Невыносимое счастье опера Волкова (СИ) - Коваль Алекс

Руслана была рада новому “соседству”. Между нами же с Виком все по-прежнему было взрывоопасно и шатко. Однако уже в положительном ключе. Мы оба старательно строили “навесные мостики” друг к другу, а не наоборот. Продвигались шаг за шагом навстречу своим чувствам. И хоть Волков на мое признание в любви прямого ответного не дал, но это чувствовалось в каждом его взгляде, вздохе и поцелуе. Все рухнуло нам на голову так неожиданно, что я понимала: ему надо время. Чтобы снова доверять, чтобы снова быть уверенным во мне и в завтрашнем дне.

Да и в целом, все, что происходило с нами сейчас, было страшно и ново и для меня, и для Волкова. Было непривычно подстраиваться под кого-то. Считаться с чьим-то мнением. Два закоренелых одиночки. Но мы старались. Честно. Ежедневно. Ежеминутно. А еще учились говорить. Не строили пока далеко идущих планов. Я подобное даже в мысли допускать боялась, чтобы не спугнуть. Но отныне мы старались обсуждать и решать проблемы, а не заглушать их сексом. В этом мы пр…

Эм, нет, вру. Не совсем преуспели, но упорно над этим работали! По крайней мере, выпустив пар, мы вполне находили слова, чтобы друг с другом объясниться. Я считаю, это прогресс. Если учесть, что с нашей “физикой” творилось что-то, что не описать приличными словами. В компании Ру мы из себя старательно изображали взрослых и умудренных опытом людей. Крепились, внутренне вздрагивая от каждого мимолетного прикосновения друг друга. Искрило. Зато наедине…

Мы дружно сходили с ума. От переизбытка чувств, страсти, похоти, вожделения и желания. Кровь закипала в венах, когда нам удавалось вырвать время для нас двоих. Для нашего уединения от всего мира.

Теперь, живя в доме с ребенком, я осознаю, как сложно людям бывает сохранить огонь в отношениях, когда в жизни есть дети и быт. Когда вы оба те еще трудоголики, и друг на друга у вас остается исключительно ночь. Но и ее нельзя использовать по полной, потому что за ночью наступит утро. А так как моему соблазнительному оперу нельзя на работе быть рассеянным и уставшим – от одного сотрясения только начал отходить – то и подавно ничего не остается. Поэтому мы офигели вконец…

Два возбужденных кролика, не сговариваясь, мы нашли другой выход…

Дьявол: “Ты дома?”.

Пиликает телефон, и на экране всплывает сообщение. Задумчиво рассматриваю вопрос, кусая губы.

Вчера вечером мы с Волковым м… повздорили. А сегодня утром помириться не успели. В семь утра он ускакал на стрельбы и занятия, а я сладко дрыхла, обнимая его подушку. Теперь вот думаю, хочу ли я изображать обиженку или хватит с него ночи наказания?

Конфетка: “Смотря с какой целью ты интересуешься”.

Дьявол: "Все еще дуешься?"

Нет, но…

Конфетка: "Да!"

Я же девочка.

Дьявол: "Кулагина, я соскучился”.

Дьявол: “Хватит меня мариновать".

Конфетка: "Я еще даже не начинала, дорогой. Да и тебе иногда полезно скучать. Ты после этого превращаешься в ласкового ручного волчонка"

Дьявол: “Я не шучу, мне надо расслабиться”.

Конфетка: “А ты не напрягайся”.

Отправляю и улыбаюсь, подпирая подбородок ладошкой. Откладываю ручку, забивая на работу. В груди зарождается трепетное волнение, аж волоски на руках дыбом встают. Флирт посредствам смс-ок – одна из моих любимейших вещей в наших с Волковым отношениях.

Дьявол: “Издеваешься? Конфетка, не буди во мне зверя. С этим сегодня прекрасно справился наш полкан на стрельбах. Я только освободился…”

Поглядываю на время – двенадцать. Наверняка, несмотря на ссору, Волков уже где-то летит ко мне по трассе на крыльях любви. Летит, чтобы зацеловать, заобнимать и залюбить в свой обеденный перерыв. Знает же, что, когда он рядом, мое сопротивление бесполезно. Отдамся даже без сомнений. Что ж, пусть ускоряется.

Решаю его еще самую малость “покусать”:

Конфетка: “Сильно моего опера гоняли?”.

Дьявол: “Сильно. И в хвост, и в гриву! Но знаешь, что еще сильней?”

Конфетка: “Теряюсь в догадках…”

Дьявол: “Хочу тебя”.

