, еще тогда, у обрыва.

— Это… — подал голос Пашка, выуживая из кармана рубахи какую-то скомканную тряпочку. — Кажется, я могу помочь.

Он поднес тряпочку ко рту и сделал глубокий выдох. Бесформенный комок вдруг ожил и приобрел форму шарика. По синему фону на нем были намалеваны желтые пятна, вскоре принявшие очертания материков и океанов, и нашим взорам предстал маленький глобус.

— Во! — сказал Пашка, и заткнул отверстие пробкой. — Земля надувная! В этом, как его… «Детском мире» укр… э-ээ… купил.

— Так это же как раз то, что нам нужно! — вскричал Командор. — А ну, дай сюда. Дай, говорю, а то ты плохо надуваешь… Надо же — глобус карманный! Так… где тут мы? — Повертев мячик в руках, он расплылся в улыбке. — Вот! Все, что надо, на месте. Жаль, масштаб мелковат, подробностей не видно… А ну, поберегись!

Игорь набрал побольше воздуху, дунул пару раз как следует, и глобус раздулся примерно вдвое. Австралия — тоже.

— Здорово! — одобрил Игорь. — Хитрая штука, не каждый догадается. Ай да я! Раз-раз — и готово! Эх, компрессор бы сюда!..

С этими словами он поднес глобус к губам и снова начал дуть.

Шар был резиновым и поначалу раздувался неплохо, затем дело пошло медленнее. Игорь покраснел и натужно покряхтывал. Круглые бока глобуса глянцевито блестели и потрескивали — шелушилась и осыпалась краска. Подробностей на карте что-то не возникало. Сама же Австралия чудовищно разрослась и, кажется, поменялась местами с Гренландией. Игоря уже не было видно из-за шара, когда показалось его потное лицо.

— Ого! — обрадованно заявил он. — Отлично! Еще чуть-чуть — и нас будет видно!

И он снова поднес шланг ко рту.

Не скажу, что последовавший вслед за этим взрыв был для меня неожиданностью, наоборот, я даже в какой-то мере предвидел его и потому заранее заткнул уши. Коля, Витя и Олег последовали моему примеру, но все равно никто не удержался на ногах.

Флинт был контужен.

— Р-рвануло! — хрипло крикнул он. — Лопнул кру-круглый!

Сзади послышался гулкий хохот — смеялся Паша.

— Здорово бабахнуло! — сообщил он, завидев наши взгляды, — галчонок аж голос потерял!

Через несколько секунд стало ясно, что не галчонок потерял голос, а Пашка — слух. Злосчастный бидон не позволил ему зажать уши, и на какое-то время наш боцман совершенно оглох.

Игорь встал и, невозмутимо отряхнувшись, протянул к Пашке руку.

— Давай второй!!! — прокричал он.

— А?!

— Второй, говорю, давай! — Игорь нетерпеливо пошевелил пальцами. — Я ведь знаю, что у тебя еще есть — разве тебе одного хватит…

Игорь оказался прав — после нескольких минут объяснения на пальцах Пашка извлек из кармана второй шарик. Запихав в уши вату, Игорь надул его до критической величины, привязал шнурком к большому валуну и, потирая живот, обошел кругом.

— Теперь не заблудимся! — весело сказал он. — Ось, як усе гарно бачить — тут мы, там — полюс северный… А вот не поверите, но я давно знал, что внизу материк должен быть — иначе мы бы давно вверх ногами перевернулись. Антарктидой называется. Туда и поплывем потом, к белым ведмидям и к этим… пингвинам императорским. Должно быть, страсть какие вкусные, их, видно, одни императоры раньше ели…

— Нет там медведей, — хмуро сказал Коля. — На севере они.

— Эх ты, деревня! — рассмеялся Игорь. — Там тоже север, только южный!

— Ладно, хватит спорить, — вмешался я. — Темнеет уже. У тебя есть план, как нам сесть на поезд?

— Конечно, — кивнул Предводитель, — даже два. Один, правда, не годится.

— Почему?

— Взрывчатки нет.

— Поезд! Поезд идет! — закричал Паша, подбегая. — Пошли скорее — опоздаем!

Порывшись в рюкзаке, Игорь извлек два электрических фонарика — для Коли и для себя.

— Значит, так, — объяснял он. — Включаем фонари и идем вдоль рельсов навстречу поезду, понятно? Не уходить ни в коем случае — отскочить всегда успеем. Ну, начали.

Взяв фонари, Игорь и Коля вышли на пути. Поначалу я не сообразил, чем же этот трюк может нам помочь, но постепенно стал понимать. В темноте, при взгляде из кабины машиниста возникала полная иллюзия идущего навстречу транспорта с зажженными фарами. Разумеется, требовалось остановиться, что он и сделал. Как только это произошло, Игорь забрал у Коли фонарик и, погасив, уложил обратно в рюкзак. Представляю, как у машиниста глаза на лоб полезли при виде этого!