Мне бы в небо - Даниил Митрофанов

со строителями, но и с должностными лицами. Поэтому мама отправилась на разговор с одним таким должностным лицом, а я поехал в Мотовилово, поймав попутку.

Работа кипела полным ходом, и бабушка участвовала в ней самым активным образом. Когда я подошёл к нашему участку, то остановился послушать, как бабушка втолковывает кому-то, как правильно нужно мариновать огурцы.

Дом ставили временный, поэтому работа велась довольно споро и строители уже начали возводить стены. Всего в бригаде было двенадцать человек и каждый отлично знал, что ему делать. Бабушка им только мешалась, но сказать ей об этом никто не мог.

Пришлось вмешиваться мне и принимать удар на себя, за что я удостоился благодарных взглядов мужиков. Всё же вот такие хозяйки только мешают, постоянно говоря под руку.

Бабушка тут же кинулась расспрашивать меня об экзаменах, о Гале и всём, всём, всём, что произошло со мной за это время. Виделись неделю назад, а такое ощущение, что минимум год. Бабушка меня сразу же потащила в дом к баб Люде. Ритуал с кормлением меня должен быть выполнен, вне зависимости от моего желания.

Сама баб Люда копалась на огороде и присоединилась к нам немного позже. А потом они на пару начали мой допрос. Так же легко отделаться, как от мамы у меня не получилось. И пришлось рассказывать всё, едва ли не поминутно. В отличие от мамы бабушка была рада, что я решил пойти на военный курс. Она вообще изначально хотела, чтобы я поступал в военное училище.

В первый день мне удалось подарить строителям часов пять тихой работы, но на этом мои успехи и закончились. Уже на следующий день бабушка была на своём посту. Ну а я подрядился у мужиков в качестве разнорабочего. Днём я помогал им на стройке, а вечером гулял с Мишкой, который очень обрадовался моему появлению в селе.

Две недели пролетели очень быстро. За это время дом был полностью поставлен и оставалось только внутренняя отделка. Дядь Коля сказал, что всё сделает сам. Вещей у бабушки практически не осталось, поэтому и завозить было нечего.

Не известно было, когда я приеду к бабушке в следующий раз. Но в любом случае приеду я уже в наш дом, а не к соседке. Пусть он и будет временным, но нашим.

Ещё день я провёл с мамой и в воскресенье отправился в Сасово.

И вот по прошествии двух недель я снова оказался на территории СЛУГА, приехав на день раньше. Просто к назначенному сроку я бы никак не успел добраться вовремя. Только вот так, заранее. Впрочем, я такой был не один. Заранее решили приехать практически все кандидаты, за исключением трёх человек. А как оказалось некоторые и вовсе не уезжали. Жили они слишком далеко, и смысла появляться дома на пару дней не видели.

— Фомин, к тебе тут несколько раз приходила девчонка. Буквально пару дней назад в последний раз забегала. Ходит, ходит, а тебя всё нет. Смотри, найдётся кто-нибудь, кто к девчонке этой выйдет вместо тебя. — сказал мне один из парней, что не ездили домой.

Значит, Галя всё же приходила. Вот только зачем? Я уже совсем и забыл про неё. Пускай живёт своей жизнью.

Валера тут же начал приставать ко мне с расспросами. И вот так пролетел вечер, а уже следующим утром нас подняли, как только рассвело.

— У вас есть десять минут, чтобы собрать все свои вещи и погрузиться в самолёт. Второй этап отбора начинается с этой минуты. — обрадовал нас старшина, что руководил нами при разгрузке оборудования.

Армейские тут же бросились выполнять приказ, а мы ненадолго зависли, пытаясь осмыслить услышанное. На самом деле времени было дано более чем достаточно и уложились абсолютно все. И вот таким незамысловатым способом отсеялось ещё три человека, которые не приехали заранее.

На аэродроме нас уже ждал готовый к взлёту АН-26 и как только мы все оказались на борту, самолёт начал разгон. А через несколько секунд мы уже летели в неизвестном направлении, перешёптываясь между собой и не понимая толком, что вообще происходит.

Вместе с нами в салоне сидел только старшина Синельский и больше никого.

Глава 23

Летели мы не меньше четырёх часов. Всё это время ребята строили разного рода догадки, от более-менее правдоподобных до настолько фантастических, что поверить в них было просто нереально.

Больше всего мне нравилось предположение, что нас везут в какой-нибудь тренировочный лагерь. Владимир Алексеевич говорил, что будет ещё несколько этапов отбора и кто знает, что это будет за отбор?

Сперва я всерьёз думал, что нас заставят выпрыгивать из самолёта с парашютами. Вроде все ребята уже совершали прыжки, и это было вполне логично. Но парашютов в самолёте не оказалось, и эта гипотеза отпала сама собой.

Обращаться к Синельникову с какими-нибудь вопросами смысла не было. Как только самолёт набрал высоту, он заснул, предупредив, чтобы мы его не трогали, пока не совершим посадку.

— Привезут нас сейчас в военный лагерь, расположенный где-нибудь в Сибири и устроят курс молодого бойца. Как-то это мне совершенно не нравится. Собирались на пилотов поступать учиться, а тут что-то непонятное. Я уже жалею, что согласился, — заговорил Валера, когда мы находились в воздухе уже часа три. Всё было обговорено не один раз и оставалось только предаться вот таким упадническим настроениям.

Тут я его отлично понимал. Самого посещали такие же мысли. Только для меня военная составляющая была очень важна и я не мог вот так легко взять и отказаться от неё... Всё же как по-другому попасть в нужную мне часть после обучения в СЛУГА я не знал. А вот он легко мог отказаться прямо сейчас. Вернулся бы спокойно домой и ждал, когда объявят результаты экзаменов. Если он смог пройти на военный курс, то на гражданский попадёт без проблем.

Именно это я и сказал Валере. Да и он сам прекрасно это понимал. Вот только уже не мог так просто взять и пойти на попятную. Не в его правилах было бросать начатое дело. Если взялся, то постарается довести его до победного конца. И это было правильно.

Когда самолёт пошёл на снижение, мы все прилипли к иллюминаторам, чтобы увидеть огромный палаточный городок, расположенный посреди лесного массива. Здесь имелась отличная взлётно-посадочная полоса и капитальная диспетчерская вышка.

Вот и подтвердилась гипотеза насчёт тренировочного лагеря. Но точнее мы узнаем, когда услышим это от руководства.

Синельский проснулся только