У Ромео был пистолет - Диана Лилит

как устали от городской суеты, мне наскучила работа, тебя задолбала учеба. Она заботливо соберет нам еду, даст какие-нибудь вещи, как обычно, заставит меня взять у нее деньги. Я буду долго отказываться, говорить, что мне неудобно, но она будет настаивать, в итоге деньги я возьму. Нам будет легче. Мы поедем дальше. Я знаю, далеко от этого города есть милая провинция. У нас достаточно денег, чтобы остановиться в каком-нибудь приятном месте. Поживем там недели две-три, за это время решим, куда ехать дальше. До чего же неудобный и глупый план. Прости меня за это.

Даника в свою очередь обдумывала дальнейший путь. Если они отправятся в сторону побережья, то могут остаться в портовом городе. Там у нее живут родственники по линии отца. Им наплевать на семейные проблемы Колфилдов, Данике они всегда помогут: она же их любимица. Портовый город очень красив. Старинная архитектура сливается с блеском дорогих яхт и шикарных казино. Серпантинная дорога в горы нередко служит трассой для гонок и показа спортивных машин. Ночью узкие улочки переполнены талантливыми музыкантами, а в уютных кафе сидят милые местные жители и туристы. Им с Ривером там будет хорошо вдвоем. Они не станут просить денег у ее родни, лишь временное пристанище до того момента, как найдут работу и снимут небольшую квартиру с видом на набережную. А потом все образуется. Семья рано или поздно примет ее выбор. Они с Ривером смогут доучиться, получить дипломы и найти свое место в жизни.

Даника искренне верит в то, что все будет хорошо. А солнце тем временем уже окрасило небо в золотисто-оранжевые цвета. Треки Neutral Milk Hotel тихо сопровождают их мысли. Хочется есть. Хочется спать. К полудню они пересекут границу города и окажутся в доме родственников Ривера.

Как быстро летит время.

Глава сорок вторая

О побеге Даники Леон узнает только в полдень, когда, войдя в ее комнату, не обнаруживает там ни души. Налицо все признаки того, что побег не был запланированным. Руки Леона непроизвольно дрожат, когда он звонит Джетро и узнает, что Даника не с ним.

– Как это могло произойти? Ты же был последним, кто виделся с ней в тот день! Какого черта она свалила, а главное – как? Нового пароля от электронных ворот у нее не было, а единственный, кто знал его помимо меня, матери и отца, – это ты! – раздраженно кричит в трубку Леон. Он проклинает себя за то, что так безрассудно сказал Джетро пароль от ворот, когда тот приезжал, чтобы навестить Данику. Леон чувствует себя виноватым из-за того, что просто поленился выйти во двор и открыть ворота.

Но Джетро принципиально отказывается давать ему любую информацию. Он то лжет, то пытается перевести тему, то игнорирует вопросы Леона и говорит, что очень спешит. Самого Джетро раздражает такое навязчивое желание Леона разлучить Данику с Ривером. Что с того, что они из разных социальных слоев? Что ужасного в том, что Даника полюбила жертву своего эгоистичного брата? В конце концов, она вообще не имеет к трагедии никакого отношения, так почему она должна расплачиваться за грехи своих родных? Несправедливость вызывает у Джетро отвращение, а поэтому помогать Леону в поисках он не намерен. Впрочем, никакой информацией он и не располагает, за исключением того, что Даника сбежала вместе с Ривером, а не с кем-то еще или в одиночку.

Но Леон не унимается. Злость кипит в нем сильнее и сильнее с каждым часом удушающей неизвестности. Последней каплей становится его собственная мать, которая, узнав о побеге дочери, только горестно вздыхает и тянется за очередной бутылкой мерзкого джина из коллекции ее мужа, а затем начинает рыдать. Не выдержав этой отвратительной картины, Леон хватает дорогую бутылку и с грохотом разбивает ее о кафель, заставив мать замереть от неожиданности и ужаса. Никогда еще Леон не позволял себе такой агрессии по отношению к родителям. Дома он всегда был услужливым и хорошим сыном, который, даже когда его что-то не устраивало, предпочитал промолчать. Но всему есть предел.

– Сколько же, блядь, можно, а?! Ты же гниешь изнутри от этого пойла! У тебя все мозги высохли, понимаешь ты это или нет?! – кричит Леон.

Мать лишь испуганно смотрит на него своими красными глазами, периодически вздрагивая и прижимаясь к стулу.

– Я не могу на тебя смотреть, меня тошнит от одного твоего вида! Какая же ты мать?! Ты просто тупое, бездушное тело, у тебя внутри спирт вместо крови! Ты только делаешь вид, что страдаешь от того, что происходит вокруг, но на деле тебе давно уже все равно! – Леон уже не думает о жалости. Гнев настигает его, и он бросается к полке с алкоголем и начинает швырять бутылки на пол.

Оглушительный треск, летящие в разные стороны осколки битого стекла, резкий запах спирта – все это повергает его мать в оцепенение. От приступа злости Леон задыхается, но останавливаться до того, как перебьет все бутылки, даже не думает.

– Леон, остановись, – заикаясь от слез, просит его мать. Он не слышит ее. – Леон!

– Я ненавижу вас! Вам всегда было все равно! О чем ты думала, когда произошла та авария?! Неужели вы с отцом наивно полагали, что отвалить судье приличную сумму денег будет достаточно, чтобы решить проблему?! Думали, что так просто – забыть и продолжить жить дальше, заливая свое горе алкоголем?! Да мне вообще безразличен тот факт, что вы сделали над собой усилие найти Данике психолога, и ты думаешь, ей это помогло? Думаешь, она продолжает жить так, как жила раньше? Забыла обо всем?! Теперь ты видишь, до чего довело твое безразличие? Она сбежала с этим парнем! Но тебе опять все равно! Ты предпочтешь пускать сопли и упиваться этой хренью, как будто в этом есть какая-то польза! Понимаешь ли ты, что твоя дочь потеряла себя как личность? Она не знает, что делать, не может справиться с болью! От отчаяния и нашего безразличия она нашла успокоение в том, кто представляет для нее потенциальную опасность. Знаешь, я уже не думаю об отце, с ним все понятно, но с тобой-то что? Как давно тебе стала безразлична судьба собственной семьи?! Когда ты поймешь, что можешь быть счастлива и без мужика? Когда до