Пароль: «Вечность». Падение небес - Андрей Левицкий

— Тормози! — заорал Белорус, роняя автомат. Откинувшись назад, он уперся ногами в пол, а руками — в приборную панель.

Туран попытался остановить самоход, но не успел — из черной дымовой завесы навстречу «Панчу» вылетел горящий изломанный скелет машины, переворачиваясь в полете. Врезался боком в радиатор, «Панч» содрогнулся от удара, Туран вывернул руль, под колесами хрустнули обломки… «Панч», грохоча, дребезжа и тяжело переваливаясь на перемолотом железном остове, прокатил еще немного и остановился. Белорус, тряся головой, подобрал автомат и выглянул сквозь узкую щель в дверце — «Панч» замер правым боком к длинному холму.

— Что там? — прохрипел Туран, массируя ушибленную о рулевое колесо грудь и сплевывая песок.

Серая завеса из дыма и пыли начала оседать, обрисовались очертания холма. Посередине он провалился, сложился внутрь себя, среди косо стоящих бетонных плит пылали искалеченные сендеры, — первая ракета, вероятно, угодила в головную машину бандитов, вторая разорвалась в тоннеле, прорезающем холм, и обрушила своды.

Белорус закричал, тыча рукой в сторону развалин города. Туран слышал его как сквозь толстый слой ваты. Потряс головой, в ушах щелкнуло, донеслось гудение моторов сбоку и сзади, прорезался голос Белоруса:

— Уходит! Гляди! Один сбежал!

В сторону засыпанного песком города, вихляя задним мостом, катил сендер, за ним тянулся шлейф густого черного дыма, горело что–то в багажнике, горели скаты, багровые сгустки пламени вращались на ступицах.

Подъехали сендеры Фишки, сам он стоял на переднем сиденье, держась рукой за борт. Венчик седых волос вокруг лысины стоял торчком.

— Где он? Где Катран? — требовательно завопил Натаниэль.

— Там поищи, — махнул рукой Белорус. — Вон твои катраны — под холмом валяются. Холмик нам пришлось развалить, конечно, чтобы их выковырять.

Туран следил за удаляющимся сендером — это был головной, ракета не настигла его, угодила в ржавый остов самохода, обломки которого попали под колеса «Панча», так что сендеру удалось вывернуться — теперь он спешил под прикрытие бетонных стен. Вот он резко вильнул и, не доезжая полсотни шагов до построек, ткнулся в бархан. Из кабины справа вывалился человек и остался лежать неподвижно, над телом курился дымок, тлела одежда. Вслед за мертвецом выбрался бандит, еще один выскочил слева — этот вел сендер. Две фигурки, пригибаясь, побежали к стенам. Увязнув ненадолго в песке у подножия развалин, поспешили дальше изо всех сил.

— Вон Катран, это он! — крикнул один из Фишкиных подручных. — Снова сбежал!

— За ним! — рявкнул старик. — Сами его возьмем!

— Нет уж, дедуля, — буркнул Белорус. — Нам добыча полагается. Эй, Тур, давай, не отставай! Жми!

Сендеры торговцев, объезжая «Панч», устремились к руинам, Туран двинулся за ними.

— Давай скорей! — азартно потребовал Белорус. — Не то Фишка, затопчи меня кабан, все бандитское барахло к рукам приберет!

— Я думаю, там еще много бандитов скрывается, в городе, — возразил Туран. — Не будем спешить.

Сендеры, огибая горящую машину, подъехали к развалинам, нырнули в тень, отбрасываемую стеной… первый скрылся за углом, следом и остальные втянулись в улицы. «Панч» катил медленно, Туран, щурясь, вглядывался в развалины, словно чего–то ждал. Белорус то и дело косился на него, но болтать не решался. Бабахнул взрыв, над разрушенным городом поднялся столб дыма. Туран удовлетворенно кивнул в ответ собственным мыслям.

* * *

Когда «Панч» поравнялся с горящим бандитским сендером, Туран затормозил. Белорус спрыгнул и, прикрываясь ладонью от разлетающихся искр, подбежал поближе. Обошел вокруг, пнул мертвеца, потом бегом возвратился.

— Ничего интересного! Поехали.

В развалинах то и дело вспыхивала перестрелка, палили сразу не меньше десятка стволов, и непонятно было, кто куда стреляет — всякий громкий звук подхватывало эхо, отголоски подолгу бродили по засыпанным песком улицам. «Панч» въехал в тень, потом выкатился на широкое пространство, прежде бывшее улицей. Бетонные коробки справа и слева таращились пустыми прямоугольниками окон, некоторые были украшены поверху черными разводами копоти — в разрушенных домах не так давно что–то горело. Под стенами громоздились кучи песка, из них торчали обгорелые доски, угловатые куски бетона и ржавые прутья арматуры. Дома были разрушены, и перекрытия, наверное, не везде сохранились.

— Плохо дело, — пробубнил Белорус, — здесь железо повсюду, локация взбесилась.

Туран поглядел — по круглому экрану вспыхивали целые созвездия огоньков, среди них, как рыба в сетях, трепыхались крупные объекты. Ржавого хлама здесь было в избытке.

