(Не) чужой ребёнок - Аля Морейно

Когда у человека есть деньги, он считает себя хозяином. Это раздражает, но, с другой стороны, я давно мечтала, чтобы мужчина мне сказал: “я с этим сам разберусь”, – и взял на себя решение каких-то моих проблем.

Я не понимаю, зачем нам с Ваней такая большая квартира. Вряд ли ради редких мимолётных встреч стоит тратить столько денег. Если только не…

- Павел, когда ты уезжаешь? – снова отрываю его от разговора с риелтором.

Он что-то сказал о формальностях… Что имел в виду?

- Лиза, давай потом это обсудим, пожалуйста, – шипит, но не зло, и мне приходится дождаться, когда он закончит.

За эти бесконечные минуты я успеваю накрутить себя от “долго и счастливо” до полного фиаско и обратно. Я даже приблизительно не понимаю, как мы будем жить дальше. Нам нужен наконец серьёзный разговор!

- Паша, так ты расскажешь мне о своих планах? – повторяю вопрос, когда мы расстаёмся с агентом. Дольше ждать у меня не хватает терпения, слишком многое в последние дни у меня перевернулось с ног на голову. – Когда ты уезжаешь? Когда снова приедешь? Я ничего не понимаю. Ты принимаешь за меня какие-то решения, даже не поставив об этом в известность и не спросив моего мнения!

- Я спросил твоё мнение. Если бы квартира тебе не понравилась, мы бы поехали смотреть другую.

- Да дело не в конкретной квартире! Я хочу понимать твои планы и соответственно строить свои. Ты всё время куда-то уходишь, ничего не говоришь.

- Лиза, – говорит очень мягко и берёт меня за руку. – Прости. Можешь смеяться, но я стал суеверным. Очень боялся, что что-то пойдёт не так, собирался рассказать тебе, когда всё окончательно решится.

- Ты продолжаешь говорить загадками. И так и не ответил на вопрос: когда ты уезжаешь?

- Я бы очень хотел сказать тебе, что больше не уеду никогда. Но увы. У меня там бизнес. И хотя им занимаются в основном мои партнёры, он иногда требует моего присутствия. Кроме того, мне нужно отправить сюда вещи. Они уже стоят упакованные, так что на это не понадобится много времени.

- Не поняла…

Я не уверена, что правильно понимаю его слова. Что всё это значит?

- Лиза, я вчера подписал контракт. На год с возможностью продления. Так что я теперь буду жить здесь, с вами…

- С нами? – голос резко проседает.

Интересно, когда он собирался просить моего согласия на это?

- Папа, ты правда приехал к нам насовсем? – Ваня забегает вперёд и заглядывает отцу в лицо.

- Правда.

- И никогда не уедешь больше?

- Я буду уезжать, но ненадолго. И всегда буду возвращаться.

Ребёнок так счастлив, что мне становится неловко лезть со своими уточняющими вопросами. А их целый рой!

Домой возвращаемся после обеда, и Павел сразу отсылает Ваню к соседу. Сыну не терпится похвастаться новостью о папе и новой головоломкой.

- Лиза…

Напрягаюсь. Внутренне готовлюсь к непростому разговору, не предназначенному для детских ушей.

- Я слишком форсирую события? – спрашивает тихо. – Ты не хочешь жить со мной?

- Не знаю. Всё как-то неожиданно и непонятно…

- Мне показалось, что мы теперь вместе. Разве нет?

Я не знаю, что ему ответить. С одной стороны, я сама, видимо, дала повод так думать. Но я же не знала, что речь не о кратковременной интрижке на отдыхе! Если говорить о чём-то большем, то я бы хотела, чтобы мы к этому пришли как-то иначе, более осознанно…

- Лиза… Я понимаю, что ты всё ещё обижена на меня. Я признаю свою вину по всем пунктам, но не могу изменить прошлое.

Мне нужны какие-то гарантии. Что “долго и счастливо” возможно не только в моих мечтах. Что он может быть надёжным, и никогда не предаст, и не бросит. Потому что второй раз мы с Ваней этого не переживём…

- Мне очень тяжело было после войны… Я выгорел… Не знаю, как объяснить. Тело есть, а души нет. Ем, пью, хожу, но ничего не чувствую. Жил на работе, потому что там я помогал людям и хоть как-то чувствовал, что всё ещё существую. Всё, что у меня было, до копейки, отдал другу, чтобы он бизнес свой поднял… Он хороший парень. Его комиссовали после ранения, и он волонтёрством занялся, много нашему госпиталю помогал. И я тоже постепенно подключился. Наверное, если бы не он, я бы совсем умом тронулся. Сны такие каждую ночь снились, что хоть не засыпай… И всё, что было до войны, как топором из памяти вырубило. Как будто и не было той жизни. Робот без прошлого.

- Почему к психологу не обратился? Думаешь, ты один такой?

- Стыдно было… Я же врач, а не солдат. Думал, попустит… А прошло только, когда я о Ване узнал… Как будто проснулся или родился заново. Спать по ночам стал лучше. Реакции появились, эмоции. Память потихоньку возвращается. Стыдно признаться – я даже не помнил, в каком году мы с тобой расписались и развелись… Я понимаю, это всё слабое оправдание. И тем более никак не объясняет мою дурость после развода и то, что я тебе наговорил тогда в больнице… Мне очень стыдно. Я хочу всё исправить. И мне показалось, что ты готова меня простить…

- Ване нужен отец, – охотно констатирую факт, который невозможно отрицать.

- Я не только ради Вани. Я хочу быть с тобой. Я люблю тебя. Наверное, всегда любил. Только дурак был и многого не понимал. И я не изменял тебе тогда! У меня нет доказательств, но я уверен, что не изменял!

- Паша, ну какое это теперь уже имеет значение?

- Имеет! Для меня имеет. Я хочу быть с тобой и с нашим сыном. Я обещаю, что буду заботиться о вас и никогда не подведу! Пожалуйста, поверь мне!

Он нужен не только Ване, но и мне… Я мечтаю о мужчине, на которого могла бы опереться. Сильном, надёжном и любящем… Который будет принимать меня такой, какая я есть… Сколько бы я ни обижалась, но меня тянет к Павлу, мне хорошо с ним, будто именно он – моя половинка. Наверное, каждый может ошибиться. Если он признаёт свои ошибки, то в следующий раз не допустит их?

Я много думаю, а правильно ли поступила, поторопившись с разводом? Ведь если бы не погорячилась