(Не) чужой ребёнок - Аля Морейно

так что? Идём?

- А ребёнок? – спрашиваю с сомнением.

- Он уже взрослый парень. Если боишься, напиши ему записку, что мы вышли погулять, и включи ночник. Меня родители так всегда оставляли, а сами уходили развлекаться.

Колеблюсь недолго. Ваня вряд ли проснётся скоро. Он обычно крепко спит, а тем более после такого насыщенного дня.

В конце концов, почему бы не прогуляться, пусть и с бывшим мужем? Или особенно с ним… Я – свободная женщина, с кем хочу – с тем и гуляю. Это ведь ни к чему меня не обязывает. А мы должны поддерживать хорошие отношения ради нашего общего сына.

- Хорошо. Дай мне пять минут.

Не собираюсь наряжаться и марафетиться. Это ведь не свидание, у меня нет цели произвести на Павла какое-то особое впечатление.

Пока я раздумываю над этим, рука непроизвольно тянется к косметичке. Дойдя до двери, решаю вернуться и всё-таки надеть платье. И вовсе не ради бывшего мужа. Просто вечером там, наверное, все разодетые. И я в футболке и коротких лосинах буду выглядеть как белая ворона…

Выбираюсь из номера не меньше, чем через пятнадцать минут. Павел оглядывает меня с ног до головы и ухмыляется. Думает, что я для него наряжалась?

- Классно выглядишь.

Он произносит эти слова наверняка из вежливости, но я почему-то краснею и тороплюсь скорее пройти в лифт, чтобы скрыть ненормальную реакцию на комплимент.

Не могу сказать, что я обделена мужским вниманием. В клинике у меня много галантных коллег, которые не скупятся на комплименты и заигрывания. Но сейчас каждое слово воспринимается во стократ острее.

- В кафешку? Или вдоль моря погуляем? – спрашивает Павел, придерживая меня за руку на крыльце отеля.

Теряюсь от его прикосновений и краснею ещё больше. Да что со мной такое? Кажется, когда мы познакомились почти двенадцать лет назад, я так не нервничала.

- Ой, недавно поужинали. Давай лучше пройдёмся, – хочется убежать с ним от всего мира…

Глупости несусветные лезут в голову. Остановить их нет никаких сил. Романтика вечера усугубляет моё внутреннее состояние. Вспоминаю… Всё это уже было…

Паша так и не выпускает моей руки. Бредём по набережной, обходя шумные весёлые компании. Словно влюблённые. Так легко прикрыть глаза и представить, что мы вместе…

Спускаемся к морю. Сейчас, когда в воздухе не жарко, вода кажется почти горячей.

- Ещё тёплый, – сообщат Павел, ощупывая большой камень. – Садись.

Опускаюсь на кусок скалы, как специально расположившийся посреди пляжа. Чуть поодаль аналогичный камень занят целующейся парочкой. Всматриваюсь в морскую даль, пытаюсь унять сердцебиение. Уже стемнело, луна оставляет красивую серебристую полоску на качающейся воде.

- Помнишь? – чувствую руку на талии и горячий воздух от дыхания возле виска.

Мне не нужно расшифровывать, о чём он спрашивает. Потому что я помню, будто всё это было вчера…

- Конечно… Но купаться голышом я не полезу, – тут же спохватываюсь, предвосхищая возможную авантюру.

- И очень зря, – Павел не спорит, и по его голосу невозможно понять, какого ответа он ждал. – Вода ночью сказочная. Войдёшь тридцатилетней тёткой, а выйдешь восемнадцатилетней девушкой.

Не понимаю, какой смысл он вкладывает в эти слова. Меня колотит… И чем дальше, тем сильнее. Я будто в предвкушении чего-то. Сама не понимаю, чего хочу от этого вечера.

Паша опутывает меня второй рукой и прижимает к себе.

- Лиза, ты за восемь лет совсем не изменилась. Разве что стала ещё красивее. Будто и не было этого времени.

- Но оно было, Паша, – начинаю, но быстро спохватываюсь: пусть сегодня говорит он, а я послушаю…

- Мы же можем притвориться, что не было? Ты всё так же сводишь меня с ума. “Я помню все твои трещинки, Пою твои-мои песенки” [1], – шепчет так горячо, что почти физически чувствую, как обжигается о его слова пьяное сердце.

Не пойму, он меня клеит? Чего добивается? Ничего ведь не предлагает… Курортный роман без обязательств?

Его губы касаются виска. Поначалу легко, едва ощутимо, потом опускаются на щеку, шею, поднимаются к губам… Что он творит? И как мне на это реагировать?

Низ живота скручивает знакомыми ощущениями. Я вовсе не очарована Павлом – виной всему то, что у меня слишком давно не было мужчины, физиология берёт своё. Похоже, им движут те же эмоции.

Курортный роман… Банально, но в целом… А почему нет? Я – свободная женщина. Я заслуживаю немного ласки и удовольствия.

Всего неделя… Потом мы вернёмся из отпуска и снова разъедемся по разным странам. Никакого продолжения, никаких обязательств. Только общий ребёнок и короткие встречи несколько раз в год…

- Паша, Паша… – пытаюсь притормозить шквал эмоций, который как-то резко наваливается на меня. Боюсь не выдержать с непривычки.

Помню, каким он может быть ураганом. Сгорим же оба к чёртовой матери…

Павел больше ничего не говорит. Его ласки и поцелуи становятся всё настойчивее. Я не просто позволяю ему это, но и сама активно участвую в нашем безумии. И упускаю момент, когда ещё могу сказать “нет”.

Бывший муж молча поднимается и тянет меня за собой. Оказывается, мы успели забрести довольно далеко от отеля. На набережной по-прежнему толпятся люди. Каждая из групп, которую приходится обходить, вызывает раздражение. Время позднее, давно пора разбрестись по койкам, а не мешаться тут под ногами.

Мы торопимся, будто рискуем опоздать. Пока маневрирую вслед за Павлом, флер сумасшествия немного рассеивается.

- Я должна проведать Ваню, – сообщаю, выходя из лифта.

- Я с тобой, – тут же прилетает в ответ. – Сбежишь ещё, – смеётся.

Прислушиваюсь к своим ощущениям. Нет, пожалуй, таких планов у меня нет. Я всерьёз настроилась на горячее продолжение этого вечера.

Ребёнок крепко спит, и уже минут через пять Паша закрывает за нами дверь своего номера изнутри.

Он никогда не был сдержанным или терпеливым, когда речь заходила об интиме. Раздевать друг друга мы начинаем ещё с порога. Горим в унисон. Нас словно перекидывает в другой временной слой, на десять лет назад, где есть только я, он и наше безумие.

Прелюдия закончилась там, на пляже. Теперь мы – дикие голодные животные, дорвавшиеся друг до друга. Всегда такими были за закрытыми дверьми нашей спальни. Павел сразу берёт высокий темп. Моё тело помнит себя в прошлой жизни и легко подстраивается под знакомые движения мужчины, открывая ему доступ к самым чувствительным точкам. Удовольствие накатывает как цунами. Инстинктивно обхватываю