Записки о большевистской революции - Жак Садуль

4. Чтобы обучить новую армию, сформированную из добровольцев и рекрутского набора одного или двух молодых разрядов.

Большевики знают, что несовместимость между существованием их правительства и германского очевидна. Немцы поэтому приложат усилия к свержению большевиков, чьи революционные замыслы, несмотря на анархию, беспорядок и поражение, подобны эпидемии, угрожающей соседним самодержавным государствам. Что предпримут Центральные империи — открытое и немедленное наступление на Россию? Или же они начнут с того, что перережут, с одной стороны, сообщение России с Западной Европой, протянув руку финским белогвардейцам, а с другой — обрекут ее на голод, продолжая наступление на Украину, чтобы прибрать к рукам ее хлеб и главные промышленные центры? Вероятно, и то, и другое. Что не помешает им, кстати, продолжать свои политические акции. Уже давно через своих опытных агентов они наладили связь с большинством небольшевистских, монархических, умеренных партий и с правыми эсерами. Какая бы ни была партия, пытающаяся свергнуть большевиков, очевидно, что сегодня она может добиться своего лишь при поддержке Центральных империй, не только моральной, но и материальной, поскольку по-прежнему только большевики располагают силами, которых достаточно для того, чтобы удержаться у власти.

Словом, можно предвидеть, что какая бы партия ни сменила большевиков, она будет поставлена у власти Германией и будет чувствовать себя ей обязанной. Мы можем и не надеяться на какое-либо понимание с ее стороны, а Россия под ее руководством очень быстро попадет в экономическую и политическую зависимость от Германии.

Если к тому же японское дело не решится так, как я советовал его решить на днях американскому послу, Центральные империи, совершенно обезопасив себя на Востоке, будут располагать полной свободой действия на Западном фронте.

Имея чрезвычайно мощную, собранную против нас в кулак армию, начнут ли они наступление? Направят ли они его сначала на Салоники и Грецию, чтобы полностью покорить Балканы? Попытаются ли они устранить из борьбы Италию, моральный дух которой — о нем мне рассказывал позавчера в Вологде Робер де Флер — в плачевном состоянии?

Ограничатся ли они тем, что вгонят между Швейцарией и Северным морем громадный пыж из людей и пушек и будут ждать наших атак?

Если они не уверены в решительном успехе на нашем фронте, то последняя гипотеза — самая вероятная. И в этом случае можно представить, что под защитой такой пробки они возродят у себя промышленность, используя дополнительную рабочую силу, вывезенную с Балкан и из России, промышленность, которая найдет огромные рынки сбыта в Скандинавских странах, на Балканах, в России и дальше за Россией, на большей части азиатских территорий.

Я прекрасно понимаю, что такую программу, легко ложащуюся на бумагу, было бы непросто осуществить. Реорганизация и частичная переориентация промышленного оборудования, поставок и рабочих, развернутые в самый разгар военных действий, — дело обременительное. Восстановление русских железных дорог, необходимых для вывоза из России зерна и металла и ввоза туда в значительных количествах готовой продукции, потребует долгих месяцев. Но мы обязаны всего ждать от великого народа страны, с которой мы ведем войну, народа, который за четыре года показал ошеломляющие примеры своей методичности, своей гениальной находчивости и неслыханного упорства в бою.

Мой отъезд из Вологды задержался на сутки из-за депеши из Петрограда, в которой сообщалось о прибытии курьера Шомье с очень важным письмом для меня. Мой специальный состав уехал, я остался ждать Шомье и со мной Робер де Флер, который хотел получить от меня некоторые сведения об общем положении в России. Оно оказалось безрадостным.

Петроград. 8 марта

Дорогой друг,

Перечитываю свои вчерашние записи. Да, выстроенный мною немецкий план столь грандиозен, что он выглядит чистой химерой. Германия, обороняющаяся на Западном фронте и восстанавливающая под прикрытием своих армий нормальную экономику внутри страны, сможет бесконечно оказывать сопротивление совместным усилиям (в какой мере совместным, нам необходимо это оценить здесь) Франции, Англии и Соединенных Штатов. Когда я выражаю такого рода беспокойство в союзнических кругах, надо мной вновь посмеиваются. Возражают и на первый взгляд убедительно, что я недостаточно учитываю наступательную мощь союзников, которая не даст Германии получить свободу маневра, необходимую для осуществления этой программы. Ну, а если все же противник выберет этот план и начнет его осуществлять, разве не понятно, какая смертельная опасность нависнет тогда над Западом? Ни один из шагов, которые немцы предпримут сегодня, чтобы распространить в России и в Азии свои рынки сбыта, не будет случайным. После заключения всеобщего мира они сохранят все, что завоюют; в территориальном и промышленном отношении почти наверняка. Единственный способ отвести угрозу — организовать в России вооруженное сопротивление. Единственная власть в России, которая пойдет на организацию сопротивления, — власть Советов. И это сопротивление имеет шанс организоваться лишь при поддержке союзников.

Мы не имеем больше права думать о большевистских лидерах так, будто они агенты Германии, но пока еще можно думать, что они хотят обмануть союзников, что они не имеют политического авторитета и организаторских способностей. Однако только они одни хотят дать Германии отпор. Если бы они не защищались, она бы их смела. Их заинтересованность, их желание сохранить себя для нас — лучшая гарантия честности их борьбы против Германии. Без нас эта борьба останется безрезультатной. Может быть, даже и с нами? Вопрос не в этом, у нас здесь осталась единственная небитая карта — большевики. Мы должны играть, не колеблясь. Чем рискуют союзники? Несколькими миллионами или миллиардами, несколькими десятками или сотнями офицеров, несколькими тысячами или несколькими десятками тысяч солдат.

Но подумаем о громадных убытках, о страшных жертвах на нашем фронте. О тех убытках и о крови, которых может не быть, если эта попытка удастся. То, что она удастся, — почти невозможно, но все же возможно. И первый результат обязательно будет. Еще до того, как Россия начнет сопротивление, когда у нее еще только появится воля к нему, Германия забеспокоится, ей придется обернуться на Восток, поскольку Брестский мир по своему характеру лишь перемирие, которое в любой момент может быть нарушено новой русской армией, поддерживаемой силами союзников.

Я представил Троцкому американского военного атташе. Соединенные Штаты официально обещали свою помощь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});