Дорогу преградила груда бетонных обломков, засыпанных песком, Туран поехал влево — и тут же наткнулся на стоящий сендер. Денис, укрываясь за капотом, целился из ружья в окна второго этажа здания напротив, рядом с машиной копошились еще двое людей Натаниэля — один рычал сквозь стиснутые челюсти, другой бинтовал ему простреленную руку. Правого переднего колеса у сендера не было, под искореженным диском дымилось черное углубление в земле, след взрыва гранаты. Ошметки ската вяло источали струйки жирного черного дыма…

«Панч» затормозил, и Белорус полез с автоматом в башенку за кабиной. Батрак Фишки закончил бинтовать раненого, подхватил дробовик, высунулся из–за сендера сзади. Тут же в здании напротив ударили два выстрела. Белорус азартно крякнул и засадил по окнам из автомата. Денис с батраком бросились к входу в дом. Чуть погодя внутри началась стрельба, кто–то пронзительно взвыл, крик перешел в хрип и смолк.

— Давай вперед, но медленно, — бросил сверху Белорус.

Туран вытянул помповый дробовик из–под приборной доски, проверил затвор, положил оружие на сиденье рядом и тронул «Панч» с места. В здании, оставшемся сзади, хлопнул одиночный выстрел. Потом стрельба зазвучала где–то впереди, эхо бродило между бетонными стенами и мешало определить направление. «Панч» неторопливо полз по улице, объезжая груды обломков, время от времени совсем рядом раздавались выстрелы, но на глаза никто не показался. Наконец самоход выкатил на площадь, посреди нее на растрескавшемся древнем асфальте стояли два сендера, люди Натаниэля, укрывшиеся позади машин, часто стреляли по окнам — сразу видно, на патроны Фишка не поскупился. Пули и заряды дроби били в одинокое двухэтажное здание, цокали по стенам, отбивали куски кирпича и пласты штукатурки. Время от времени раздавался ответный выстрел — то ли с Катраном осталось совсем мало людей, то ли он замыслил какую–то хитрость. Между сендерами и входом в здание лежали два покойника и чернели свежие следы от разрывов гранат. Дверь была заперта и выглядела очень внушительно, хотя ее заметно посекло осколками.

Натаниэль, надсаживаясь, орал:

— В дом! Давай, навались! Хватайте Коську! Обойти! Сзади влезть! Кто Катрана приведет живым, золотой подарю! Ну!

Батраки и родня торговца не спешили заработать золотой. Когда «Панч» остановился рядом с сендерами, молодой долговязый парень — один из многочисленных внучатых племянников Натаниэля, пожаловался:

— Гранаты бросают! Поди–ка сунься к двери — в окошко гранату бросят!

В оконном проеме возник силуэт, человек выстрелил и тут же исчез. Стрелял он неплохо — навскидку, не целясь, а рядом с Тураном на дверце, обшитой доминантской броней, будто волдырь вскочил — вмятина от пули.

— Эй, — крикнул Белорус. — Посторонись, народ торговый! За нами не лезть, а то подстрелю ненароком! Сейчас вам к столу жареного катрана подадим!

Тим сменил магазин автомата, Туран тем временем подал «Панч» назад, развернул — так, чтобы кабина глядела точно на входную дверь. Пространства было маловато, и ракета, конечно, уйдет вверх… но дальше отъезжать было бы неразумно, электроника пустит снаряд в сторону, здесь же повсюду железо.

— Ложись! — весело заорал Белорус. — Сейчас увидите мой коронный справа!

Туран щелкнул тумблером на пульте управления пусковой установкой.

Как и следовало ожидать, стартанувшая ракета начала набирать высоту, потом электроника уловила что–то железное внутри здания — взрыв вышел на уровне второго этажа. Обломки и осколки застучали, словно густой дождь, по капотам и крышам сендеров, досталось и «Панчу». Туран с Тимом быстрей, пока не пришли в себя бандиты в здании, бросились к двери. Белорус выхватил световой нож и в несколько взмахов перерубил петли, Туран ударил плечом, дверь провалилась внутрь и хлопнула по полу, подняв облако пыли.

В доме царил мрак, окна нижних этажей были заложены кирпичом. Туран с Тимом бросились к лестнице. Коридор второго этажа, расчерченный на черные и светлые прямоугольники, озаряло солнце, яркие лучи били в окна и освещали стены напротив дверных проемов. Туран кивком указал Белорусу на вход — похоже, стреляли по «Панчу» именно оттуда. Тим прыгнул внутрь, вскидывая автомат, простучала очередь, с шорохом свалилось что–то тяжелое, а Туран уже бросился, припадая к полу, в соседнюю комнату. Он знал, что внутри кто–то находится — по стене, в ярком прямоугольнике, промелькнула тень. Поэтому Туран пригнулся, выставив перед собой дробовик, и прыгнул. Над головой свистнула пуля, выбила штукатурку из стены позади, Туран выстрелил, уследив краем глаза мелькнувший слева силуэт. Перекатился, досылая в движении новый патрон в ствол, выстрелил снова и, уже вдавливая спусковой крючок, сообразил, что палит в пустоту, противник после первого выстрела бросился в противоположную сторону. Туран развернулся, попытался вскочить — человек отшвырнул разряженный обрез, прыгнул навстречу, получил удар прикладом, но это бандита не остановило, он вцепился в помповик и навалился на Турана сверху, повалил на спину. Извернувшись, Туран всадил колено в пах нападавшему и тут же боднул головой — вышло удачно, удар пришелся в челюсть, хрустнула кость, бандит дернулся и обмяк. В себя он пришел быстро, но Туран успел его сбросить и прижать к полу.