Всего два слова, а как щекочут. Нервно ерзаю на стуле и, не успев ответить, получаю следом:

Дьявол: “У нас тридцать минут”.

Конфетка: “А ехать тебе сколько?”.

Дьявол: “Еще десять”.

Конфетка: “Десять на дорогу, пять на раздевание, итого у нас остается всего пятнадцать – успеешь?”

Дьявол: "Пять на раздевание? Ты там в гидрокостюме и шубе сидишь, Кулагина?” – прилетает в сопровождении с хохочущим смайликом. Я улыбаюсь так, что уже щеки болят.

Ладно-ладно, Виктор Денисович. Стягиваю лямку майки с плеча, слегка оголяя грудь и, быстро щелкнув кадр, скидываю своему задиристому оперу, подписав:

Конфетка: "Жду тебя у себя".

Конфетка: “Поторопись, а то вдруг передумаю…” – торопливо кидаю в ответ и, оставив работу на “потом”, лечу в душ. Живописно представляю себе нервно дернувшийся уголок мужских губ, когда он открыл фото.

Стоя под прохладными струями, зажмурившись, предвкушаю наше короткое “свидание”. Уже далеко не первое на этой неделе посреди рабочего дня. Казалось бы, стоит ли тратить целых два часа из жизни на дорогу туда-обратно ради жалких минут удовольствия? Но да, определенно стоит! Когда вот так – оно все в тысячи раз острее, живее и безудержней. Азарт кипит, эмоции зашкаливают, ощущения космические… И да, даже не буду отрицать – мы два совершенно ненормальных человека. Это не лечится!

Машина Вика у моего дома тормозит аккурат десять минут спустя. Я вижу ее в окне второго этажа. Время, затраченное на “раздевание”, решаю приберечь для более “интересного” занятия и выхожу встречать своего мужчину в бессовестном неглиже, который прикрыт только накинутым на плечи шелковом халатиком.

Спускаюсь в гостиную в тот момент, когда в замочной скважине шебуршит ключ. Запасной. Ждать долго не приходится. Дверь открывается, и на пороге появляется Волков. Мурашки, дрожа пробегают по позвоночнику – хорош, зараза! И мой. Весь, весь, весь мой! В джинсах, черном свитере и с накинутой на плечи портупеей. На запястье массивные часы, за спиной пистолет в кобуре. Мужественно, мощно, возбуждающе! Чем не объект горячих женских фантазий?! Другие о таких во снах мечтают, а я счастливая обладательница идеального мужика, от одного взгляда которого дрожат коленки и хочется брыкнуться в счастливый обморок.

Он тут же меня находит. От босых ступней до макушки пробегает взглядом. Не улыбается. Сразу мысленно раздевает. Поедает глазами. Весь такой сосредоточенный донельзя.

– Ты на реактивном самолете летел?

– Можно и так сказать. Иди сюда, конфетка, – командует, дверь закрывает и сам ко мне идет. Решительно. Быстро уничтожает между нами расстояние.

– Может, сначала обед?

– Хочу начать его с десерта.

– Тогда ты не успеешь поесть, а это плохо для желудка, – дразнюсь.

– Мой желудок меня простит, – рычит, нетерпеливо ладонями за талию стискивает. Охнуть не успеваю, на стол усаживает, заставляя ноги развести и за бедра его обвить. Я пальчиками в его волосах, влажных после тренировки и душа, путаюсь. Ноготками царапаю.

– М-м, давай больше не будем ругаться, а? Думал, сдохну этим утром, без своей вчерашней “дозы”.

– Не ты один. Всю ночь такие сны терроризировали. Страшно стыдно вспомнить…

– Надеюсь, с моим участием?

Я смеюсь. Губ его касаюсь своими губами. Вик отвечает. Целует дерзко, глубоко, властно. Языком губы мои разомкнув, в мой рот проникает, играет, напирает, посасывает. Движения наши становятся все более нетерпеливыми, лихорадочными, суматошными.

Я к собачке на его джинсах подбираюсь. Расстегиваю. Ладонью под боксеры забираясь, касаюсь его эрегированного члена. Большой, идеальный! Мычу тихо в его губы, ловя грубый, низкий мужской стон в ответ, когда мои пальчики на его достоинстве сжимаются.

Он за пояс моего халата тянет. Ткань покорно поддается, и от легкого передергивания моих плечиков, шелк падает. Вик отстраняется и сдавленно выдыхает. Взгляд его к груди моей приклеивается, ладони его в движения приходят. Сминают, ласкают, большим пальцем он на возбужденный сосок давит и тяжело сглатывает. Я забываю, как дышать. Губы его на моей щеке, шее, нежно целуют в плечо. Я задыхаюсь.