'Та самая Аннушка', 2 том, часть 2: 'Не та дорога' - Павел Сергеевич Иевлев

просто помешались на смерти, крови и клинках! Они режут друг друга, режут себя, рубят головы и смеются, умываясь кровью!

— Алё, малявка, это же коллапс! Они все плюс-минус такие.

— Меня выдернули очень вовремя, — призналась Лиарна, — в нашем срезе всё только начиналось…

— У тебя же Данька был наставником?

— Да, но он…

— Знаю. Слышала. Соболезную. Продолжай.

— В общем, вчера я его почти догнала. Просто бежала бегом, прикинь? Я хорошо бегаю, быстро и далеко, тренировалась в детстве как ненормальная, хотела стать чемпионкой.

— Хоть что-то ты делаешь хорошо. И чем дело кончилось?

— Он выступал тут со сцены. Недалеко, в паре кварталов. Я добежала, а вокруг толпа народу, весь город собрался слушать. Его выступления теперь и по радио крутят, и по телевизору показывают, он суперзвезда, но лично услышать — это хуже всего. И вот я стою, пытаюсь отдышаться, километров тридцать пробежала, потная вся, грязная, пить хочу безумно. Он в микрофон задвигает это своё: «Путь смерти, путь железа, путь бессмертия». Толпа скандирует «Сделаем это!», в общем, как всегда. А я думаю, как же, блин, теперь до него добраться? А главное — как уговорить уйти со мной? Видно же, что его прёт! От того, что люди умирают, выкрикивая его имя!

— Какой прекрасный человек. Мелехрим будет счастлив такому корректору, наверное, сразу в Ареопаг возьмёт. И как именно ты облажалась в этот раз?

— Я обошла толпу и пробралась к автобусу. Думала, дождусь конца представления и перехвачу его как-то. У него теперь толпа фанатов, охрана, все, как он, с мечами. Не знаю, на что я надеялась. На чудо, наверное. Но в этот раз всё пошло не так — он завопил последнее: «Путь смерти — путь бессмертия!» И не ушёл со сцены, а достал меч и срубил башку своему помощнику. Кровь так и хлынула! Потом повернулся и срубил второму — а тот, хоть и сам с мечом, только наклонился и шею подставил. И тут началось полное безумие! В толпе все подоставали мечи и давай друг друга рубать! Я знала, что его фанаты давно уже убивают себя, но до такого дошло в первый раз. Они все, все там остались! Кто рубил, кто подставлял шею, а потом рубильщики принялись друг за друга…

— А что сделал последний? — поинтересовалась Аннушка. — Отрубил себе башку сам?

— Не знаю. На меня кинулся какой-то пацан с ножом. Лет десяти, не старше! Я растерялась, и он меня чуть не зарезал! В последний момент оттолкнула, и мальчишка попал под меч какому-то мужику. Раз — и голова покатилась! Я побежала оттуда, но по всему городу люди выбегали на улицу с мечами и накидывались друг на друга, рубили и орали его имя! Я забилась в подвал и вызвала тебя. Извини.

— Можешь не извиняться, главное, не забудь оплатить услуги. И перестань рыдать, истеричка малолетняя.

— Конечно, прости, — девочка снова провела по лицу рукавом, что её отнюдь не украсило.

— И как выглядит этот твой хрен с мечом?

Девочка поманила её пальцем, они подошли к углу улицы и свернули.

— Вот.

На стене висит плохо отпечатанный тусклый бумажный плакат. На нём совсем молодой мужчина, почти юноша, азиатской внешности, с завязанными в узел чёрными волосами и суровым прищуром раскосых глаз держит узкий изогнутый меч с оплетённой цветными шнурами длинной рукоятью. Ниже написано: «Путь смерти — путь бессмертия!»

Стена под плакатом обильно полита кровью, на асфальте лежат несколько трупов. Отрубленные головы раскатились в стороны. Один, с головой на плечах, сидит, привалившись спиной, а из его живота торчит меч, похожий на тот, что на плакате.

— Вот, — сказала Лиарна, отворачиваясь. — И так теперь везде. Он снова уехал, и я уже не могу за ним гнаться. Может быть, скоро в этом срезе не останется людей.

— Значит, коллапс входит в финальную фазу. Всё, вали отсюда, малявка.

— А как же ты?

— А я найду его и вытащу.

— А если он не захочет?

— Я умею быть убедительной, — фыркнула девушка. — Жди меня там же, где в прошлый раз. Потом, как хороший успешный корректор, сдашь его в Школу. Тебе дадут значок, грамоту и медальку.

— Какую ещё медальку?

— Шоколадную. С глазурью. Вали давай, я не могу его почувствовать, пока ты рядом! И не забудь приготовить оплату!

Девчонка побежала вдоль улицы, быстро разгоняясь, и через десяток шагов, замерцав, растворилась. С полсекунды её силуэт висел воздухе чёрной пылью, потом рассеялся.

— Итак, приступим, — сказала сама себе Аннушка и села за руль.

Взревел мотор, буксанули колёса, чёрный пикап рванул вперёд, набирая скорость.

* * *

— Путь железа — путь смерти! — говорит молодой мужчина на сцене. — Путь смерти — путь бессмертия!

Микрофона у него нет, но собравшихся немного, и его все слышат. Мужчина заметно устал, его одежда заляпана кровью, меч упирается кончиком в доски помоста.

— Нас осталось немного, — продолжает он. — Значит, конец пути близок. До бессмертия всего один шаг, так сделаем же его!

— Пусть смерти! — провозглашают собравшиеся, обнажая мечи.

Их всего человек двадцать, они тоже вымотаны и истощены, некоторые ранены. Большинство из них мужчины разного возраста, но есть и несколько женщин. Когда из подъехавшего чёрного пикапа вылезает девушка в коже и тёмных очках, они не обращают на неё внимания, глядя только на сцену.

— А ты и правда шустрый, как понос, — сообщает она громко, подходя. — Я думала, малявка преувеличивает, но пришлось покататься.

— Кто ты? — устало спрашивает мужчина. — Где твой меч?

— Я Аннушка, курьер. Меча у меня нет, но есть мультитул и изолента.

— Что тебе нужно?

— Не что, а кто. Я, собственно, за тобой. Бросай свою колбасорезку и поехали.

— Я не понимаю, — мотает головой тот. — Ты сумасшедшая? Или пришла умереть от моей руки?

— Поехали, по дороге объясню, — девушка легко запрыгивает на сцену и идёт к нему.

— Не мешай мне. Сегодня последний день. День бессмертия!

— День бессмертия! — откликаются люди внизу.

— Сделаем это!

— Сделаем! — они поднимают в воздух мечи.

— Во ты насосался! — удивлённо говорит Аннушка, присматриваясь к