Обязан выжить - Николай Дмитриев

— Быстро доберемся, — заметил Виктор. — Старшина довезет.

— Что, снова он? — удивилась Эля, прикидывая у зеркала, как лучше расположить жемчужную нить.

— Он, — Виктор усмехнулся. — Сам предложил. Говорит, пока вы в театре, я тут со Стефой… Такой прохиндей…

— Все, все, все! Не желаю ничего слушать! — Эля замахала руками на Виктора. — Быстрей переодевайся! А ехать или идти, не имеет значения, главное сегодня — театр!

* * *

Уже через какой-то час надраенный до зеркального блеска «опель» выехал со двора. Эля с Виктором разместились сзади, а дядя Викентий, сияя счастливой улыбкой, сидел рядом с шофером. Осторожно выведя авто из ворот на мостовую, старшина, который так и косился на ордена дяди Викентия, повернулся к нему и спросил:

— Может, вам музыку включить?

— Так приемник тут вроде не того… — отозвался сидевший позади Виктор.

— Вже того!

Старшина щелкнул выключателем и, подкрутив верньер, дал полную громкость. Бравурная мелодия вырвалась из динамика, заполонив все вокруг, включая и тротуары по обе стороны переулка. Под такое веселое сопровождение открытый «опель» покатил улицами, и встречные пешеходы оглядывались на роскошный автомобиль, везший принаряженных пассажиров.

И то ли старшина смог с первого раза запомнить дорогу, то ли он вообще прекрасно ориентировался, но как бы там ни было, а «опель», быстро промчав по прямому, обсаженному деревьями городскому бульвару и покрутившись средневековыми переулками, затормозил прямо у витрины, украшенной живыми цветами.

— Приехали…

Старшина хотел было распахнуть дверцу, но дядя Викентий остановил его:

— Нет, нет, не сюда… Пожалуйста, за угол и во двор.

— Можно и во двор.

Старшина стронул автомобиль с места, медленно объехал длинное здание и, миновав темную браму, остановил машину возле полубалкона, кольцом опоясывавшего дворик.

— Вот так добре… — с удовольствием констатировал старшина и предупредительно открыл дверцу. — Прошу!

— Замечательно! — дядя Викентий не спеша вылез из машины, галантно помог Эле выйти и кивнул Виктору. — Ну что ж… Идем.

Они поднялись по ступенькам, прошли вдоль балкона и остановились перед старой, украшенной резьбою дверью.

— Тут, — коротко выдохнул дядя Викентий и крутнул латунный флажок механического звонка.

Двери открылись почти что сразу, и на пороге возникла тоже собравшаяся в театр пани Тереза. Конечно, прошедшие годы дали о себе знать, однако, несмотря ни на что, ее необычная красота откровенно удивила Виктора и просто поразила Элю. Это неприкрытое восхищение, конечно же, не укрылось от дяди Викентия, ревниво следившего за тем, какое впечатление произведет его пани Тереза, и теперь он, сразу успокоившись, поцеловал протянутую ему руку и чинно представил:

— Ну вот, знакомься. Это мои… Эля и Виктор.

— Бардзо пшиемно… — пани Тереза поклонилась и вопросительно посмотрела на дядю Викентия. — А как ты меня представишь?

— Ну, как, как… — на какой-то момент дядя Викентий замялся. — Обычно. Поскольку я для них дядя, то и ты, соответственно, тетя.

— Наконец-то и у меня появились хотя бы племянники…

В интонации проскользнул скрытый упрек, однако она тут же тряхнула головой, словно откинув все плохое, ласково улыбнулась дяде Викентию и совсем другим тоном закончила:

— Мне так приятно… Я рада, что меня пригласили, — пани Тереза сделала вид, что только сейчас увидела «опель», и спросила: — Мы что, поедем в театр на машине?

— Конечно, — дядя Викентий зачем-то оглянулся на старшину, сидевшего в автомобиле, и пригласил: — Прошу…

Такая торопливость выглядела несколько неуместной, и Эля поспешила вмешаться.

— Ну зачем же так сразу? — она внимательно присматривалась к наряду Терезы и в то же время не удержалась от осторожной, но такой женской въедливости: — Дядя у нас такой быстрый…

— Я это знаю, — улыбнулась пани Тереза, и ее взгляд неожиданно как бы ушел куда-то в прошлое.

— Ах, егоза! — дядя Викентий погрозил Эле пальцем. — Похоже, тебе не терпится узнать, как мы познакомились? Ну, изволь… Я встретил ее на вокзале и прямо там принялся ухаживать…

— Деточка, — пани Тереза сделала шаг вперед и коснулась ладонью руки Эли, — я подтверждаю, этот старый ловелас говорит чистейшую правду.

— Не может быть, — удивилась Эля. — Я ж там от него не отходила…

— Может-может! Только это было не тут и не сейчас… — пани Тереза мечтательно улыбнулась и глянула на дядю Викентия. — Ну говори, когда?

— Мы встретились в последнее мирное лето, — с готовностью уточнил дядя Викентий.

— Но позволь, дядя… — теперь удивляться настала очередь Виктора. — Летом перед войной мы с тобой жили в деревне и даже не были ни на каком вокзале…

— Ну что, дорогой, придется сознаваться? — пани Тереза ласково потрепала по щеке дядю Викентия. — Я понимаю, ты хотел сделать меня чуть моложе, но если уж правда, то правда… Деточки, это было летом 14-го года.

— Ф-ф-ю-и-т-ь! — присвистнул Виктор. — Вот так пани Тереза!

— Тетя Тереза, — поправила она и, собираясь запереть дверь, вынула из ридикюля фасонный ключ.

— Так-так, тетя, — поспешил согласиться Виктор и неожиданно заинтересовался: — Этот ключик… Посмотреть можно?

— Конечно, — пожала плечами пани Тереза. — Пожалуйста.

С минуту Виктор вглядывался в такую знакомую бородку и только потом поднял голову.

— Да, теперь я понимаю, что вы и есть тетя Тереза…

— А при чем тут ключ? — удивленно подняла бровь пани.

— Видите ли, я узнал его… Дядя часто вечерами сидел за столом и крутил такой же. Вот так…

Виктор попробовал повторить довольно сложное движение, но пани Тереза уже не следила за ним. Она прикрыла губы ладонью и тихо-тихо спросила дядю Викентия:

— Невже це правда, Янчику?

— Ну, правда, правда… — слегка смутился дядя Викентий и с притворным неудовольствием добавил: — Вечно этот мальчишка проболтается…

— Янчику, любый! — пани Тереза поспешно смахнула набежавшие на глаза слезы и, уже никого не стесняясь, прижалась к дяде Викентию. — Я ж тебе так кохаю…

* * *

Возле недавно отремонтированного театра собралась толпа. Улыбающиеся, веселые зрители уже успели сгрудиться возле парадного входа, а со всех сторон все подходили и подходили празднично одетые люди. Кое-кто подъезжал на автомобиле, и тогда машина, чтобы высадить пассажиров, была вынуждена снижать скорость и, непрерывно гудя клаксоном, осторожно прижиматься к тротуару.

Этот первый послевоенный съезд театралов проходил торжественно, без единого лишнего билетика, но, в отличие от прежних сезонов, толпа больше чем наполовину состояла из одетых в парадные мундиры военных. Был тут и начальник отдела НКГБ, который, стоя чуть в стороне, кого-то ждал и время от времени вертел головой, пытаясь ослабить крючки на стоячем воротнике нового кителя.