Семизвездное небо - Герай Фазли

- Я не об этом. Я знаю, что все его прекрасные человеческие качества ты заметила первой, но не в этом дело.

- А в чем же? - Шахназ услышала, как дрожит ее голос, и побоялась взглянуть Салиме в лицо. Вдруг она сообщит ей что-нибудь страшное?

- Понимаешь, этот человек будто заворожил нас всех - и тебя, и Мардана, и Эльдара, даже меня. А вот причину я никак найти не могу. А тебе она понятна, эта причина?

Шахназ поднялась с места, встала рядом с Салимой, которая стояла у окна, и медленно покачала головой:

- Нет!

- Но почему? Ты же лучше нас всех его знаешь, читаешь, что творится у него в голове, в сердце...

- В том-то и беда, что не знаю. Чем больше я его узнаю, тем больше понимаю, как мало я его знаю, и сколько неведомого, он в себе таит. - Шахназ застыла в задумчивости, затем встрепенулась. - Ты и сама, наверно, догадываешься, что с того дня, как он появился в Чеменли, я потеряла покой. Причины я и сама не знаю. Не смейся... я бы возвестила об этом не только тебе, но и всему свету, только бы не видеть, как он бежит, скрывается от меня...

- Я тебя не понимаю. Ведь вы соседи? Да и в селе мы всегда видим вас идущими рядом.

На этот раз Шахназ насмешливо улыбнулась.

- Разве тебе неизвестно, что люди не так просты, что многое они скрывают? Неужто ты такая непонятливая? Можно скрыться от другого под одной крышей, даже, если угодно, под одним одеялом. А ты говоришь - соседи.

- Ну, раз так, ты делай это первой.

- В том-то и беда, что я не могу этого сделать. Напротив, сама тянусь к нему.

- Ну, тогда признайся, что влюбилась в него. Как влюбляются в восемнадцать лет...

- И тут ты ошибаешься, Салима. Что ж мудреного - влюбиться в восемнадцать лет... Гораздо труднее влюбиться в этом возрасте. И при этом еще знать, что недостойна любимого человека.

- Не говори так, Шахназ...

- Нет, я не шучу, и никакого самоуничижения тут нет, я просто знаю, что недостойна даже поливать воду на его искалеченную руку.

- Шахназ!

- Ты, наверное, знаешь, что я недавно, как и тридцать лет назад, собралась выйти замуж за Рамзи, но вижу, что и на этот раз ничего не получится. И твердо знаю, какой-то голос мне подсказывает, что Айхан тому причиной.

- Я тоже так думаю...

- Ты? Ты что-нибудь слыхала?

- Ничего я не слыхала. Но разве я не женщина? Разве у нас с тобой не одни и те же горести, не одна судьба?

Шахназ промолчала и собралась уходить.

Проводив ее до двери, Салима тихонько проговорила:

- Но мое горе больше твоего.

Шахназ застыла на месте. Что это за слова? Какое может быть у Салимы горе, связанное с Айханом?

- Я правду говорю, Шахназ. Но не спрашивай меня ни о чем. Прошу тебя, умоляю, ни о чем не спрашивай... Когда понадобится, я сама приду к тебе и все расскажу. Извини меня, Шахназ, мне не надо было начинать этого разговора... Но что поделаешь, не удержалась. - Обернувшись, она, как бы желая спрятаться за дверью, прикрыла за Шахназ одну из створок. - Иди, я тебя прошу, попроси начальника, пусть поосторожнее обращаются с Марданом.

- Хорошо... До свиданья!

Однако, выйдя на улицу, Шахназ уже не думала ни о начальнике, ни о Мардане, ни даже об Айхане. Теперь поток ее сбивчивых мыслей устремился по новому руслу. Что хотела сказать ей Салима? Какое у нее горе? Какая связь между этим горем и Айханом?

Вдруг ее охватил ужас: может быть, Айхан - отец Мардана? Действительно... если это так, то... Господи, прошло столько лет, разве можно раскрыть все это? Что скажет Мардан? Да и все вокруг?

У самого правления колхоза она вдруг увидела Айхана, который стоял в задумчивости. Почему он здесь? Словно стоит и дожидается ее...

- Айхан, добрый вечер! Отчего ты так задумчив?

- Разве мне не о чем подумать? - Айхан усмехнулся и обычным озабоченным взглядом окинул Шахназ. - Я должен повидать начальника милиции.

- Он тебя вызвал?

- Нет, я сам пришел.

- Тогда не нужно с ним видеться, иди домой. Когда вызовут - придешь.

- Я ведь хочу поговорить с ним о Мардане.

- Знаю. Но пока от тебя ничего не требуется. Все, что надо, я сама скажу.

Айхан еще, раз взглянул на нее с чувством глубокой признательности и собрался уйти.

Шахназ, сделав рядом несколько шагов, поинтересовалась:

- Я слышала, ты собираешься уезжать из Чеменли?

- Да, хочу уехать...

- И я должна в это поверить?

- А разве я когда-нибудь говорил вам неправду?

- Нет, до сегодняшнего дня такого не было, но сегодня...

- А что я сказал такого сегодня?

