Пароль: «Вечность». Падение небес - Андрей Левицкий

Когда они сторговались, солнце уже село. Белорус с Тураном выбили у старика согласие расплатиться золотом и выговорили себе право забрать из добычи все, что понравится. Натаниэль решил, что отправится с отрядом родичей и тоже примет участие в схватке.

— Коську не убивайте, хочу живым его взять, — потребовал напоследок Фишка. — Сам с ним рассчитаюсь. По–свойски!

— Это уже как получится, — ухмыльнулся Белорус. — У меня знаешь, какой удар с правой? После него не всякий выживает!

— Мы попробуем взять живым, но обещать не могу, — заключил Туран.

Выступить решили на рассвете, чтобы до полудня успеть добраться к руинам, в которых обосновалась банда Катрана.

Клан Фишек выставил четыре сендера, в которых разместилось полтора десятка вооруженных родичей и батраков Натаниэля. Сам старик ехал в замыкающей машине, обшитой листами железа и оснащенной пулеметом. Возглавлял колонну «Панч». Катили нарочно медленно, чтобы у бандитов было время подготовиться и атаковать первыми. Руины, в которых обосновался Катран, взять будет непросто, лучше схватиться на открытом месте.

Туран вел грузовик, сосредоточенно глядя в крестообразную прорезь между листами обшивки, покрытыми доминантской броней.

— Чего такой смурной? — Белоруса предстоящая схватка как будто вовсе не волновала. — Заскучал, а, Тур? Сейчас повеселимся!

— Нужно было Фишке сказать, чтобы пару бензовозов прихватил, сошли бы за торговый караван, — пояснил Туран. — Теперь жалею, поздно сообразил. Вдруг Коська не захочет связываться?

— Захочет! — уверенно заявил Тим. — Он из тех, кто не упускает случая на пулю нарваться. Только мы его обманем, вместо пули вот чем угостим.

Белорус погладил экран локации. Сейчас матовый кругляш, перечеркнутый линиями разметки, был пуст, разве что крошечные искорки отмечали, что поблизости в земле покоятся какие–то старые железяки.

Позади закричали — голос едва прорывался сквозь рокот мотора и мерный шелест шин под днищем «Панча». Белорус приоткрыл дверцу и глянул назад. Голос подал пулеметчик Фишки, тот самый Денис, что вчера опасался нападать на банду Катрана. Его сиденье было поднято высоко, и Денис в здоровенный бинокль углядел кого–то в степи. Туран затормозил, сендеры стали съезжаться к нему. Предстоял последний разговор — потом, когда начнется схватка, уже будет не до бесед.

Денис прокричал, размахивая биноклем:

— Заметили нас, выезжают навстречу! Сколько — не разглядел, пыли много! А потом они в лощину скатились, сейчас не вижу их!

Туран прищурился — впереди на фоне равномерно желтой равнины выделялись серой полосой руины поселка. Там, впереди, холмы — невысокие, однако сендер, а то и самоход, укрыть за склоном можно. Если Коська не дурак, то постарается устроить засаду. А он, говорят, в самом деле малый сообразительный. Рисунок предстоящего боя уже начал складываться в голове Турана. Он немного подумал и крикнул, чтобы услыхал Фишка:

— Держитесь за нами в сотне шагов! Не приближайтесь, пока не разделаемся с их сендерами!

— Ха, этот приказ им по душе! — ухмыльнулся Белорус. — Вот если бы ты их вперед послал, ох они бы и развонялись, затопчи меня кабан!

Потом он тоже стал серьезным и аккуратно протер рукавом круглое окошко локации. «Панч» медленно покатил вперед. Отъехал от каравана и встал. Белорус выбрался на крышу и снял сварной железный кожух, которым была прикрыта пусковая установка. Потом вставил снаряженную ракетами кассету. Когда он возвратился в кабину, Туран включил скорость и повел «Панч» прямо к лощине.

Сендеры выждали и тоже тронулись — дистанцию в сто шагов они соблюдали очень старательно, и даже с запасом. Когда выехали на возвышенность, Туран осмотрел равнину перед собой — нет, пыли не видно. Пыль всегда выдает движущиеся сендеры, тем более сегодня ветер сильный, должен разнести песчаные шлейфы.

— Не спускай глаз с локации, — велел он Белорусу, — Катран остановился, ждет в засаде.

— Ага… я гляжу. Пока что только Фишка с родней, больше ничего не вижу.

Тим в самом деле больше не скалился, даже спичку выплюнул и сидел, уставившись на экран локации. «Панч» медленно продвигался к руинам, сендеры пылили позади.

— Куда ж они подевались? — пробормотал Белорус, снова и снова протирая локацию рукавом. — Здесь место ровное, лощины неглубокие, холмы невысокие…

— Хватит, дыру протрешь.

