Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

Я тебѣ открою съ учтивочтію побужденія сего рѣшенія; перьвое есть то, чтобы увѣриться, что ты не будешь болѣе продолжать непозволеной переписки, ибо мы знаемъ отъ госпожи Гове, что ты имѣешь письменное сношеніе съ ея дочерью, и можетъ быть съ какою нибудь другою особою посредствомъ ея; второе то, что бы привесть тебя въ состояніе принимать посѣщенія отъ Г. Сольмса, отъ которыхъ ты здѣсь уклонялась, и дабы увѣрить тебя, какого человѣка, и какія выгоды отвергало твое упорство.

Если въ двѣ недѣли твоего съ Г. Сольмсомъ обращенія все то, что твои родственники ни представятъ тебѣ въ его пользу, не перемѣнитъ твоего ожесточенія подкрѣпляемаго тайными переписками; то ты увѣришь всѣхъ,что любовь у всѣхъ одинакова, Виргиліево изреченіе оправдывается въ тебѣ, какъ и во всемъ прочемъ одушевленномъ твореніи, и что ты не можешь или не хочешь отрещись отъ своего предубѣжденія въ пользу умнаго, добродѣтельнаго и благочестиваго Ловеласа. Ты видишь, что я всякимъ образомъ стараюсь тебѣ угодить. Тогда разсмотрятъ, должно ли удовлетворить сему честному упрямству, или оставить тебя на всегда.

Какъ твой отъѣздъ есть дѣло постановленное, то надѣются, что ты согласишься на то безпрекословно. Дядя твой ничего не побережетъ, дабы учинить пріятнымъ твое пребываніе въ его домѣ: однако онъ не дастъ тебѣ такого увѣренія, чтобъ мостъ былъ всегда поднятъ.

Особы, которыхъ ты будешь видѣть, кромѣ Г. Сольмса будутъ я, если ты мнѣ сдѣлаешь такую честь, сестра твоя, и смотря какъ ты будешь принимать Г. Сольмса, тетка твоя Гервей и дядя Юлій. Однако сіи двѣ послѣдніе особы удобно могутъ быть уволены отъ свиданія съ тобою, если ты не увѣришь насъ, что не будешь утомлять ихъ своими жалобными моленіями. Бетти Барнесъ опредѣлена къ твоему служенію. И я долженъ сказать тебѣ, Клари, что твое отвращеніе къ сей честной дѣвицѣ не подаетъ намъ худаго объ ней мнѣнія, хотя она желая тебѣ услужить почитаетъ какъ нещастіемъ, что не можетъ тебѣ нравиться. Мы требуемъ отъ тебя только одного слова въ отвѣтъ, дабы узнать, соглашаешься ли ты добровольно ѣхать. Снисходительная твоя мать приказала мнѣ объявить тебѣ съ своей стороны, что кромѣ посѣщеній Г. Сольмса, во время двухъ недѣль ничего отъ тебя теперь не требуютъ.

Жамесъ Гарловъ.

И такъ, любезный другъ, вотъ существенный замыслъ моего брата. Согласиться добровольно ѣхать къ своему дядѣ, дабы принимать тамъ откровенно посѣщенія Г. Сольмса. Церьковь и отдаленной домъ; совершенное пресѣченіе переписки, лишеніе всякаго средства къ бѣгству; если насильственно будутъ принуждать меня къ союзу съ ненавистнымъ человѣкомъ!

Хотя мнѣ весьма поздо было отдано сіе дерзкое письмо, однако я тотчасъ написала свой отвѣтъ, дабы братъ мой могъ его получить завтра по утру. Я тебѣ посылаю съ него копію, въ которой ты увидишь, сколько я была огорчена оскорбительною его ученостію, и жалобными его моленіями. Впрочемъ какъ повелѣніе касающееся до моего отъѣзда дано моимъ отцемъ и дядьями, то справедливое мое огорченіе безъ сомнѣнія будетъ приписано моему лукавству, дабы оправдать свое несогласіе, которое братъ мой и сестра не преминутъ представить упорнымъ дѣйствіемъ. Довольно мнѣ извѣстно, что они не надѣялись бы получить половины того, чего желаютъ достигнуть, принуждая меня совершенно лишиться милости моего отца и дядьевъ.

