Я буду ждать тебя (СИ) - Шевченко Юлия

В немного приподнятом настроении, что с подругой все хорошо, и она уже готова с парнем флиртовать, выхожу из палаты, тут же оглядываясь по сторонам. На стуле с закрытыми глазами сидит Рауль, сложив руки на груди, а вот Артура нигде не видно. Должно быть он уехал, так как достаточно времени провел в больнице, поддерживая меня в такой нелегкой ситуации с подругой.

Да, я знала, что он не просто так тут околачивался, находясь всегда как можно ближе. Наверняка, бывший с удовольствием бы на месте Клемана оказался, выпади ему такая возможность. Хоть мы и пробыли вместе тогда не так уж и много времени, Парфенова я изучила вдоль и поперек. Вижу его насквозь, особенно то, что касается меня. Хорошо вот, что его тут нет, иначе бы что-то да и произошло.

Ласково дотрагиваюсь до плеча Рауля, который сонно потягивается, еле открывает глаза и протягивает ко мне руку. Молча ее принимаю, садясь рядом с ним и кладя голову ему на грудь. С ним мне сейчас так спокойно и тепло, не хочется никуда идти. Как будто вся тяжесть жизни навалилась на меня, утягивая вниз, где все так паршиво и погано. Вот верно говорят, что судьба любит преподносить нам сюрпризы в тот самый момент, когда ты этого совсем не ждешь.

— Устала? — ощущаю поцелуй в висок, не вызывающий никаких особых эмоций. Просто киваю, так как не могу и рта раскрыть. Да и что я собственно ему могу сказать? После того, что произошло между мной и Артуром, какая-то часть меня отделилась и осталась с бывшим. Другая же хочет с Раулем побыть, как будто не было никакой встречи на приеме, а есть лишь мы с ним вдвоем. — Давай поедем домой. Ты примешь горячую ванну, отдохнешь как следует.

Поднимаемся на ноги, крепко за руки держась и покидаем здание больницы. Оказавшись на улице, вдыхаю теплый, свежий воздух, какую-то свободу для меня обозначающий. Вырвалась из клетки, в который так долго пребывала. Сажусь в белый Лексус, пристегиваюсь ремнем безопасности и поворачиваюсь вправо. Почему-то мне кажется, что я могу увидеть Артура около машины. По крайней мере я надеюсь на это. Но среди всех автомобилей на стоянке нету ни одного знакомого лица. Значит и правда он исчез. Оставил меня одну, хотя до этого крутился рядом довольно долго.

Эгоистичная натура недовольна таким положением вещей. Злость охватывает тело, а непрошеные слезы готовы из глаз политься. Черт! Что-то я совсем расклеилась, в очередной раз из-за мужика плакать собираюсь. Надо в руки себя брать, иначе стану одной из тех дур, над которыми вечно смеюсь. Я же не такая. Я Видана Зотова. Сама себя сотворила, сама всего добилась. Нечего быть слабачкой, впервые в реальный мир сделав шаг.

Поворачиваю голову на садящегося в машину Рауля, который заводит мотор и выезжает с территории больницы. Пытаюсь найти какую-нибудь удовлетворяющую мое настроение радиостанцию, да только песни попадаются все не те. Одна сплошная мутотень, режущая слух. Через несколько секунд вовсе прекращаю это занятие, крепко обняв себя руками.

— Рауль, — парень молча кивает, не отрывая взгляда от дороги. Мы все еще в черте города, неподалеку от моей квартиры. — Отвези меня ко мне домой. Хочется наедине побыть, — закрываю глаза, отключаясь от реальности. Не слышу, что мне Клеман говорит, а просто игнорирую его, так как свинцовая тяжесть наваливается, заставляя погрузиться в сон всего лишь на мгновение, так как вскоре мы приезжаем к знакомому зданию.

Выхожу из машины, разминаю затекшие ноги и шею, жду, когда Рауль достанет из багажника мои вещи, после чего оказываюсь в подъезде. Поездка на лифте до нужного этажа проходит в гробовом молчании. Я подпираю стенку, парень держит мои чемоданы. Стоим поодаль друг от друга, как будто совсем незнакомые люди, оказавшиеся в одной кабине на некоторое время. Вот бы повернуть все вспять, что-то изменить, исправить, поступить по-другому, тогда бы не было всех этих странных чувств глубоко внутри, разъедающих подобно серной кислоте все нутро.

