Возвращение блудного Брехта - Андрей Готлибович Шопперт
- Дата:21.05.2024
- Категория: Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Название: Возвращение блудного Брехта
- Автор: Андрей Готлибович Шопперт
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрей Шопперт
Уродина. Книга первая. Возвращение блудного Брехта
Глава 1
Событие первое
Архангел — в христианском вероучении одна из высших категорий (чинов) ангелов. В системе ангельской иерархии Псевдо-Дионисия Ареопагита это восьмой из девяти чинов ангельских. В канонических книгах Библии архангелом непосредственно назван только лишь Михаил (Иуд. 1:9), но, согласно традициям Церкви, архангелов восемь. В Православной церкви встречается упоминание о восьми архангелах: Михаиле, Гаврииле, Рафаиле, Урииле, Салафииле, Иегудииле, Варахииле и Иеремииле.
— Ты чего это, сучонок, творишь? — дедок свёл лохматые брови на переносице.
Вообще, субъект, сидящий напротив, был колоритный. Если, к примеру, взять настоящего такого русского Деда Мороза из кинофильма какого и снять с него красную шубу, потом обойти по кругу, покачать головой, и шапку красную с белым мехом тоже снять. А интересно, у какого животного мех белый? Заяц, должно быть? То есть, дед Мазай зайцев спасает в поте лица, а дед Мороз истребляет и долгими летними вечерами шкуры потом выделывает и шьёт себе шубу… С шапкой. Ага, ещё одну часть одежды нужно снять со святого Николая. У него и варежки красные с белой заячьей оторочкой. Блин сколько бедных зайчат перевел дедушка на свою одежду.
С товарища, что напротив сидел, рукавички красно-заячьи тоже сняли. Опять по кругу походили. Хрень получается. Бородатый дедок в красных штанах, рубахе, с вышивкой по вороту, навроде как косоворотка, но ворот прямой. Как уж там фасон этот называется? Срачица? В смысле — сорочка. Пусть будет в сорочке. И валенки белые на ногах. Ну, хрень.
Валенки тоже стащили с дедка и вместо них сланцы из ротанга какого нахлобучили. Красота? Да нет, всё одно — хрень. Не гармонируют штаны красные со шлёпанцами. Тогда и штаны сняли. Срачица оказалась длинной. До колен почти. Она чуть замята спереди, видно, что из штанов вынули.
Что получается? Из одежды на деде только срачица и шлёпанцы. А борода и брови, как у настоящего Деда Мороза. Интересный видок получается. И ещё сдвинутые косматые брови и рассерженный вид с помятой сорочкой, у которой ворот золотыми оливковыми ветвями вышит, ну совсем не сочетаются.
Спросил дед, другими словами. Смысл этот.
— Ты чего, чадо, творишь?
Брехт сидящего на скамье дедка знал. Это была уже их третья беседа. И все именно с этих слов начинались.
— Дал пару раз в морду. Так сказать, чтобы святой этот обликом своим прозвищу соответствовал. Он же «Кровавый».
— Он — причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских, явленных и неявленных.
— Читал давно, что Николай Кровавый и все члены его семьи канонизированы Сербской православной церковью.
— Тебе-то, чадо, какое дело? — не стал вступать в спор архангел Игудиил, а именно этот индивид воплотился перед Брехтом, когда после избиения Николая II тот омыл руки в ручье на их с Суворовым полянке от крови и устало присел на скамью, довольный проделанной работой. Ох, и классно он этого святого отделал. Вся святая рожа бородатая одно сплошное кровавое месиво. Жаль, что мгновенно тут в раю всё заживает. Уже уходил, когда с места побоища Брехт, то святой этот Николай стоял целый и невредимый и с сочувствием и состраданием смотрел вслед Брехту. Ничего. В следующий раз при встрече не так отгребёт.
— Я за справедливость горой. Во-первых, он — мученик, вот и пусть мучается. А во-вторых, он — «Кровавый», вот и пусть ходит в крови. Оборзели вы тут, на его руках миллионы жизней, а он тут святого из себя корчит.
— Не суди, да не судим будешь. На твоих руках, чадо, сколько крови?
— На моих? — Брехт оглядел свои белые чуть пухлые от безделья и отсутствия упражнений с шашкой руки, — Я с врагами России — богом избранной страны боролся. Его детище защищал.
— И кто же тебе такую задачу поставил? Кто довёл волю Его до тебя?
Вот! Да⁉ Урыл.
— Чувствовал я.
— Чувствовал… В прошлый раз с Толстым подрался и непотребство над ним учинил…
— Да какое непотребство? Он же сам босиком по Руси пошёл, вот я сандалии с него и снял.
— Опять волю Его выполнял? — показалось Брехту, что искорка смеха брызнула из насупленных глаз архангела Иегудиила.
— Волю! — главное не признавать вины.
— А с Суворовым чего подрался? Славы не поделил?