Трехъ строчекъ, братецъ, довольно было къ увѣдомленію меня о рѣшеніи моихъ родственниковъ; но вы бы тогда не имѣли случая показать своей глубокой учености столь непристойнымъ приведеніемъ Виргиліева стиха. Позвольте сказать вамъ, государь мой, что если кротость была частію вашего ученія въ школѣ, то она не нашла въ васъ духа способнаго къ принятію ея впечатлѣній. Я вижу, что полъ мой и качества сестры не суть такія титла, по которымъ бы я имѣла право на малѣйшую благопристойность со стороны брата старающагося болѣе о усовершенствованіи природныхъ своихъ худыхъ качествъ, нежели сихъ скромныхъ расположеній, кои порода должна внушать безъ помощи воспитанія.

Я не сомнѣваюсь, чтобъ сей приступъ васъ не оскорбилъ. Но какъ вы сами по справедливости то заслужили, то мое о семъ безпокойствіе тѣмъ болѣе ежедневно будетъ умаляться, чемъ болѣе вы станете изьявлять блистательность своего ума на щотъ справедливости и состраданія. Я наконецъ не въ состояніи сносить терпѣливо презрѣнія и оклеветанія, которыя менѣе приличествуютъ брату, нежели кому другому. И я намѣрена васъ, государь мой, просить особенно, чтобъ вы отложили свое посредствіе въ избраніи мнѣ мужа до того времени, пока я вамъ не предложу жены. Простите меня въ семъ: но я не могу не думать, что еслибъ я преклонила на свою сторону отца, то права мои были бы тѣже самыя, въ разсужденіи васъ, какія вы присвоиваете себѣ надо мною.

Что касается до опредѣленія, о которомъ вы меня увѣдомляете въ своемъ письмѣ, то я не отрекаюсь отъ принятія всякихъ повелѣній моего отца; но какъ сіе обьявленіе есть со стороны брата, который не давно толикую открылъ на меня вражду по одной сей причинѣ, что сестра не жертвуетъ собственнымъ его выгодамъ; то не безъ основанія думаю, что такое письмо есть только отъ васъ одного, и обьявляю вамъ, что пока я буду имѣть объ немъ такія мысли, то нѣтъ ни единаго мѣста, въ которое бы я могла ѣхать добровольно, ниже безъ насилія, для полученія посѣщеній отъ Г. Сольмса.

Я почитаю негодованіе свое столько справедливымъ, для чести моего пола какъ и собственной своей, что не привыкшии скрывать своихъ мыслей, объявляю вамъ также, что я не буду принимать болѣе вашихъ писемъ, развѣ обяжетъ меня къ тому власть, съ которою я никогда ни въ чемъ не буду спорить, выключая того случая, когда будущее и настоящее мое щастіе имѣетъ участіе: и еслибы я по нещастію подвергнулась сему случаю, то бы не сомнѣвалась, что строгость моего отца менѣе бы происходила отъ него самаго, нежели сколь отъ васъ, и отъ нелѣпыхъ и честолюбивыхъ вашихъ расположеній.

Въ семъ моемъ огорченіи скажу еще, что почитая меня даже столь развращонною и столь упорною, какъ безпрестанно повторяютъ, не поступали бы никогда со мною толь жестоко. И такъ изслѣдуйте свое сердце, братецъ, скажите, кому я должна сіе приписать, и разберите, въ чемъ я виновата, что заслужила тѣ злощастія, которыя вамъ на меня низринули.

Кларисса Гарловъ.

