Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На больших праздниках, общих и семейных, на Рождество или Пасху, во время свадебных торжеств и празднования побед, или просто зимой, когда в короткие холодные дни не оставалось времени для труда и забав вне дома, как в богатой усадьбе, так и в жилище бедняка царило веселье. Люди пировали и пили в доброй компании, пели, слушали музыку и испытывали свою удачу, мастерство или смекалку в разных состязаниях. Несомненно, веселье часто превращалось в попойку; обвинения в неумеренном пьянстве постоянно звучали в адрес англосаксов, еще в глубокой древности прослывших любителями хорошо поесть и много выпить. Ине издал специальный закон по поводу ссоры на пиру{172}, и Альфред сурово предупреждал против излишеств в еде и чрезмерного пристрастия к разного рода напиткам{173}. Однако по случаю его собственной свадьбы был устроен роскошный пир, и гости — мужчины и женщины — веселились много дней и ночей.
Грубое веселье, царившее в пиршественных залах, облагораживала музыка, ибо любовь к ней, как и любовь к выпивке, являлась отличительным качеством германцев. Юный аристократ должен был знать песни своего народа и уметь, при случае, исполнить их в дружеском кругу под аккомпанемент арфы — без этого его образование не считалось завершенным. Среди скопов часто встречались люди благородного происхождения. Скопа принимали с почетом и награждали богатыми дарами, независимо от того, оставался ли он постоянно при дворе одного властителя или странствовал из одних богатых палат в другие. Даже короли, как показывает легенда об Альфреде, отправившемся под видом скопа в лагерь данов, не стеснялись последовать примеру арфиста-Давида, который в переводе «Обязанностей пастыря» именуется sealmscop, «скоп исполняющий псалмы». Пересказывая в переводе Боэция историю Орфея, Альфред с явным удовольствием описывает, как дикие звери, заслышав звуки арфы, прибегали и стояли смирно, словно были ручными, так что люди и собаки могли подойти совсем близко. «И ни один из зверей не пытался напасть на другого, и ни один не боялся: такую радость дарила музыка»{174}.
Церковь, впрочем, порицала фигляров, и Альфред честно отразил воззрения своей эпохи, когда писал о Гомере, как о «славном скопе»{175}, а в тех случаях, где Григорий Великий писал «гистрионы» (histriones), переводил это слово как «дурные музыканты (gliwmeri){176}.
Литература и ученость переживали расцвет в правление Альфреда, и одновременно мы наблюдаем возрождение искусства, восставшего из руин после викингских войн. Когда речь идет об искусстве, мы с большим правом можем говорить о возрождении, а не о рождении заново, ибо художественное чутье и талант, унаследованные англосаксами от далекого прошлого, поистратились, но не исчезли совсем и в благоприятной ситуации дали живые ростки. Современные археологические исследования со всей убедительностью доказали, что в IX веке в декоративно-прикладном искусстве Англии существовала собственная школа: невзирая на сильные ирландское и франкское влияния она была достаточно самобытной и во многом опиралась на местную традицию.
Искусно выполненные ювелирные украшения из захоронений дохристианского периода дают нам представление о художественном вкусе и мастерстве германских переселенцев-язычников; рукописи VII–VIII веков с множеством цветных рисунков и орнаментов свидетельствуют о силе влияния христианского искусства Ирландии; монеты начала IX века по целому ряду признаков напоминают франкские. И тем не менее в лучших образцах англосаксонского искусства присутствует элемент творчества. Их едва ли можно счесть простой имитацией: разные элементы сочетаются на свой манер, и своеобразие замысла дополняется мастерством исполнения. К счастью, имеющийся в нашем распоряжении материал, хотя он и не очень обширен, разнообразен и показателен. Глядя на золотые кольца с филигранью или чернением{177}, серебряные украшения с изящной, затейливой гравировкой и причудливое серебряное литье, трудно усомниться в том, что английские мастера альфредовского детства были наделены врожденным чувством прекрасного и отличались завидным умением. Тот факт, что похожие приемы мы видим в работах позднейшего времени, указывает на существование прочной традиции, пережившей смутный период данских нашествий.
Любовь к искусству Альфред, по-видимому, унаследовал от своих родителей. С детства он видел вокруг себя красивые вещи. Его мать хитростью заставила детей учиться читать, показав им красивую рукопись с цветными рисунками. Сохранилось золотое кольцо в виде митры с надписью «+Ethelvulf R», принадлежавшее его отцу{178}. Уцелело и кольцо его сестры: на нем чернением выполнена надпись «Агнец Божий» (Agnus Dei), а на обратной стороне выгравировано «+Ethelswith Regina»{179}. Еще одно золотое кольцо, с надписью Alhstan, вероятно, принадлежало епископу-воителю из Шерборна, погибшему в 867 году{180}.
Папский хронист писал о драгоценностях и четырех серебряных с позолотой лампадах (gabatæ){181} «саксонской работы» (gabathe saxisce){182}, которые привез в Рим король Этельвульф. Альфред вспоминает о «драгоценностях и книгах», которые он видел в английских церквях, пока их не разграбили даны. Он объединяет то и другое, что свидетельствует о его умении ценить и понимать подлинное искусство, ибо каждая рукопись (помимо того, что заключала в себе важное содержание) была настоящим художественным шедевром. Богатое воображение и творческая фантазия людей IX века искали выхода, и для этих целей подходил любой инструмент: перо, гравировальная игла или резец. Юный Альфред восхищался «драгоценностями и книгами» и стремился получить их в качестве заслуженной награды. Его любовь к символике, живое воображение, его умение ощущать красоту цветовых сочетаний, совершенство линий и гармонию пропорций питались непосредственными впечатлениями от этих прекрасных творений человеческих рук. Как только у него появились время и силы, чтобы воплотить свои планы «возрождения учености», он попытался возродить и ту внешнюю красоту, которая окружала его с детства, призвав к себе, вместе с учеными и клириками, ювелиров и других умельцев. Однако не следует представлять дело так, что разрушительные нашествия викингов привели к полному разрыву с предшествующей традицией.
В Нортумбрии, несомненно, от прежней культуры не осталось практически ничего. Мерсия была разграблена и сожжена. Но в Уэссексе языческое войско хозяйничало всего несколько месяцев, и прославленные мастера из разоренных северных королевств
- Гоголь в Москве (сборник) - Дмитрий Ястржембский - Биографии и Мемуары
- Николай Гоголь - Анри Труайя - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Евразия и всемирность. Новый взгляд на природу Евразии - Владимир Малявин - История
- Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе - История
- Викинги Британии - Джон Каппер - История
- Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера - Владимир Брюханов - Биографии и Мемуары
- Гоголь без глянца - Павел Фокин - Биографии и Мемуары
- Стоять насмерть! - Илья Мощанский - История
- Павел Фитин. Начальник разведки - Александр Иванович Колпакиди - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Политика