Милая мятежница - Констанс Холл

— Сердце у него бьется.

Действительно, сердце билось, но так слабо, что его едва можно было услышать.

— Может, пора пригласить отца Амори?

— Рано. Надо ждать и надеяться.

— Надеяться? Да ты только посмотри на него! — Стоук не удержался и еще раз взглянул на сына. — Какая тут, к черту, надежда? — От горя у него перехватило горло.

— Пока есть хоть крупица надежды, не все еще потеряно, — упрямо сказала девушка. — Не хорони сына раньше времени.

— Тогда скажи — ты знаешь случаи, когда кто-нибудь из детей, съевших паслен, выжил?

— Не знаю.

Стоук промолчал. Он смотрел на Варика. Казалось, он прощался с ним. Прошла минута, другая… Свесив голову на грудь, он пробормотал:

— Мне не следовало оставлять его…

Ларк подошла к нему и опустилась рядом с ним на колени.

— В этом твоей вины нет. Ты же не мог постоянно находиться с сыном.

Она протянула руку, чтобы дотронуться до него, но в этот момент он вскинул голову. Теперь в глазах Стоука сверкала ненависть, такая всепоглощающая, что Ларк невольно отдернула руку.

— Я поймаю отравителя и подвергну его таким пыткам, что главный палач города Лондона покажется ему добряком!

Дверь в спальню Варика распахнулась.

В дверном проеме стоял Амори с большим деревянным крестом в руках.

Волосы у него были всклокочены, а глаза блестели, как у умалишенного.

— Я услышал голоса и подумал, что Варик… — Священник не закончил фразы и посмотрел на неподвижного мальчика.

— Он все еще жив. — Ларк скользнула взглядом по лицу Стоука, а затем обратилась к священнику: — Амори, прошу тебя, постарайся убедить своего сеньора, но ему необходимо немного отдохнуть.

Священник открыл было рот, но, посмотрев на Стоука, промолчал.

Стоук поднялся и мрачно взглянул на Ларк.

— Запомни: ты моя последняя надежда?

С этими словами он на негнущихся, будто деревянных ногах вышел из комнаты.

Когда его тяжелые шаги затихли в коридоре, Варик, к удивлению Ларк, снова закашлялся, и она поспешила к его постели. Отец Амори, однако, опередил девушку и, склонившись над изголовьем ребенка, начал негромко читать «Отче наш».

Глава 17

На следующее утро Стоук остановился у спальни Варика и приложил ухо к двери. Всю ночь он трудился у себя в мастерской — ковал меч для Уильяма Мэндвила, но работа не отвлекла его от черных мыслей о тяжелой, возможно, смертельной болезни сына.

Стоук прислушался к тому, что происходило за дверью.

Но из комнаты мальчика не доносилось ни звука.

Амори так и не пришел к нему ночью. Но почему? Неужели Варик умер и священник побоялся сообщить ему об этом? Перед мысленным взором Стоука предстало холодное, безжизненное тело сына.

Тяжело вздохнув, он перекрестился, открыл дверь, вошел в покои Варика — и замер. Впервые за три дня морщины у него на лице разгладились, а с души свалился тяжкий груз.

Варик лежал на постели рядом с Ларк, положив голову ей на колени.

Глаза у него были открыты. В одной руке он сжимал прядку золотистых волос девушки, а большой палец другой засунул себе в рот и с удовольствием посасывал его.

Ларк полулежала на перине, опираясь спиной о высокое резное изголовье кровати. Ее золотистые волосы разметались по плечам. Глаза у нее были закрыты, а губы чуть приоткрылись во сне. Ларк и Варик выглядели так трогательно, что Стоук улыбнулся.

Заметив отца, Варик вынул изо рта палец и прошептал:

— Оте-ес, Ваику луссе.

— Очень рад, что тебе лучше. — Стоук подошел ближе.

— Это все мама… — Варик ткнул пальчиком в живот Ларк.

— Она не твоя мать.

Варик смутился:

— Не мама?

— Нет, не мама. Маму для тебя я еще не нашел.

— Тогда кто она? — Варик провел пальчиком по золотистой пряди волос Ларк. — Мозет, ангел?

— Нет, не ангел. Просто она знает, как облегчить страдания ближнего.

— Моя мама, — лукаво улыбнулся мальчик, обнял Ларк и приник головой к ее животу.

Стоуку не хотелось затягивать этот неприятный для него разговор, и он решил переменить тему.

— Ухаживая за тобой, Ларк совсем выбилась из сил. Ты не против, если мы позволим ей немного отдохнуть? А потом она вернется и снова будет с тобой.

Варик нахмурился: слова Стоука восторга у него явно не вызвали. Однако, с минуту поразмыслив, он сказал:

— Холосо.

Стоук взглянул на Амори, который до его прихода дремал в кресле в углу комнаты. Рядом с ним спал Балтазар. Впрочем, когда Стоук вошел, Амори и Балтазар разом пробудились.

— Присмотрите за парнем. Я скоро приду.

— Ладно, — кивнул Амори.

Стоук поцеловал Варика в лоб, отметив, что жар у него спал.

— Отдыхай пока. Я скоро вернусь.

Варик кивнул и переключил внимание на Балтазара.

— У нас новая собаська? — спросил он Амори.

— Да. Хочешь ее погладить? — Амори вместе с Балтазаром подошел к кровати мальчика.

Стоук, убедившись, что мальчик заинтересовался волком, подхватил на руки спящую Ларк.

— Стоук? — удивленно прошептала девушка, проснувшись. Стоило ему услышать, что она называет его по имени, и коснуться ее тела, как его захлестнула волна желания. Лицо Ларк находилось в каком-нибудь дюйме от его губ, и он чувствовал ее горячее дыхание у себя на щеке.

— Я отнесу тебя в постель, — сказал Стоук тяжело дыша.

— Я не устала.

— Ты провела у кровати моего сына три дня и три ночи. Тебе необходимо немного поспать.

Стоук вышел из комнаты сына и направился по коридору к себе. Губы Ларк нежно, словно крылья бабочки, касались его шеи, а жар ее тела передавался ему даже сквозь одежду.

— Не беспокойся за Варика, — пробормотала Ларк в полусне. — Худшее уже позади.

— Теперь я в долгу перед тобой. — Распахнув дверь в свои покои, Стоук вошел и опустил Ларк на постель.

— Да нет, мы квиты. Ты спас мне жизнь — там, на скале, — помнишь? А я тебя даже не поблагодарила. — Она смотрела на него медовыми глазами, в золотистой глубине которых проступила необычайная нежность.

— Сказать «спасибо» никогда не поздно.

Стоук скользил жадным взглядом по ее телу, прикрытому только тонкой сорочкой.

Желание Стоука предоставить девушке возможность отдохнуть растаяло, как снег под вешним солнцем. Он протянул к Ларк руки и приник к ней. В следующее мгновение его губы прильнули к ее губам. Она не сопротивлялась, а сама обхватила Стоука за шею, прижала к себе и ответила на его поцелуй.

Он будто прикипел к Ларк губами — целовал ее лицо: подбородок, губы, щеки, лоб.

Внезапно Стоук почувствовал, как руки девушки скользнули ему под тунику и стали ласкать его обнаженную грудь. Он замер. Но сладкая пытка на этом не кончилась — Ларк продолжала исследовать его тело. Она коснулась его живота, потом ее руки перебрались к нему на спину, а затем, поднырнув под пояс тесных штанов, обхватили ягодицы Стоука.