Гонг и чаша - Андрей Васильев

— Рыцари, клин! Давим правый фланг! — раздался вопль Адаларда, тоже смекнувшего, что еще чуть-чуть — и бой окончательно превратится в месиво, пожирающее человеческие ресурсы и время. И спорный вопрос, что для нас важнее.

Группа рыцарей-храмовников, увы, уже порядком поредевшая, попыталась создать подобие клина и разделить единую шеренгу дворцовой стражи. Нельзя сказать, что они преуспели, но внимание на себя отвлекли — они смогли создать некую стену из щитов между стражниками, но сейчас удары на них сыпались уже с двух сторон.

— Да давите вы левый фланг, чтоб вас! — метнулся крик Адаларда. — Нам жить осталось пару минут!

Мы, уже окончательно осатанев, набросились на остатки левого фланга, фактически задавив их нашими телами. Рядом со мной, захрипев, упал на пол клерк из Академии мудрости, и мой меч тут же вскрыл горло его убийце. В этой схватке не было красоты и тонкости поединка. Один-два удара — и вот тела устилают пол зала.

Я отбил несколько ударов, пару пропустил, слава богу, некритичных, но все же уменьшивших мой показатель жизни, проткнул невысокого стражника, завизжавшего в тот момент, когда мой меч пробил его грудную клетку, и…

И увидел, что бой почти кончился. На ногах осталось около десятка стражников и совсем не намного больше нас, на глаз — человек пятнадцать. Мы стояли друг напротив друга, в крови (которой по идее быть не должно, однако ж вот…), тяжело дыша и с ненавистью смотря друг на друга. Под ногами одного из стражников зашевелился рыцарь, судя по всему оглушенный, со слетевшим с головы шлемом, но живой. Он приподнял голову, и я увидел, что это фон Остин. Стражник, стоящий рядом с приходящим в себя рыцарем, хэкнул, с силой опустил меч вниз, и острие его полуторника пробило латы и тело Герберта, пришпилив фон Остина к полу как бабочку. Не повезло тебе, юный рыцарь, недолго ты феечку радовал.

— Чего ждете? — раздался хриплый голос Гейнора. — Дорежьте же их!

— Как скажешь, — хмыкнул я, разозленный гибелью фон Остина, и рванул вперед. За мной двинулись остальные. Снова звякнули мечи, под моим ударом прогнулась и лопнула сталь доспеха, в лицо мне плеснуло теплым и пряно пахнущим и забрызгало глаза (а вот это уже совсем перебор), рядом кто-то замычал от боли.

Я отскочил назад, выставив клинок перед собой, и рукавом протер глаза. Бой практически закончился. В заваленном телами зале на ногах остались только те, кто с самого начала не участвовал в бое, я, еще двое воинов и Гейнор, весь окровавленный и явно получивший не одну рану. Он все-таки прикончил последнего из подручных Юра, и было видно, что далось ему это явно нелегко. Граф стоял на одном колене, опираясь на свой меч с волнистым лезвием и силясь встать.

— Добить. — Витольд был лаконичен.

Гейнор посмотрел на него с презрительной усмешкой.

Его люди не двинулись с места, повстанцы тоже. Я непонимающе уставился на брата Юра. Тот отвел глаза.

— Бойцы, я неясно отдал приказ? Добить.

Я демонстративно достал тряпицу из кармана и стал протирать клинок. Я понимаю: бой, поединок, битва. А так, мясником быть для какого-то казначея, пусть даже и из Академии мудрости — это увольте, без меня.

Два оставшихся бойца — оба, кстати, тоже из Витольдовых людей, видать, получше они были подготовлены для таких мероприятий, чем рыцари-храмовники, полегшие все, без остатка, вместе с пьянчугой Адалардом, переглянулись, подбежали к Гейнору и в два клинка его добили. Один удар отважный воин еще отбил, но второй, пришедшийся в спину, не смог. Ну а дальше все было несложно…

Жутковатое зрелище. Я обвел глазами зал. Всюду трупы, застывшие в живописных позах, все забрызгано кровью — и тишина. Молчат предводители переворота у входа, застыл соляным столбом Федерик со свечой в руке, теперь уж совершенно бессмысленной — то ли для красоты, то ли для удобства на стенах с начала боя загорелись факелы. А может, просто на большом экране с факельным освещением все видно лучше? Антуражнее, опять же…

— А вы к-как думали, м-молодой человек? — раздался спокойный голос брата Юра. — Так и б-бывает во время переворота. В-вот поэтому я и планировал все именно т-так, с минимальными ж-жертвами, без участия народных м-масс, с ними к-крови было бы куда как больше. А эти воины… Это было н-неизбежно.

— Гейнора-то зачем, он же уже… — пробурчал я. Я этого графа не знал, но он мне как-то сразу понравился, было видно, что мужик справедливый и честный.

