Багровые ковыли - Виктор Смирнов

Внимательно выслушав Старцева, Бухарин отодвинул стакан с недопитым чаем, вскочил и, заложив большой палец правой руки за поясок – то ли Ленину подражал, то ли Толстому, – стал нервно расхаживать по комнате и сыпать быстрым, но четким говорком:

– Дорогой мой Платон Иванович! Я правильно запомнил ваше имя-отчество?

– Это отец у меня был Платоном. А я, извините, Иван.

– Все мы тут, на Руси, Иваны. Ну и немножко Николаи. – Он коротко хохотнул, но тут же лицо его приняло озабоченный вид. – Так вот! По поводу Гохрана! Да, благоглупость. Обезличка, ковыряловка – смех! Но, знаете ли… Вы археолог. Хоть и партиец, но цените вещь. Чем цельнее, чем лучше сохранилась находка, тем лучше, не правда ли? Ваш подход ясен. Но взгляните теперь на ситуацию в мировом, так сказать, масштабе. Вы ищете осколки былой истории, а тут, на наших глазах, творится история новая, небывалая!

Говорить Николай Иванович умел! С тех пор как он был выпущен Московской судебной палатой из тюрьмы под залог две тысячи рублей (партия расплатилась), где сидел за революционную деятельность и побег из ссылки, он тут же срочно эмигрировал за границу. Жил в Австро-Венгрии, Швеции, Англии, Америке. Сиживал и там. В Швеции даже целых полтора месяца, правда, в камере с умывальником и ватерклозетом. И всюду читал, писал и выступал! Читал, писал и выступал!

Вернувшись в Россию, он тут же написал настольную книгу члена партии – «Азбуку коммунизма». По ней выходило, что коммунизм наступит в самые ближайшие годы, завоюет всю планету, деньги будут раз и навсегда отменены, а ленинское выражение о том, что «сортиры будут делать из золота», следует понимать буквально.

Но как-то так получилось, что Россия не стала жить по «Азбуке», коммунизм не наступил, а, наоборот, завязалась кровавая кутерьма. И тогда Николай Иванович написал большую статью о том, что коммунизм будет построен не тем «человеческим материалом», который имеется сейчас, а новым, рождающимся с применением насилия, расстрелов как метода перевоспитания.

Особенно недоволен был Николай Иванович русским образованным классом, который вообще «Азбуку» знать не желал. И в следующей своей статье он заявил, что считаться с традиционной российской интеллигенцией, в принципе, не следует: с помощью образованных людей всего мира большевики уже через десяток лет вырастят новую, социалистическую интеллигенцию – дело это наживное и быстрое.

Несколькими яркими штрихами Николай Иванович обрисовал Старцеву международное положение. Да, мировая революция пока задерживается, но вот-вот наступит. Поражение в Польше несколько осложняет дело, но эта вотчина новоявленного гетмана Пилсудского рухнет. Как только в Германии начнется новая, все смывающая волна революционного подъема, а Польша окажется, таким образом, между двух огней. Италия, по сути, уже во власти социалистов. Появление Муссолини обостряет ситуацию, и со дня на день в вооруженном конфликте падут ничтожный карлик Виктор Эммануил Третий и вместе с ним итальянская буржуазия. Во Франции ушли со своих постов милитаристы президент Пуанкаре и премьер Клемансо. Вчерашние солдаты, сделавшись безработными, тысячами идут в коммунисты. Французская социалистическая республика – вопрос месяцев или даже дней. Там еще не забылись уроки Коммуны. В Англии бунты докеров и шахтеров… В Америке… В Турции…

– Дорогой вы мой! – обращался Николай Иванович к Старцеву так, словно перед ним была многотысячная аудитория. – В мире происходит перемена, несравнимая даже с приходом христианства. Адепты Христа завоевывали Европу в течение столетий. Мы, коммунисты, завоюем ее в течение недель и месяцев. Но нам противостоят мощные финансовые воротилы. И мы будем бить их собственным же их оружием: деньгами! Мы не можем депонировать для поддержки социализма наши средства в иностранные банки. Советская Республика для них должник, грабитель. Деньги арестуют. Но те же воротилы с удовольствием принимают наши бриллианты, платя за них фунтами, долларами и марками… Мы бы, конечно, сбывали и золото, но это неудобный для перевозки металл, тяжелый. Поэтому – бриллианты, реквизированные у нашей буржуазии. Как говорится, туз козырей бьет туза червей. Что касается драгоценностей как вещиц, как поделок, то кому они вскоре будут нужны? В мире восторжествует здоровый и скромный образ жизни. Вот, к примеру, нам и нашим с вами женам нужны ли диадемы, броши, табакерки с изумрудами? Все это мусор истории. Стекляшки. Для развлечения туземцев.

Хорошо, убедительно, задорно говорил Николай Иванович, слегка подпрыгивая на носках и блестя маленькими веселыми глазками. Да, он знал то, чего не знал Старцев. И поэтому был убедителен.

«Ах, какая замечательная молодежь у нас в вождях! – восхищенно думал Иван Платонович, слушая Бухарина. Но в то же время закрадывались какие-то гнусные сомнения, недостойные партийца. – А если не произойдет этой самой, мировой? Ведь не состоялись же предсказания «Азбуки». Война, война, и врата рая закрыты, и сортиров из золота нет, и гадят люди прямо на перронах вокзалов, потому что те обыкновенные сортиры, что были, уничтожены. Не окажется ли так, что Россия останется одна-одинешенька – разоренная, разграбленная, без заводов, без засеянных полей и, главное, без средств, на которые можно хоть что-то восстановить? Нет, пожалуй, Левицкий – он хоть и статский советник, а не дурак…»

– Я вижу, вы не во всем согласны со мной! – вдруг закончил свою речь Бухарин. – Но я не обижаюсь. Мы, партийцы, должны спорить. В своем, конечно, кругу, не заражая скепсисом массы. Так что не соглашайтесь, голубчик, не соглашайтесь. – Он достал из карманчика своих мятых летних штанов небольшие плоские часики на цепочке, щелкнул крышкой. – Ну вот, целых тридцать пять минут мы тут с вами спорим, – сказал он, хотя Иван Платонович и слова еще не успел вставить в разговор. – Знаете что! Я хоть и экономист, но все же не финансист. А вот с кем вам следует побеседовать, так это с председателем нашего Красного Креста Вениамином Михайловичем Свердловым. Да-да, с братом Якова Михайловича. Он бывший банкир. Настоящий. К тому же беспартийный. Вот он нарисует вам конкретную и убедительную картину. Сошлитесь на меня. Очень толковый человек. Хозяйственник… Допивайте чай, не стесняйтесь, дорогой Иван Платонович!

С Вениамином Михайловичем Свердловым Старцев не встретился ни в тот день, ни даже через неделю. В приемной, куда он с трудом дозвонился, сказали, что Вениамин Михайлович сейчас в Швейцарии и будет только к началу следующей недели. Поэтому Иван Платонович вплотную занялся гохрановскими делами: помогал Левицкому вести учет «вылущенных» бриллиантов, золота, вникал во все тонкости этой своей новой работы.