Когда ты прочтешь сіе письмо то изъясни мнѣ, любезный другъ, что ты обо мнѣ думаешь; кажется, что я не употребляю во зло твои наставленія.

Письмо L.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АННѢ ГОВЕ.

Въ четвертокъ по утру 23 Марта.

Письмо мое причинило много шуму. Никто не удалялся въ сію ночь изъ замка. Присудствіе моихъ дядьевъ было нужно для того, чтобъ они подали свое мнѣніе въ разсужденіи моего отвѣта, если бы я отрицалась отъ повиновенія столь справедливому по ихъ мнѣнію повелѣнію. Бетти размазываетъ, что отецъ мой въ первой своей ярости хотѣлъ войти въ мой покой и выгнать меня не медленно изъ своего дома. Его не могли иначе удержать, какъ увѣривъ, что симъ онъ соотвѣтствуетъ развратнымъ моимъ намѣреніямъ и исполняетъ то, что безъ сомнѣнія составляетъ предмѣтъ всѣхъ моихъ желаній. Наконецъ когда мать моя и тетка представили, что въ самомъ дѣлѣ я оскорблена первыми ихъ мѣрами, положили единогласно, чтобъ братъ мой написалъ ко мнѣ съ большимъ снисхожденіемъ. И какъ я обьявила, что безъ приказанія вышней власти не буду болѣе принимать отъ него писемъ, то мать моя потрудилась начертить слѣдующія строчки вмѣсто надписи.

,,Клари, прими и прочти сіе письмо съ терпѣливостію, прилично твоему полу, нраву, воспитанію и почтенію, коимъ ы намъ обязана. Ты пришлешь на него отвѣтъ съ надписаніемъ къ твоему брату.,,

Шарлотта Гарловъ.

Я осмѣливаюсь еще написать однажды, не смотря на повелительное защищеніе моей сестры. Мать твоя сего требуетъ необходимо, дабы ты не могла имѣть никакого предлога къ извиненію, если будешь непоколебима къ своемъ упрямствѣ. Я опасаюсь, дѣвица, чтобъ сіе слово не навлекло мнѣ имени глубокоученаго. Мы еще ласкаемся даже малѣйшимъ видомъ сей нѣжности, которая всѣхъ заставляла удивляться тебѣ… прежде нежели ты знала Ловеласа. Однако безъ трудности тебѣ признаюсь, потому что мать твоя и тетка того хотятъ, (они бы желали тебѣ благопріятствовать, если бы ты ихъ не лишила къ тому власти.) что я могъ заслужить твой отвѣтъ нѣкоторыми не умѣренными выраженіями. Впрочемъ примѣть, что они въ немъ находятъ весьма много неблагопристойности. Ты видишь Клари, что я стараюсь съ тобою говорить съ учтивостію, хотя ты отъ оной уже начинаешь уклоняться. Вотъ о чемъ я хочу тебѣ сказать.

Тебя просятъ, умоляютъ, и съ покорностію требуютъ, чтобъ ты безъ всякихъ отговорокъ ѣхала къ своему дядѣ Антонину. Я тебѣ чистосердечно повторяю, что сему должно быть для тѣхъ видовъ, кои я тебѣ изьяснилъ въ послѣднемъ своемъ письмѣ. Ето есть обѣщаніе данное Г. Сольмсу, который не престаетъ быть твоимъ ходатаемъ, и который сокрушается видя тебя заключенною, потому что онъ почитаетъ сіе принужденіе какъ источникомъ твоего къ нему отвращенія. Если онъ не найдетъ въ тебѣ болѣе выгодныхъ для него расположеній, когда ты будетъ освобождена отъ того, что называешь своею тюрьмою; то намѣренъ отъ тебя отказаться. Онъ тебя любитъ чрезмѣрно, и въ семъ то кажется можно только сомнѣваться о его мнѣніи, которому однакожъ ты не воздаешь довольной справедливости.