Милая мятежница - Констанс Холл

Утром Ларк разбудил громкий стук в дверь. По положению солнца, посылавшего свои лучи сквозь узкое окошко, девушка поняла, что час уже далеко не ранний. Дверь заскрипела, и в комнату вошла молодая женщина по имени Эбба, которую Ларк видела в день приезда в Кенилворт.

— И сколько же я спала?

— Ровно сутки.

— Похоже, я вымоталась куда больше, чем мне казалось.

Девушка чувствовала себя отдохнувшей, хотя предпочла бы изнывать от усталости в объятиях Стоука. Эбба настороженно оглядела покои хозяина.

— Я не стала бы будить тебя, но хозяин приказал принести тебе это…

Эбба положила на край кровати коричневое шерстяное платье, белую полотняную блузку и поставила на пол башмаки из грубой кожи.

— Благодарю.

— Только не задирай передо мной нос, ладно? — с неприязнью бросила служанка. — Какая, спрашивается, из тебя леди, если ты ткнула нашего хозяина в спину кинжалом? Это больше подобает разбойнику, а не знатной даме. Ты же теперь пленница нашего хозяина… и его шлюха. — Эбба высоко вскинула голову и залилась неприятным, режущим ухо смехом.

Нахмурившись, Ларк взглянула на нее.

— Что, я рассердила тебя? Но ведь я говорю правду, — не унималась молодуха. — Ты — шлюха хозяина и, кажется, пришлась ему по вкусу. — Несмотря на злобный голос, на зеленые глаза служанки навернулись слезы, и она смахнула их рукой. — Теперь он на меня и смотреть-то не захочет. Не знаю, правда, по какой причине — то ли потому, что ты ему под руку подвернулась, то ли потому, что я провела ночь с лордом Тревелином… Одно только тебе скажу… желаю, чтобы вы оба с лордом Тревелином сдохли!

От такого пожелания Ларк поежилась.

— Скажи, лорд Тревелин затащил тебя в постель силой?

— Да нет, он не принуждал меня. Поцеловал только… Когда он тебя поцелует, ты сразу поймешь, что я имею в виду.

При мысли о том, что лорд Тревелин прикоснется к ее губам поцелуем, Ларк содрогнулась.

— Скажи, что за человек лорд Тревелин?

— Он добрый. — Эбба с довольным видом сунула руку в карман и вытащила оттуда кошелек. Порывшись в нем, молодая женщина извлекла крупный изумруд и продемонстрировала его Ларк. Камень в солнечном свете вспыхивал яркими зелеными искорками. — Ему вовсе не обязательно было делать мне такой подарок, а он сделал. Так что теперь я богата. В любой момент, когда мне только захочется, я могу убраться из Кенилворта. Хозяин никогда не дарил мне драгоценностей — так что не думай, тебе от него тоже ничего не перепадет.

Ларк сделала над собой усилие и равнодушно осведомилась:

— А лорд Тревелин не заходил в спальню Варика в ночь, когда мальчик заболел? Ты, случаем, не видела?

— Нет, лорд Тревелин не способен причинить мальчику вред. К тому же, когда заболел Варик, лорд находился со мной. — Эбба сунула изумруд в кошелек, а кошелек опустила в карман.

— Ты знаешь, кто отравил Варика?

— Нет, не знаю… Откуда? Ну да ладно, я тут с тобой заболталась, а мне пора — дела, знаешь ли, ждут. — Эбба повернулась и направилась к двери.

Ларк наблюдала за тем, как Эбба, покачивая широкими бедрами, выходила из комнаты. Она понимала, что эта женщина, даже знай она что-то, никогда бы ей ничего не сказала, и уж тем более не стала бы говорить о лорде Тревелине, который купил ее преданность дорогим изумрудом. По этой причине Ларк решила не вычеркивать Тревелина из числа подозреваемых.

Обнаружив на столике рядом с кроватью гребень, Ларк расчесала волосы, заплела косы и направилась в детскую.

Открыв дверь в комнату мальчика, Ларк услышала приглушенный смех. Стоук, усадив сына себе на колени, играл с ним в «лошадку».

— Есе, оте-с, есе! — в восторге кричал малыш. — Я хосю плыгнуть повысе.

— Будет тебе и повыше. Только скажи прежде не «оте-с», а «отец»! — Стоук медленно и раздельно произнес это слово еще раз: — О-т-е-ц.

— О-с-еее-с!

— О-тец!

Варику не хотелось прерывать скачки, поэтому, когда отец опустил его наконец на пол, он недовольно заверещал:

— Я есе хосю, оте-с, есе!

— Все, сынок, лошадка устала. Мне пора прогуляться по замку и проследить за тем, как слуги работают. — Стоук коснулся нижней пухлой губки мальчика, которую тот выпятил, готовясь зареветь, и добавил: — Вот только этого не надо.

Тут взгляд Варика упал на стоявшую в дверях молодую женщину.

— Лалк! — вскричал он и, выбравшись из объятий отца, устремился к своей спасительнице. Ухватившись ручонками за ее платье, он зарылся в него лицом.

Ларк склонилась над ребенком и погладила его по голове.

— Вижу, малыш, тебе гораздо лучше.

— Ага, мне луссе!

Услышав шаги за спиной, Ларк обернулась и увидела молодого человека, который сидел за столом рядом с лордом Тревелином, когда впервые вошла в большой замковый зал Кенилворта.

— Прошу простить меня, мадам. — Молодой человек поклонился ей. — Я пришел перемолвиться словом со своим сеньором.

Парень был на голову ниже Ларк, и ей, чтобы видеть его лицо, приходилось сгибаться, будто в поклоне. Судя по всему, ему не нравилось, когда на него смотрели сверху вниз, поэтому он пробормотал:

— Кажется, я не вовремя, но я вас долго не задержу.

Взгляд его огромных карих глаз устремился на Стоука.

— Я, милорд, собственно, пришел узнать — не желаешь ли ты взглянуть на книги? В процессе их изучения у меня появилось несколько вопросов, которые я хотел бы с тобой обсудить.

— Хорошо, я приду. — Стоук представил юношу Ларк: — Это Томас, мой бейлиф. Кстати, Томас, познакомься, это леди Ларк.

— Очень приятно. Если ты, Стоук, позволишь, я уведу с собой Варика — ему уже давно пора завтракать. Хочешь кушать, мастер Варик?

— Хосю, — сказал Варик, выглянув на мгновение из складок юбки Ларк.

Девушке показалось, что в этот момент Томас метнул в ее сторону странный взор, но так быстро опустил голову, что она не могла бы утверждать этого со всей очевидностью. Ларк решила, что ей нет дела до странных взглядов бейлифа — как, впрочем, и до этого маленького человечка в целом — и успокоилась.

Прошел еще час, и человек по имени Рашид — темнокожий сарацин средних лет — устремил на Ларк недружелюбный взгляд и объявил, что ей не должно быть дела до того, как и что он готовит на кухне.

— Ты, полонянка, не смеешь учить меня, повара, как готовить пищу. Я занимаюсь этим у Черного Дракона уже два года и до сих пор не слышал от хозяина ни единого нарекания.

Схватив Варика за руку как раз в тот момент, когда он готовился опрокинуть стоявшее на конце стола блюдо с закусками, девушка ответила:

— Я просто хотела сообщить тебе, что моя мать всегда сдабривала отварного угря чесноком и базиликом. Это самое невинное замечание, но уж никак не попытка поучать тебя, мастер.