Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии. 848-899 гг. - Беатрис Аделейд Ли

Тогда король повелел сделать из дерева и бычьего рога лампы с дверцей. В них помещали свечи: прикрытые от ветра, они горели ровно, и по ним можно было точно отсчитывать время.

Ассер вдохновенно описывает эту маленькую альфредовскую хитрость и подробно излагает всю историю в своем сочинении, из чего можно заключить, что она (или, по крайней мере, конкретное ее воплощение) казалась тогда новшеством{208}. Когда заходит речь об Альфреде, мы часто сталкиваемся с подобной ситуацией: важные деяния забылись, а обыденное проявление ремесленной смекалки сохранилось в памяти на века.

Несмотря на то, что общий уровень развития декоративно-прикладного искусства был очень высоким, альфредовские монеты оказываются удивительно убогими по технике исполнения и декору. Они существенно уступают мерсийским монетам, которые чеканил в VIII веке Оффа, вдохновленный каролингским искусством и каролингской реформой денежного обращения. Хотя этот факт еще не свидетельствует об экономическом упадке, нашествия данов, безусловно, нанесли урон английской торговле — такой вывод можно сделать от противного, оценивая расцвет и быстрое расширение торговых связей после мирного договора 878 года; тогда было выпущено большое количество монет и нормы торгового права заняли свое место в своде уэссекцких законов. Впрочем, если викингские нашествия помешали развитию торговли, то возникновение викингских поселений всячески ему способствовало, поскольку норманны сами были прирожденными купцами.

Собственные деньги появились в Уэссексе лишь в конце правления Эгберта, альфредовского деда; он, по-видимому, был первым независимым королем западных саксов, чеканившим свою монету на старом кентском монетном дворе в Кентербери. Так же поступали Этельвульф и трое его старших сыновей. Альфреду пришлось адаптировать старые механизмы и структуры к изменившимся условиям, налаживать торговые контакты с континентом и внутри королевства и, в дополнение к этому, устанавливать коммерческие связи между Уэссексом и Данело.

Знакомясь с законами Альфреда, можно представить себе некоторые показательные детали хозяйственной жизни Уэссекса. Купцам (ciepemeri) предписывалось являться на фолкгемот и представлять всех людей, которых они собирались «вести с собой во внутренние земли», королевскому герефе, указав точное количество своих спутников и поручившись за их хорошее поведение{209}. Если в пути оказывалось, что купцу требуется больше людей, он обязан был сообщить об этом королевскому герефе и получить согласие «мота».

Более древние законы, изданные Ине, также сохраняли свою силу. Купив что-либо «во внутренних землях», торговец должен был подтвердить этот факт свидетельствами; однако в случае, если у него обнаруживалось украденное добро, он отделывался небольшим штрафом; если же ему удавалось доказать, что он купил краденое по незнанию, никакого наказания вовсе не полагалось{210}. За этими короткими конкретными фразами можно разглядеть первые ростки мощной сети коммерческих связей, ставших явью в X–XI веках, когда в Англии велась интенсивная торговля сельскохозяйственными продуктами и скотом, а с континента импортировались шелка, специи, драгоценные металлы и самоцветы. Странствующий торговец, со своими людьми, повозками и грузовыми лошадьми, отправлялся из гавани или большого города во «внутренние земли», и его радостно принимали в любой усадьбе или деревне и на каждом хуторе. Продавец и покупатель торговались, прежде чем заключить сделку, за купленный товар расплачивались иногда натурой, иногда серебряными альфредовскими пенни, которые чеканили в крупных торговых центрах, в городах, стоявших на пересечении торговых путей, куда торговец неизбежно возвращался в конце путешествия, чтобы наполнить свои опустевшие мешки.

Уэссекцкие суды и герефы вполне могли организовать торговлю на местном уровне и следить за соблюдением интересов своей области, но с возникновением Данело в системе торговых связей появился совершенно новый элемент, так что урегулировать возникшую ситуацию было под силу только центральной власти. В соглашении с Гутрумом-Этельстаном Альфред, получив Лондон, оговорил условия торговли «различными товарами и скотом» между данами Восточной Англии и его подданными. Дан и англосакс, отправлявшиеся торговать в соседнее королевство, предоставляли заложников: тем самым они гарантировали, что будут хранить мир, и подтверждали честность своих намерений.

Вместе с поселенцами-данами в жизнь Англии вошла новая мера стоимости — скандинавская полумарка золота{211}, которая стала использоваться наряду с английскими шиллингом{212} и манкузом{213}. Все они в то время представляли собой просто расчетные единицы, обозначавшие определенную массу золота и серебра. Единственной монетой, в полном смысле этого слова, во времена Альфреда были серебряные пенни, а также полу-пенни{214}, которые, видимо, он и пустил в обращение. Их чеканили на семи (или восьми) монетных дворах: в древних римских городах — Кентербери и Винчестере — и «главных бургах», церковных, политических и торговых центрах западносаксонского королевства: в Эксетере, Бате и Глостере, обеспечивавших покой и процветание западных областей, в Оксфорде, располагавшемся на мерсийской границе, и Лондоне, контролировавшем Темзу (там прежде чеканил монету Хальфдан). На монетах встречается знак еще одного монетного двора; если монограмма правильно расшифрована, то к приведенному выше списку следует добавить Линкольн, хотя во времена Эдварда Старшего этот северный город был данской крепостью.

Архиепископ Кентерберийский также имел право чеканить монету; кроме того, любопытная серия серебряных пенни была выпущена в Восточной Англии в честь святого Эдмунда: на них нет знака монетного двора, зато значится имя святого и имена множества разных монетчиков. Некоторые из этих имен, безусловно, не англосаксонские, а скандинавские или франкские. Кроме того, Гутрум-Этельстан чеканил в Восточной Англии свою монету, скопировав один из альфредовских образцов. У него также трудились монетчики с чужеземными именами, в большинстве своем, по-видимому, франки. На различных монетах короля Альфреда встречаются имена более сотни монетчиков, но основная их часть, практически наверняка, представляет собой англо-данские копии альфредовских монет, выпущенные без его ведома{215}.

Среди монет, отчеканенных самим Альфредом, можно выделить двадцать три разновидности{216}: тринадцать видов выпущены до 878 года, остальные десять (к которым и относится большинство сохранившихся экземпляров) — в позднейший период, после первого мирного договора с Гутрумом. Первые варианты были скопированы с монет короля Этельреда и его тезки, архиепископа Кентерберийского, а в одном случае — с серебряных пении, которые отчеканил, судя по всему, викингский предводитель Хальфдан, ненадолго обосновавшийся в Лондоне после мирного договора 871 года[62]. Эту занятную монетку копировал также Кеолвульф II, марионеточный король Мерсии; на ее реверсе помещена монограмма Лондона. Хальфдан, следуя, вероятно, континентальным образцам, первым ввел в английский обиход монеты с монограммой: к этому типу относятся несколько разновидностей альфредовских пенни. На реверсе таких монет мы видим монограмму монетного двора; у других типов там располагаются название монетного двора, имя монетчика, крест и орнамент. На аверсе помещались название монетного двора, а чаще — крест, либо примитивный портрет короля, его имя и титул. Большинство