— Он из тех, кто не сдается и не предает, даже если служит ничтожеству, — мягко пояснил мне Витольд. — И оставив ему жизнь, мы бы получили партизанскую войну по всем правилам и постоянную угрозу престолу королевы Анны.

Я понимал, что они правы, но все равно… Есть в этом что-то…

— Какой такой королевы Анны? — вдруг завизжал Федерик. — Этой потаскухи, которая прижила своего ублюдка невесть от кого? Так это она лезет на мой трон?!

— Эй-эй, ты о моей матери все-таки говоришь, — насупился Вайлериус и нехорошо посмотрел на Федерика.

— Погоди. — Витольд остановил мага, поднимающего свой посох. — Он нам живой нужен. Пока что.

Данут и Ясмуга переглянулись.

— Федерик, ты слюной кончай брызгать, — раздался голос Анны. — Все ты уже понял. Несомненно, ты ничтожество, позер, циник, но там, где речь идет о твоей шкуре, ты соображаешь быстро.

— Условия? — фальцетом спросил король.

— Что ты хочешь? — сощурился Витольд.

— Деньги, миллион золотом. И возможность уехать отсюда. — Федерика била мелкая дрожь.

— О чем речь. — Витольд потер руки. — Ну, миллион — это ты маханул, но полмиллиона мы тебе дадим. И до границы сопроводим. А с тебя — отречение от престола.

Один из клерков пошел к королю, с письменными принадлежностями в руках, которые были извлечены Анной из ее саквояжа.

— Все равно ее правление будет недолгим, она не из королевского рода. — Федерик гаденько захихикал. — У меня хоть какие-то права на престол были, а что у нее? Вообще ничего!

— Это не твоя печаль, — заметила Анна.

— И вот еще что. — Король взял перо в руки. — Прежде чем я это подпишу, дайте-ка мне клятву, что вы мне не навредите. Все вы.

— Клятва, — хмыкнул Витольд. — Прямо как дите малое…

— Это лучше чем ничего, — фыркнул король. Уже почти бывший король.

— Вайлериус и вы, барышня, — негромко сказал Витольд. — Идите за верховным мудрецом академии, он должен засвидетельствовать законность отречения от трона и восхождения на него.

— Я в академии не был сто лет. — Вайлериус потупил взор. — Не помню я, кто где там находится.

— Дрыг все покажет. — Витольд подал знак одному из своих людей. — Все верховному по политической ситуации объясни и перспективы ему обрисуй и на его дальнейшую жизнь, да и на посмертие, если вдруг заартачится.

— Будет он меня слушать? — засомневался молодой маг.

— Еще как будет, — заверил его Витольд. — Я с ним уже пообщался, намеками, правда, но старый плут все понял. Да и кто твоя мама, он тоже помнит, на вид он, конечно, как трухлявый пень, но память у него такая, что впору молодым завидовать.

Сверкнул портал, и Вайлериус с Ксантрией скрылись в нем.

— Ч-что, дописали? — Юр внимательно смотрел на Федерика. — Не тяните, это н-не имеет смысла.

— Да дописал, дописал, — сварливо сказал король, махая листом пергамента, чтобы чернила высохли быстрее. — Уеду куда подальше от этого Запада, поселюсь где-нибудь на берегу Крисны, буду рыбу ловить и в ус не дуть.

Витольд щелкнул пальцами, один из его клерков забрал пергамент у Федерика, отнес казначею, и сразу три головы склонились над ним.

— Ну что, в-все верно написано. — Брат Юр довольно улыбнулся. — К в-вам вопросов больше нет. С-сейчас прибудет верховный мудрец, проведем процедуру передачи в-власти, и можете отправляться л-ловить рыбу.

— Клятву. Вы забыли дать клятву, — напомнил Федерик, беспокойно притоптывая ногой по подножию трона.

— Ах д-да. Клянусь В-вечным Небом, что не п-причиню вам вреда л-лично и в будущем не буду предпринимать ш-шаги к тому, чтобы его вам причинил кто-либо д-другой.

— А теперь все остальные, — обвел нас глазами король.

Все повторили этот текст, кто всерьез, кто с ухмылкой. Когда его произносила Анна, полыхнул портал, и из него вышел седобородый старик в миниатюрных очочках и с посохом в руке, в ночном халате и в домашних шлепанцах.

— Ох-ох-ох, — заметил он последствия резни в зале. — Что ж вы творите-то, люди, что ж вам не живется-то?

— Не мы такие, времена такие, — цинично сообщил Витольд. — Нам бы по-быстрому власть сменить. Федерик отречение уже написал, остались формальности.

— Формальности, — проскрипел старик. — А основания у новой государыни какие? У этого олуха хоть грамоты времен Белого Принца были, подтверждающие его первородство, у Анны же вовсе ничего нет, а без этого ей путь на трон заказан.