Серебряный змей в корнях сосны – 2 - Мария Дубинина

и чистотой.

Хизаши уперся ладонями в каменный бортик и усмехнулся.

«Ну уж нет, ищите дурачка», – успел он подумать, как заметил в воде отражение женского светлого силуэта за своим правым плечом. Желтые глаза посланницы богов лукаво сощурились, и Хизаши почувствовал сильный толчок в спину, и неведомая сила перебросила его через бортик и уронила в воду.

Она и впрямь оказалась такой горячей, что в первую секунду Хизаши почувствовал себя в чане с раменом и полностью погрузился в воды проклятого онсэна.

* * *

…Хизаши впервые пришел в эту деревню в человеческой форме, люди отнеслись к нему с теплотой, и пусть им нечего было подать к столу, они сытно накормили его, налили вина и предложили ночлег. С запада приближались тучи, и Хизаши решил задержаться – ему было любопытно. Чумазые дети тянули его за полы кимоно, слишком вычурного для места, подобного этому, из дорогой ткани с рисунком в виде облаков. Им было интересно потрогать ее, а то и послюнявить щербатыми ртами. Изможденные женщины, улыбаясь и то и дело затягивая незамысловатые песни, закончили работу по хозяйству и принесли в комнату Хизаши матрас, пахнущий свежей соломой, а одна девчушка лет двенадцати, едва ли больше, сунула ему в руки мешочек с пахучими травами, чтобы отгонять насекомых. На мешочке была неровная вышивка – кленовый листок.

В деревне засыпали рано, чтобы утром встать до зари и заняться работой: мужчины шли в город на заработки, женщины следили за домами и детьми, ухаживали за общим огородом, готовили еду на сейчас и впрок – мариновали овощи, делали тофу, перетирали бобы в пасту. Но как только стемнело, жизнь затихла. Хизаши выбрался наружу и пошел к давно пересохшему колодцу. У деревни не нашлось своего ками-хранителя, и они выживали, как могли. Хизаши привык следить за ними из чащи подступавшего близко леса, он знал, что если поможет, дети будут пить, пока не напьются, женщины повеселеют, и их песни зазвучат громче, а с лиц мужчин уйдет угрюмость. Деревня нуждалась в воде, и Хизаши казалось, он может ее дать.

Он знает, как ее найти.

– Что ты делаешь?

Девочка, подарившая ему днем травяной мешочек, подошла сзади и с любопытством уставилась большими глазами, похожими на спелые вишенки. Хизаши знал, что хоть она и похожа на детеныша, скоро ей начнут искать жениха, чтобы она ушла в другую семью, желательно более обеспеченную, не здесь, где-нибудь далеко. Но даже Хизаши понимал, что это едва ли возможно.

– Я ищу для вас новый источник воды, – сказал Хизаши.

– А ты такое умеешь?

– Я многое умею. Не веришь?

– Верю, – кивнула девочка, но в глубине ее темных глаз залегла совсем не детская обреченность. – Ты похож на небожителя. Так мама сказала.

Хизаши опустился перед ней на корточки и посмотрел в худое личико.

– Я буду небожителем, вот увидишь. Я стану богом, которому не стыдно молиться.

– А можно начать уже сейчас? – спросила она и тут же зажмурилась и сложила ладошки у груди. – Хизаши-но-ками-доно, пожалуйста, будь добрым и принеси нам много воды, чтобы всем хватило. Чтобы мама не плакала, а брат не болел. Чтобы бабушка с дедушкой не говорили, что не хотят пить и не отдавали нам с братиком свои порции.

Она открыла глаза, но увидела только, как маленькая серебристая змейка скрывается в траве.

А через пять ночей в другой части деревни забил источник, и люди выкопали новый колодец. Они стали возносить молитвы своему ками-хранителю, на которого указала девочка с глазами-вишенками.

Еще через три ночи молящихся в деревне не осталось…

* * *

– Хизаши! Хи… Хизаши!

Кто-то тащил его за руку вверх, он проехался щекой по шершавой поверхности, содрал кожу, но едва почувствовал это. Ему казалось, он сейчас не здесь, не в душной тесной пещере под горой Акияма, а среди мертвых тел в полной тишине – без женских песен, детского смеха и мужских громких голосов. Он ведь ни в чем не был виноват. Не был? Он же и правда не виноват?..

Удар по лицу, еще один. Не сильные, так, хлопки раскрытой ладонью, но Хизаши хватило, и он открыл застланные слезами глаза. А может, это просто стекала с волос вода из бассейна.

– Слава всем богам! – выдохнул Кента и рухнул рядом на каменный пол. – Что же ты творишь? Я увидел, что ты в воде, и… Да я чуть с ума не сошел!

Он провел ладонями по лицу и протяжно выдохнул, выпуская вместе с воздухом пережитый ужас. Хизаши смотрел на него и никак не мог взять в толк, чего он так распереживался. Ведь не он же подвергся риску заразиться непонятно чем.

– Я просто решил проверить, правда ли, что зараза исходит от источника, – зачем-то солгал он, и Кента повернулся к нему с таким ошеломленным лицом, что в расширившихся зрачках огромных глаз мог отразиться целый храм вместе с монахами.

– Решил проверить? – повторил он неверяще. – Ты сумасшедший! Мог бы хоть предупредить меня!

Хизаши не знал, что еще сказать, и Кента тоже. Он поднялся и кивнул в сторону.

– Подходящее место для обряда там. Приступим.

Обиделся. Почему-то Хизаши сразу подумал об этом и сам же себя оправдал: а что он такого сделал? Даже если бы окунулся по своему желанию, так почему бы и нет?

– Вода в онсэне не источник болезни, – сказал он упрямо. – Бассейн это как выгребная яма.

– Многие болезни распространяются от избытка грязи. И выгребные ямы сюда тоже входят.

– Не начинай говорить как Учида.

Куматани резко обернулся.

– А мне нравится Учида, – заявил он.

– В смысле?

Кента не ответил, опустился на колени у стены и прижал два пальца к нижней губе, готовясь читать заклинание. Хизаши раздраженно откинул волосы с плеча назад и тоже собрался сесть напротив, как замер, наклонившись, и поймал взгляд Кенты.

– Кто-то приближается.

Кента пока не чувствовал, но Хизаши в своих ощущениях не сомневался. Он передумал начинать обряд, выбежал в коридор, ведущий наружу, и там четко понял, что вокруг собралась половина деревни. Он не стал проверять, а поскорее вернулся обратно, столкнувшись с Кентой у двери в купальню.

– Кажется, дела наши плохи, – сказал он. Кента бросил взволнованный взгляд ему за плечо, но пока крестьяне не решались войти под своды пещеры. – Они пришли сюда с недобрыми намерениями, а значит, точно знали, где нас искать.

– Юдая схватили!

– Я бы больше волновался о себе.

– Я не волнуюсь за него, – поправил Кента неожиданно. – Юдай сможет позаботиться о себе, если станет совсем опасно. Но наша цель не бороться с этими людьми, а помочь им.

– Как же? Проведешь им лекцию о вреде убийства невинных путешественников?

– Можно хотя бы попробовать поговорить…

Они стояли перед озаряемым свечами коридором, и из него ощутимо дохнуло дымом.

– Они нас выкуривают! – возмутился Хизаши. – Это уму непостижимо!

Кента схватил Хизаши за