Едва двери лифта открываются, и мы оказываемся на лестничной клетке, достаю из кармана ключи и отворяю свое жилище, даже не намереваясь кого-то постороннего сюда пускать. Как говорится — «мой дом — моя крепость». Только здесь я могу чувствовать себя в относительной безопасности. Клеман затаскивает чемоданы в коридор и мнется на месте. Нужно же что-то ему сказать и постараться не обидеть парня.

— Хорошего тебе вечера, Рауль, — легкий поцелуй в небритую щеку. Губы не горят, мурашки по телу не бегут. Я ощущаю себя рядом с ним Снежной Королевой с ледяным сердцем внутри.

— Позвони мне, рыжик, завтра утром, — убирает прядь волос мне за ухо и покидает квартиру.

Едва за Раулем закрывается дверь, я разворачиваюсь на пятках, с трудом сдерживая истинные эмоции, подталкивающие меня крушить все вокруг, и прохожу на просторную, светлую кухню. Открываю холодильник, достаю початую бутылку мартини, бокал которого недавно выпила в гордом одиночестве, ставлю на столешницу вместе с недоеденным салатом и запеченной курицей. Не хочется ничего готовить, как-то пусто на душе. Сейчас просто немного перекушу под ненавязчивый фильм по телевизору, а потом спать отправлюсь.

Как же хорошо, что меня никто не видит в таком состоянии. Что для всего мира я скандальный журналист с замашками стервозной суки, а вот у себя в квартире расслабляюсь и становлюсь похожа очень даже на человека. С мартини в бокале, разогретой курицей и все-таки холодным салатом. Все это я беру в гостиную, ставлю на стол и включаю плазменный экран, остановившись на черно-белой комедии. Пусть она будет фоном, иначе в тишине точно свихнусь. Стану психичкой в двадцать с небольшим.

Сделав первый глоток прозрачного напитка, насыщаю им уставший организм, откидываюсь на спинку дивана и уже собираюсь насладиться приятным вечером, как слышу звонок и стук в дверь. Какого там может принести в такое время? Неужели, кто-то из соседей прознал, что я приехала, и решил наведаться в гости? Тогда их будет ждать сплошное разочарование, так как свою аппетитную пятую точку я с места точно не подниму. Пусть все проваливают, оставив меня в покое. Я просто притворюсь, что меня нет дома. Плевать, что они обо мне подумают, потом всю сложившуюся ситуацию исправлю.

Спустя три-четыре минуты звонок повторяется, уже окончательно из себя выведя. Сейчас точно пошлю того, кто там на лестничной клетке стоит. В теперь уже очень плохом настроении, потеряв при этом где-то около комода первую тапку, а потом откинув и вторую (одежду так и не поменяла), открываю дверь, намереваясь нагрубить, послав трехэтажным, русским матом. Слова застревают в горле, когда я вижу того, кто нарушил мой покой, заставив сердце биться чаще, а мурашки исполнять веселый танец от радости.

— Артур…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 13. Наше уединение

Видана Зотова

Нет, судьба точно надо мною издевается. Точно сверху кто-то подкидывает мне своеобразные сюрпризы, смеясь от всей души над тем, в какие именно ситуации я попадаю день ото дня. Мне даже стало казаться, что где-то так сильно когда-то нагрешила, получая сейчас вот такие вот бумеранги от своих же собственных поступков. Ну вот кто подослал ко мне Артура Парфенова? От чего я тут же дверь ему распахнула и впустила в свою квартиру? Гипноз, зомбирование, промывка мозгов? Что за серии из «Секретных материалов» каждый день у меня происходят? Мистика да и только.

— Как ты узнал, где я живу? — обегаю осматривающегося вокруг парня и встаю прямо перед ним. Черные джинсы и серая футболка очень ему идут. Такой повседневный стиль в одежде, которому он всегда придерживался. Возможно, сейчас невеста в дорогие вещи его наряжает, чтобы ей он соответствовал.

Вот совершенно не стыжусь своей квартирки в самом центре города. Да, возможно, это не те апартаменты, к которым привыкла его невеста (надо же ей соответствовать), но зато уютная и безо всякого пафоса, присущего богатеям. Наверняка в их личном дворце все из золота и бриллиантов. Крис точно получает все блага от своего семейства зажравшихся мажоров, лишь показывающих себя такими ангельскими меценатами, делающими все на благо общества и ничего не требующие взамен. Я общаюсь с журналистами из Москвы и прекрасно знаю, как там обстоят дела. Еще ни один чиновник честно себя не вел по отношению к гражданам страны.