Средневековый Понт - Сергей Павлович Карпов

входили бывшие байло, консулы или послы в Трапезундской империи — поручение вести переговоры и добиться отмены нарушений привилегий или компенсации за ущерб (такое поручение давалось главе фактории или специальному посланнику) — угроза применения санкций, если договоренности достичь не удавалось. В XIV в. такой санкцией обычно была организация карательной военно-морской экспедиции против империи, в XV в. генуэзцы чаще использовали инструмент торговой войны, резко повышая налогообложение трапезундских товаров и купцов и вводя запреты на торговлю в империи Великих Комнинов для своих граждан. Если санкции не помогали, прибегали к эвакуации фактории и затем — военным действиям.

По такой схеме развивался конфликт Венеции с Трапезундской империей в 1374–1376 гг. Итогом войны было обычно взаимное возмещение ущерба и назначение репараций с проигравшей стороны, каковой почти всегда оказывалась Трапезундская империя, которая также обязывалась устранить нарушения прав и привилегий итальянских купцов и, иногда вместо репараций, снизить коммеркии. Но, хотя репарации, притом на весьма солидные суммы, включались в условия договоров, добиться их выплаты морским республикам было не просто. В XV в. Трапезундский монарх был хроническим дебитором банка Сан Джорджо именно из-за невыплаты с 1418 по 1458 г. репараций после поражения империи в войне 1415–1418 гг.[1248]

Было бы, однако, неверно представлять дело так, что обилие конфликтных ситуаций порождалось лишь трапезундской стороной. Генуэзцы и венецианцы не раз допускали фискальные злоупотребления, объявляли репрессалии против подданных трапезундского императора в Каффе и других генуэзских владениях[1249], вынашивали планы запрета торговли трапезундских купцов в генуэзских факториях[1250], вводили дополнительные налоги на трапезундцев и их товары[1251], угрожали покинуть берега Понта, вмешивались в ход внутренней борьбы в империи[1252]. С другой стороны, и генуэзцы, участвовавшие в борьбе партий и группировок в Лигурийской республике или простые дезертиры, служившие на кораблях или в крепостях генуэзской Романии, находили пристанище на территории, принадлежавшей Великим Комнинам[1253].

Наибольшей остротой конфликты отличались в начальный период торгово-предпринимательской экспансии итальянцев на Понте, в конце XIII — начале ХIV в., и в периоды кризиса торговли, во второй половине ХIV — начале XV в. По сути, в первый период шла борьба за установление наиболее благоприятного режима торговли вплоть до закончившихся провалом попыток генуэзцев в 1304 г. добиться отмены коммеркиев, как это имело место в Византии. В периоды же кризиса и Трапезундский фиск, и итальянские торговцы стремились прежде всего к максимальному снижению издержек и потерь, особо ощутимых при резком падении товарооборота и болезненной перестройке структуры торговли. Поэтому с середины ХIV в. вновь обостряется борьба за уровень коммеркиев, за сохранность всех наличных капиталов.

Но, несмотря на многочисленные трения, экономические отношения между итальянскими торговыми республиками и Трапезундской империей поддерживались постоянно; в первой половине ХIV в. и в 20–40-е годы XV в. они достигли высокого уровня.

Итак, система торговых привилегий итальянских морских республик была рассчитана в первую очередь на обеспечение прибыльности и безопасности торговли, но не на установление торговой монополии. Она предусматривала известное сотрудничество итальянского и местного купечества, но с сохранением определенной административной и территориальной обособленности самих итальянских факторий. Она была нацелена на поддержание широкой международной коммерции, но не на внедрение в систему внутреннего товарообмена области Понта. Наконец, права и привилегии генуэзцев и венецианцев подвергались многократным испытаниям, базировались на хрупком фундаменте. Итальянская торгово-предпринимательская деятельность в гораздо большей степени, чем в Крыму или в Византии, контролировалась и регламентировалась местными правителями.

Глава 9.

Венецианско-трапезундский конфликт 1374–1376 гг. и неизвестный мирный договор 1376 г.[1254]

История венецианской колонизации Южного Причерноморья и политики Венеции по отношению к Трапезундской империи[1255] содержит еще много неясностей. В этой статье мы исследуем один из эпизодов длительной борьбы Республики св. Марка за торговые привилегии в области Понта.

Начало обоснования венецианцев в пределах Трапезундской империи относится к концу XIII в. Юридическое оформление своих прав и условий торговли венецианская фактория в Трапезунде получила в 1319 г. С этого времени и до 1341 г. венецианская коммерция в Трапезунде развивалась по восходящей линии, без существенных спадов и кризисов. Трапезунд, крупнейший торговый и ремесленный центр Черноморья, открывал для итальянских купцов дорогу к богатым городам державы ильханов, прежде всего — к Тавризу и Султанин, был важным перевалочным пунктом из Константинополя к Тане, кавказскому побережью, городам Крыма. В известном смысле он вместе с Таной служил для венецианцев определенным противовесом мощной генуэзской крепости Каффе, расположенной на другом берегу «Великого моря». С 1340 по 1355 гг. Трапезунд был ввергнут в пучину гражданской войны[1256]. В 1341 г. латинская фактория в городе пострадала от пожара, возникшего в результате нападения туркменов[1257]. Хотя венецианцы делали попытки возобновить торговлю с Трапезундом и вновь укрепить там свои позиции в 1344/45 г. регулярные связи оказались прерванными на долгое время, с 1341 по 1364 г.[1258] Причинами этого, помимо гражданской войны в Трапезундской империи, были «Черная смерть» 1347–1349 гг., война Венеции с Генуей (1350–1355), а также возникавшие из-за феодальной анархии в Восточной Анатолии нарушения торговых коммуникаций с Тавризом (после распада централизованной державы ильханов).

Заинтересованность обеих сторон в возобновлении отношений привела к договорам 1364 и 1367 гг., когда трапезундский император Алексей III (1349–1390) своими хрисовулами предоставил венецианцам новый участок для поселения и упорядочил взимание коммеркиев[1259]. Однако венецианское правительство по-прежнему добивалось существенного снижения налогов в Трапезунде или их полной отмены. Перед глазами был пример столицы Византийской империи. Политика Алексея III по отношению к венецианцам, напротив, заключалась в создании таких условий, при которых резко увеличился бы объем торговли и поступлений от коммеркиев. Помимо фискальных целей, венецианцы были нужны империи как противовес растущему влиянию на Понте Генуи. Трапезундское правительство стремилось, однако, избежать военного конфликта двух крупнейших морских держав на своей территории, чем объяснялось постоянное выравнивание коммеркиев и стандартизация условий пребывания генуэзцев и венецианцев на Понте[1260]. При этом Великие Комнины исходили из представлений о своем верховном суверенитете[1261] и, как следствие, в случае финансовой необходимости, подчас не брезговали произвольным повышением коммеркиев. С другой стороны, венецианцы и генуэзцы постоянно искали случая уклониться от уплаты налогов. Борьба за долю прибыли от международной посреднической торговли и нарушения двух сторон были чреваты конфликтами, которых в ХIV в. было немало[1262].

В 70-е годы XIV в. сказывались жестокие последствия кризиса середины века[1263], прибыльность торговли с Востоком падала и борьба за распределение доходов приобретала все большее значение. В 1370–1373 гг. имелись большие трудности в сообщении венецианских купцов с Тавризом из-за нестабильности политического положения в Восточной Анатолии, где шла борьба феодальных группировок,