Белорус засопел, нагнулся и нащупал под сиденьем автомат в кожаном чехле, вытянул, проверил затвор.

— Я на крышу вылезу, гляну сверху?

— Сиди.

Серые бетонные развалины уже отчетливо выделялись на фоне бледно–голубого неба, даже трещины можно было различить на стенах. Наполовину разрушенная водонапорная башня высилась над древним поселком, светлыми пятнами выделялись в сумерках выбеленные временем да кислотными Дождями доски крыш на некоторых зданиях. Город как–то пытались заново обжить после Погибели, но сейчас он опять был заброшен.

— Вижу! — Белорус даже подпрыгнул на сиденье от возбуждения. — Вижу! Три, нет, четыре! Нет, пять!.. Пять сигналов на локации. Вон там!

Туран глянул, куда тычет пальцем рыжий — там вытянулся пологий холм, недостаточно высокий, чтобы скрыть затаившиеся сендеры бандитов. Над песчаным гребнем торчали обломки бетонных стен и ржавая арматура — значит, и перевалить гребень не удастся. По эту сторону холма в песок врос остов сгоревшего самохода — похоже, следы неудачной вылазки против бандитов, которую устраивали в прошлом сезоне соседи Фишки. Здесь Катран фермерское ополчение встретил и разгромил.

Туран покосился на экран под приборной панелью.

— Этот сигнал, что впереди, вот он, сгоревший самоход. А остальные за холмом, так, что ли?

Белорус почесал рубец на скуле.

— Чего же они хотят? Ну ладно, если там ложбина или, будем говорить, яма, то сендеры, конечно, укрыть можно. Но ведь через холм они не проедут? Поверху не проедут, а? Стены поперек стоят, не дадут проехать!

— Может, хотят отрезать нас от Фишки? Вокруг холма нам в тыл выйти? Потом увидим, что там такое. А сейчас гляди, я беру левее, отъезжаю от холма. Им придется действовать, но мы дадим залп прежде, чем они подкатят вплотную. Значит, я еду левей, когда они окажутся справа от нас, разворачиваю «Панч», и ты…

— И я бью с правой! — Белорус оскалился.

— Две ракеты. Или три, самое большее. Не увлекайся.

Туран повел самоход, держась в стороне от холма, за которым локация обнаружила цели, и забирал левее — дальше и дальше от бандитов. Катран не мог покинуть засаду, потому что за «Панчем» с большим отрывом следовали сендеры Фишки. Ударить по самоходу означало подставить фланг, это Катран, конечно, понимал. Но и бездействовать ему тоже было невозможно — сейчас главарь банды должен принять решение. Когда Белорус крикнул, что точки на локации уже почти сравнялись с горизонтальной линией, проходящей через центр круглого экрана, Туран повернул руль — «Панч» двинулся по дуге, разворачиваясь к холму. Прямо по курсу был сгоревший в прошлом сезоне самоход, и Туран успел подумать, что одна ракета может пропасть зря… Белорус занес руку над пультом ракетной установки…

И тут обращенный к «Панчу» склон холма пришел в движение. Огромная масса песка покатилась по скату, рассыпаясь в стороны, взметнулись вихри пыли, крепкий ветерок подхватил их и понес, разворачивая в мутную полосу. Сквозь желто–серую пелену проступил темный прямоугольник — будто там, позади песчаной завесы, открылись ворота в чрево холма.

— Ну, сейчас! — азартно выкрикнул Белорус.

Туран молча взмахнул рукой, отбрасывая пальцы Тима от клавиш. Левой он держал руль, правую занес над пультом.

— Ну давай, ну чего ж ты! — взвыл рыжий.

— Рано!

На Турана накатил приступ — одно из тех озарений, какие случались с ним перед боем. Он словно видел одновременно всю равнину — и холм, который вовсе не холм, а занесенное песком бетонное здание; и стальные ворота в стене, управляемые древним механизмом; и Коську Катрана, скрежещущего зубами от нетерпения, и бандитов в сендерах. Сколько у них машин? Три? Четыре? Сейчас они должны быстро пролететь по тоннелю сквозь холм, вырваться на равнину, развернуться цепью и атаковать одинокий самоход — причем быстро, очень быстро, пока сендеры Фишки пылят в ста с лишком шагах позади.

Сквозь песчаное марево в темном прямоугольнике проступили очертания сендера с горящими фарами, и Туран утопил газ в пол, одновременно щелкая рычажком пульта. Потом, когда «Панч», ревя, словно раненый манис, пролетел с два десятка шагов, он выпустил вторую ракету. Скорость нужна была, чтобы они вылетели с промежутком и поразили разные цели.

Песок перед разогнавшимся «Панчем» встал огненным столбом, взметнулись обломки.

— Тормози! — заорал Белорус, роняя автомат. Откинувшись назад, он уперся ногами в пол, а руками — в приборную панель.