- А то, что ты не уезжаешь, а сбегаешь. Теперь твоя единственная мечта - бежать из Чеменли куда глаза глядят.

- Ну почему же бежать? Я тихонько уйду...

- Я серьезно говорю, не смейся. Ты бежишь, испугавшись угроз Рамзи.

- Нет, я хочу скрыться от ваших похвал.

- Айхан-гардаш, я же просила, не смейся надо мной. Отвечай: почему ты хочешь уехать?

- Просто так. Когда я приехал сюда, вы же не спрашивали, почему я приехал...

- А как же Эльдар?

- За него я не беспокоюсь. Когда захочу, смогу с ним повидаться. Потому что он у меня в сердце.

- Зная это, я не отпущу тебя никуда. - И, понимая, что Айхан молчит, подыскивая подходящие слова для ответа, опередила его: - Я убеждена также, что ты не поступишь так безжалостно со мной...

- Что это за слова. Шахназ-ханум?

- Сковав меня счастьем, не сбежишь, не спрячешься...

- Не говорите так, Шахназ-ханум...

- Да, если ты уедешь сейчас, я буду считать, что ты оставляешь меня в долгу. Разве я неправду говорю? Молчишь, потому, что это правда. Понимаешь, что такой поступок тебе не к лицу.

Ведь это тоже своего рода эгоизм - думать только о себе.

- Я прошу вас, Шахназ-ханум, говорите что угодно, только не сравнивайте меня с другом вашей юности...

- Ты говоришь о Рамзи? Нет в этом вопросе я могу сравнить тебя только с одним человеком - Эльдаром Абасовым.

- Эльдаром Абасовым?

- Да, он тоже очень любил обязывать меня своей любовью. А чем это кончилось - ты, наверное, знаешь.

- Знаю, но и это ваше сравнение не к месту...

- Нет, вполне уместно. Дарованное тобою счастье...

- Какое счастье, Шахназ-ханум? - вдруг дрожащим голосом спросил Айхан.

Они отошли уже довольно далеко от правления колхоза, но ни тот, ни другой этого не заметили. Этот разговор, словно проводник, привел их на узкую дорожку, ответвляющуюся к саду Эльдара.

- Само твое существование, твое появление в Чеменли, слова "дядя Айхан", которые не сходят с уст моего сына, дороги мне так же, как любовь Эльдара. Но ни за ту любовь, ни за это счастье я не смогла отплатить. Эльдар помешал этому своим эгоизмом, а ты вот теперь хочешь уехать, точно как он.

- Нет, Шахназ-ханум, тут вы ошибаетесь. Я ухожу, получив награду.

- Как это прикажешь понимать?

- Очень просто. Моя награда - в моем сердце.

Они уже были в саду. Сквозь деревья просвечивал памятник, на который падал наклонный луч солнца. Шахназ умолкла и задумчиво оглядела памятник, затем перевела взгляд на освещенное солнцем счастливое лицо Айхана.

- Тогда... у меня к тебе есть один вопрос.

- Пожалуйста!

- Но дай слово, что ты не обидишься.

Айхан промолчал.

- Даешь слово?

- Хоть я и мало на что имею право на этом свете, обижаться на вас я действительно не имею права.

- Почему же?

- Потому что вы - мать Эльдара.

- А раз так, скажите мне, кто вы? - Незаметно для себя Шахназ обратилась к нему на "вы" и услышала, как колотится собственное сердце.

После небольшой паузы Айхан медленно ответил:

- Вы, кажется, об этом меня уже спрашивали.

- Я помню. Тогда я почему-то сочла вас похожим на Эльдара Абасова. Но теперь меня интересует другое.

- Что же именно?

- Какая у вас связь с доктором Салимой, ее сыном Марданом?

Лицо Айхана залила такая знакомая улыбка, что Шахназ поняла: ответа не последует.

- Что сегодня с вами, Шахназ-ханум? Я вижу, то, что произошло с вашим другом Рамзи-муэллимом, задело вас за живое. Ведь вся вина на нем.

- Айхан-гардаш, не морочь мне голову. - Шахназ решительно пошла в наступление. - Скажи-ка мне лучше, во время войны ты не был в Ленинграде? Не знакомы ли вы с тех пор с доктором Салимой?

Айхан облегченно вздохнул. Все эти вопросы Шахназ, все ее намеки и предположения - пустое. Шахназ ничего не знает; держит в руках конец ниточки клубка, сама этого не понимая, и попусту оглядывается по сторонам.

- Я никогда в жизни не был в Ленинграде, Шахназ-ханум... Почувствовав, что сказал это растроганным голосом, Айхан упрекнул себя.

Шахназ это почувствовала.

- А как же деньги, которые вы туда посылаете, в фонд помощи жителям города или как это называется?

Но это был уже кончик другого клубка. Шахназ, отняв его у Рамзи, намотала на свой палец. Думала, может быть, след этого клубка приведет ее к нему - этому "обидчивому брату", этому "самому справедливому судье". Но, зная, какая это неудачная попытка, и внутренне радуясь этому, Айхану с прежним хладнокровием захотелось обезоружить ее.