Судьба драконов в послевоенной галактике - Никита Елисеев

Георгий Алоисович стряхнул с рук песок:

- Джекки, ты прости, дорогой, но мы слишком долго тебя тащили.

- Мда, - печально согласился Куродо, - будет теперь у тебя, как у черепашки, на спине и на груди - панцирь.

Я приподнялся, поглядел на Жанну Порфирьевну - было так больно, что я почти не обращал внимания на то, что она так и не оделась.

- Хрен с ним, - выхрипнул я, - зато никакая падла не проткнет.

Я побрел в воду смывать песок.

- Джек Джельсоминович , - услышал я голос Вали, - вы только не утоните!

Я отмахнулся, дескать, ну вас...

Я бултыхнулся в воду и поплыл.

Боль растворялась, расплывалась в реке.

Я выбрался на берег, потрогал сделавшуюся твердой, будто покрытую пластинами, роговыми, плоскими, кожу...

- Ух ты, - сказал я шутливо, - какая штучка. Вроде как неснимаемая кольчуга...

Жанна Порфирьевна уже оделась и вновь приобрела свой обычный строгий вид - не то классной дамы, не то квартуполномоченной.

- Джекки, - строго сказала Жанна, - возьмите полотенце и как следует, насухо вытритесь, может, все-таки сотрете кольчугу?

Я взял полотенце и принялся растираться изо всех сил.

- Может, пластиночки можно отколупать, - предположил Валентин Аскерханович, - эвон как они друг против друга, будто плитки шоколада.

- Не болтайте глупости, - сурово прервала его Жанна Порфирьевна, лучше сбегайте к "автобусу" и принестите одежду.

("Автобусом" Жанна почему-то именовала ракету.)

Валя опрометью кинулся выполнять распоряжение.

Пальцами я подергал пластины.

Они вросли в кожу прочнее, чем ногти; собственно, они и стали теперь моей кожей на груди и на спине.

- Жаль, - сказал я, - что брюхо так не заросло...

Наверно, я все-таки довольно неискренно это сказал, потому что Куродо взялся меня успокаивать.

- Одноглазый, - сказал он, - да ты не расстраивайся - все подземные девахи от панцирных тащатся - вон как на тебя Жанна Порфирьевна уставилась.

- Да, - постарался я пошутить, - но мне кажется, в ее взоре больше жалости, чем вожделения.

- Еще бы нет, - невесело усмехнулась Жанна, - теперь вас всенепременно выберет дракон. Просто "отпетому" может повезти, но панцирному...

Тем временем вернулся Валентин Аскерханович с моей одеждой и отрапортовал:

- Жанна Порфирьевна, ваше задание выполнено! Спешу заметить, что у самого, как вы выражаетесь, "автобуса", громоздится узел, мохнатый, косматый, - и он, понимаете ли, шевелится.

- Юноша, - важно спросила Жанна Порфирьевна, - вы, я надеюсь, не развязывали узелочек для того, чтобы посмотреть, что же в нем шевелится?

- Никак нет, - заулыбался Валентин Аскерханович, - я испугался и тотчас же убежал...

- Это - правильно, - кивнула Жанна, - это - верно... Я же говорила вам... Бородач, которого вы побили...

Я одевался. Про себя я отметил, что мне стало тяжелее носить самое себя, но зато увереннее, прочнее...

Вросшие в кожу пластины заставили меня почувствовать мое собственное тело как нечто не совсем мое, нечто надетое на мое "я", как я надеваю сейчас на мое тело одежду.

- Все равно, - сказал Георгий Алоисович, - я не понимаю. Мы должны были успеть...

- Мало ли что, - пожал плечами Куродо, - мы же всего не знаем. Джекки, ты ведь в санчасти лежал?

Я кивнул.

Валентин Аскерханович замялся, а потом, решившись, объяснил:

- Джек Джельсоминович еще как лежал-то, его отпи... - он взглянул на Жанну Порфирьевну и осекся, - зверски избили, и ему пришлось довольно долго пролежать.

- Э, - спросил Куродо, - так в тебя доливали?

- Да, - сказал я, - конечно... Иначе бы я просто не выжил.

- Ну, - протянул Георгий Алоисович, - тогда понятно.

____________________________________________________________

У весело потрескивающего костра, действительно, громоздился узел. То была шкура зверя, когда-то содранная с поверженного врага, распяленная, высушенная, а теперь вот завязанная крепко-накрепко и чуть-чуть пошевеливающаяся.

Жанна Порфирьевна подбросила в огонь хворосту, снова принялась устанавливать сковородку.

- А этот твой, - опасливо спросил Куродо, - ухажер не придет? Надоело его бить. И как-то неприлично... прилетели Посланцы Неба, накидали "банок" и улетели.

- Нет, - засмеялась Жанна, - он уже приходил. Я говорила. Воон какой подарок принес. Я все равно его выгнала. Лопотал что-то... Нес какую-то несусветицу. Лучше узел развяжите.

Валентин Аскерханович развязал узел - и я увидел великое множество мелких маленьких копошащихся, переползающих друг через друга, попискивающих драконышей.

- Фу, - сморщился Валя, - эту гадость мы есть будем?

- Вы ничего не понимаете, юноша, - ответила Жанна, ловко подхватывая за лапку драконыша и швыряя его на раскаленную сковороду, - вкус изумительный! раковый суп не сравнится, а цвет и формы тела...

Пища, щерясь, лопаясь, драконыш расползался по сковороде...

Вслед за первым в булькающее (чувствующее боль? или уже мортвое, уже убитое?) месиво отправился второй, третий.

Жанна помешивала варево щепкой - и я вдруг вспомнил Тараса, убивающего прыгунов в учебной карантинной пещере, я вспомнил зеленую слизь, покрывшую пол пещеры - и исчезающие в ней, расплывающиеся оскаленные в неизбывной муке ящериные лица прыгунов.

Мне сделалось тошно.

Я поднялся и, зажимая рот, побежал прочь.

- Джек Джельсоминович, - крикнул мне вослед Валентин Аскерханович, - вы куда?

- Поблевать. - быстро объяснил ему Куродо.

Обхватив ствол белого дерева, я согнулся в мучительном пароксизме рвоты.

Меня выворачивало довольно долго.

Наконец я отер рот ладонью и поглядел вверх, поскольку мне нравилось голубое небо в просветах зеленых листьев.

Небо я тоже увидел, но сначала я заметил повесившегося бородача, того, что кричал: "Аз тебе хоцю" - и только потом - зеленую листву и голубое небо.

Глава седьмая. Дракон для рыцаря

Начальник школ приехал к нам раным-рано.

- Ага, - сказал он, завидев меня. - Джекки? Ты-то мне и нужен. Пойдем поговорим.

Он помахивал стеком, стоял, широко расставив ноги, - вроде бы прежний, но я-то видел, как он сдал, как постарел.

Мы вышли из коридора нашей квартиры, потопали по улице.

Начальник школ покуда просто трепался, рассказывал всякие историйки про вновь поступающих, заметил, что в последнее время стало совсем мало "вонючих". "Старик", в самом деле, стареет.

- Вот что я тебе хотел сказать, Джекки, - наконец выговорил начальник школ. - Ты, понимаешь ли, обречен дракону, это уже ясно. Недаром ты и книги про Джорджи читаешь. Все прочел?

- Нет, - я потрогал щеку, - нет. Их все читать необязательно. Авторы переписывают друг у друга, и что совсем уж странно - переписывают друг у друга вранье. Сходу определяется: где схожие эпизоды - там вранье.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});