— Так он первый начал. Спорили о тактике, а он мне бумс в ухо. Пришлось вразумлять. Мы же помирились потом. А где он, тут должен быть? — Брехт огляделся, ища спрятавшегося за кустами Александра Васильевича.
— Знаешь какая обязанность на меня Господом возложена? — отмахнулся рукой от Суворова Иегудиил.
— Говорил уже. Нормально у меня с памятью. Ты, святой отец, славитель Бога, укрепляющий трудящихся для славы Божией и ходатайствующий о воздаянии им за их подвиги и труды, споспешник и наставник в работе, заступник в пути, помощник нуждающимся в чем-либо ради славы Божией.
— И что получается, чадо? Ты избил — обидел душу, которую я защищать обязан. Что с тобой делать мне? Советам моим ты не внемлешь и в Гиену Огненную отправить тебя прав у меня нет. Что мне делать? — Хорошо хоть руки Дед Мороз не заламывает, уж больно театрально бы получилось.
— Отправь меня на Землю…
— Ого! Точно этого хочешь⁈ И в какое же время? В двадцать первый век, в двадцатый, в девятнадцатый? Не могу. Везде тела уничтожены. Не бережёшь ты, чадо, тело, что тебе создатель вручил.
— Бог же всесилен?
— Я не бог.
— Ну, в восемнадцатый, по порядку получается.
— В восемнадцатый⁈ — архангел опять брови косматые свёл, но не грозно — задумчиво.
Улыбка, когда брови встали на место, появившаяся на челе бородатом Иегудиила, Брехту не понравилась.
— Эй, эй, ты чего задумал⁈ — вскинулся он.
— В восемнадцатый. Быть по сему. Удачи.
Событие второе
Если бы деньги, минуя промежуточную стадию, сразу превращались в головную боль и пустые бутылки, никто бы и не пил…
Трещала голова. Не болела. Болит не так. Именно трещала. Как вот если взять доску, чуть надпилить её, и через колено. Хрясь! И доска с треском разваливается на две половинки. Вот так трещала. В мозгах что-то с треском ломалось, рвалось. Иван Яковлевич хотел глаза открыть и осмотреться, но в последний момент передумал. Сначала решил проверить содержимое рвущихся и трещащих мозгов. Проверил. А там голый Васер. Нет ничего кроме треска. Брехт запаниковал и решил было глаза открыть, чтобы хоть какую информацию получить, куда это его Иегудиил запулил. И опять передумал. Попытался про три предыдущие жизни вспомнить. Сквозь треск вспомнилась молодость в СССР, потом так же отчётливо жизнь в тридцатых годах. Катя — Куй. Как там она, успела ли сбежать в Америку? Как там Блюхер младший? Светлов? Эх, может надо было проситься в себя же, но за несколько часов до перестрелки. Отсиделся бы в лесу несколько дней, а там война и его восьмая армия обрушила бы левый фланг гитлеровцев. Если и были у кого планы его грохнуть, то такой успех их бы похоронил.
Ну, теперь уж чего. Отлично всплывали в памяти и приключения в теле князя Витгенштейна. Тоже можно было за несколько даже минут до гибели попроситься. Шальное ядро защитников Парижа такую классную карьеру прервало. Вполне мог стать императором. Откусить можно было у Пруссии и Франции немецкие земли и добавив север Италии создать замечательную империю.
Ладно, потерявши голову по волосам не плачут. Дал же архангел Иегудиил ему ещё один шанс и даже торговаться не стал, все прежние знания и умения в голове оставил. Осталось только выяснить в чьей он голове и почему эта голова трещит? Иван Яковлевич вновь попробовал через трещащую преграду пробиться к знаниям реципиента и опять не получилось.
— Твою налево! Кристалл! — Брехт открыл глаза и огляделся.
Он лежал в кровати. В перинах. Роскошные такие, до половины тело было в них погружено. Потолок над головой дощатый, побелен известью или мелом. Стены кирпичной кладки и тоже побелены. Только побелку давно не обновляли, и она местами вытерлась, открывая красно-чёрно-коричневый кирпич для осуждающих взглядов. Хотя таких мест было не очень и много, комната была метров пять на три и большую часть стен занимали гобелены. Старинные, толстые и пыльные. На них ещё просматривались какие-то сценки
- Отто фон Штиглиц - Андрей Готлибович Шопперт - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Монгольские степи. Халхин-Гол (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Попаданцы
- Комбриг (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Попаданцы
- Две столицы - Андрей Готлибович Шопперт - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Охота на Тигра книга первая КВЖД (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Попаданцы
- Колхозное строительство 2 - Андрей Готлибович Шопперт - Попаданцы
- Вовка-центровой 5 - Андрей Готлибович Шопперт - Попаданцы / Периодические издания
- И опять Пожарский 2 - Андрей Готлибович Шопперт - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Фебус. Недоделанный король - Дмитрий Старицкий - Попаданцы