Клуб любителей фантастики 21 - Г. Гаррисон

Это было не просто приглашение выпить, а предложение мира, которое отец охотно принял.

Когда Халдан смешивал джин, отец, собиравший шахматы, произнес:

— Кстати, насчет Файрватера, в субботу в городской Аудитории Грей-стоун будет читать лекцию о явлении Файрватера. Пойдешь со мной?

— Звучит заманчиво, — ответил Халдан, выжимая лимон.

Это было действительно интересно. Грейстоун, министр математики, принадлежал к числу тех немногих ученых, которые разбирались в теории Одновременности, положенной в основу принципа действия космических кораблей. Кроме того, он обладал даром доступного изложения.

— Надо бы сходить.

— Это пока только конфиденциальные сведения, но вчера я звонил в Вашингтон и разговаривал с Грейстоуном. Он обещал попытаться захватить с собой второго пилота со «Стикса» или «Харона».

Халдан поставил перед отцом стакан и сказал:

— Если ему удастся выдавить хоть несколько слов из этих угрюмых молчунов, это будет истинным чудом.

— Такое по силам разве что Грейстоуну.

Выказывая общепринятое пренебрежение к космонавтам, Халдан в глубине души относился к ним с тайным уважением. Участники первых космических экипажей, сформированных более ста лет назад, и дожившие до нынешних времен, были самыми мужественными из мужчин.

По телевидению часто показывали пилотов, приземляющих свои многотонные корабли скорби на земных космодромах — людей мрачных, неразговорчивых и почти бессмертных, поскольку за целое столетие они старились по земному времени всего на несколько месяцев. У Халдана создалось впечатление, что рослые, широкоплечие космонавты, сложенные крепче, чем их тщедушные потомки, с радостью вообще не возвращались бы на Землю, если бы не требовалось обновлять запасы.

— Я с удовольствием схожу на лекцию, — пообещал Халдан, — если, конечно, не возникнет что-нибудь более важное.

— Что может быть важнее лекции Грейстоуна о Файрватере?

— Послушай, папа. — Халдан положил руку на плечо отца. — Если я нужен тебе как переводчик, так и скажи. Но могу тебя заверить: чтобы понять Файрватера, требуется не столько разум, сколько интуиция.

— Тоже мне, учитель нашелся!

Халдан шел на концерт камерной музыки, не особенно надеясь на встречу с Хиликс, и, конечно, не нашел ее там. После посещения незатейливого джаз-сейшн, он отправился в кафе «Сирена», место весьма почитаемое поэтами.

Он застал там кучку студентов с Г-7 на блузах и присоединился к ним. Его собственную блузу скрывал плащ, и б пригашенном свете настольных памп они приняли его за своего. Кто-то упомянул Браунинга, и тогда Халдан привел всех в благоговейней трепет, процитировав длинный отрывок из «Кольца и Книги».

Усиленная жестикуляция для придания большего веса своим словам, вытягивание шеи в сторону рассказчика, чтобы не проронить ни одного слова, кивки или мотание головой в знак одобрения или отрицания делали поэтов похожими на медуз, колышущихся в мутной воде. Но энтузиазм, с которым они декламировали полюбившиеся строки, часто на языке оригинала, произвел на него такое же сильное впечатление, как. тогда, когда он слушал Хиликс в Пойнт-Со.

Халдан был разоблачен, когда один из поэтов заявил, что истинной поэзией считает только стихи Марии Рильке, и спросил, каково его мнение о последнем переводе с немецкого этих стихов.

— В оригинале он меня восхищает, а вот перевод оставляет желать лучшего! — Халдан наслаждался мелодичностью своего голоса.

Студент, задавший вопрос, повернулся к соседу:

— Ты слышал, Филипп? В оригинале он его восхищает!

— Ты кто, парень? Полицейская ищейка?

— А может, он социолог, который исследует дно общества?

— Даже в шутку не смей называть меня социологом! — крикнул Халдан своим нормальным голосом.

— А ну, убирайся отсюда, пока мы тебя не вышвырнули!

Он бы мог справиться с тремя такими, как они, но ах было пятеро. Пришлось убираться. Сейчас ему не нужен был выговор от декана

Погруженный в мысли, Халдан возвращался в Беркли. За два с половиной месяца поисков Хиликс он не раз побывал в местах, где должен был ее встретить. Некоторых студентов из категории Г-7 он видел несколько раз, а девушки нигде не было. С теорией вероятностей происходили невероятные вещи.

Он не пошел на лекцию о Файрватере.

В среду, обедая в столовой, ему бросилось в глаза объявление в студенческой газете. Вечером в пятницу в университете Золотые Ворота профессор Моран будет читать доклад о романтической поэзии восемнадцатого века. Прочитав объявление, Халдан забыл об обеде. Коли Хиликс не придет и на эту лекцию, она не придет ни на какую другую лекцию в мире!

Возвращаясь домой, он понял, что при встрече с Хиликс его могут подвести нервы, расшатанные дол! им ожиданием.

Воображение тут же услужливо нарисовало подобную встречу. Вместо того, чтобы изобразить на лице приятное удивление, он падает на землю, ползет к ногам девушки и обнимает их, скуля от восторга и радости.

Хиликс надменно и презрительно смотрит на валяющегося у ее ног юнца, высвобождает ноги и уходит — теперь уже навсегда.

Поднимаясь по ступеням, он улыбнулся этой картине и вдруг понял, что в нем самом произошла разительная перемена. Связь с литературой обогатила его сознание — оно приобрело тепло и цвет. Странно, но мир казался теперь намного ярче.

Халдан-III был разочарован, узнав, что сын не пойдет на лекцию Грейстоуна. Видя печальное лицо отца, Халдан почувствовал раскаяние.

— Прости, папа, но я не могу пропустить этот доклад. В нем речь пойдет как раз о той области, которую я избрал для практического математического анализа литературных сочинений. Да и лекция о Файрватере в общем-то преждевременна для студента второго курса На шестом курсе я буду по уши сидеть в механике Файрватера, так что буду очень признателен, если ты сможешь раздобыть текст лекции. Она понадобится мне в будущем. Доклад гораздо важнее для моих сегодняшних исследований. Кроме того, новичок в литературе извлечет больше пользы для себя, слушая стихи, чем сам читая их.

Старик покачал головой:

— Не знаю, сынок. Может, то, чем ты сейчас занимаешься, и имеет какой-то смысл. Ты оставил меня с носом своей теорией седиментации, может, тебе что-нибудь удастся и на этот раз. Иди. Ты принял решение. Ты — Халдан, и что бы я ни говорил, это не изменит твоего решения.

Халдан специально пришел в лекционный зал пораньше и сел в последнем ряду, чтобы видеть лица входящих. Как он и предполагал, не меньше восьмидесяти процентов студентов были из категории Г-7, все остальные хоть и не имели на своих одеждах монограмм, тоже имели вид приверженцев богемы. Об этом говорили их мечтательные взгляды и длинные мундштуки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});