Бразилья - Йен Макдональд

– Нет, я имел в виду, что где-то в городе будет свой Эдсон Жезус Оливейра де Фрейтас.

Это было первое, о чем подумал Эдсон, когда принимал решение бежать в Сан-Паулу Фии. Он никогда не мог устоять перед зеркалом: какое отражение он увидит? Богатого, успешного владельца крупного бизнеса? Женатого? Покойного? Или никчемного нищего фавеладу? Такого он не смог бы перенести. Вряд ли можно счесть удачей встречу со своим призрачным «я», но как Эдсон мог не вмешаться? Он ведь ближе, чем любой близнец или клон, хоть и дальше, чем самая далекая из звезд. Это он, до последнего атома. У него есть перед собой обязательства.

– Мне не впервой обретать новую личность, – уверенно заявил Эдсон, хотя был напуган, и кровь стыла в жилах. – Может, я даже стану Сестинью.

– А знаешь, в чем настоящая глупость и невозможность? Я тоже хочу туда. Всю свою жизнь я рассказывал людям о мультивселенной. Я прекрасно знаю теорию, все математические вычисления, доказательства, которые аккуратностью и красотой превосходят грубые человеческие чувства. Но я хочу все увидеть своими собственными глазами, я хочу все испытать сам и тогда пойму реальность по-настоящему. Если я и научил тебя кое-чему о физике, Сестинью, так это страсти. Физика – это любовь. Зачем кому-то всю жизнь биться об истину, которую мы с трудом можем понять, если не ради любви? Фиа говорит, что когда входишь в суперпозицию, то испытываешь все другие вселенные разом. Столько вопросов обретут ответы. Но ты, маленькая сволочь, даже не оценишь того, что увидишь. Давай, герой, не подведи.

Среди проржавевших насадок для душа, алюминиевых сеток и граблей для чистки бассейна, рядом с маленькой базой робота-пылесоса мистер Персик прижимает к себе Эдсона. Этот паренек такой хилый, такой тощий и с виду хрупкий, но внутри сильный, весь из мышц и сухожилий. Даже трудно обнять.

– Один вопрос, – говорит Эдсон. – Когда пересекаешь границу между мирами, это больно, как думаешь?

* * *

Вкусняшка и Индюк приходят с восемнадцатиминутным опозданием, смеются, держатся самодовольно и ведут себя как ну очень крутые пацаны. Эдсон холоден с ними, они сначала смеются над его злостью, но потом видят, что никто больше не улыбается.

– Почему вы опоздали?

– Мы умирали с голода, поэтому перекусили и пропустили по паре кружек.

– Вы пили?!

– Да ладно тебе, Эдсон.

– Вы привлекаете внимание к себе и ко мне. Мы изображаем друзей, которые зашли перекусить после работы. А теперь, ели вы или нет, идите и возьмите что-нибудь в буфете. Никакого пива. Это безалкогольная операция.

Все это время он наблюдает, как полицейские идут к прилавку за добавкой. Это обычные толстые копы, не военные, они просто пришли, как Эдсон и его команда, чтобы перекусить после работы с друзьями. Механики Эдмилсон и Шоколадный Джек рассказывают истории о случаях на трассе Интерлагос[218]. Эдсон слушает их вполуха, каждая секунда, которую отсчитывает в обратном порядке счетчик в углу айшэдов, медленнее предыдущей, пока они не застывают, словно капли в морозильнике.

«Я не смогу этого сделать. Не смогу. Я все просто нафантазировал».

А потом он словно со стороны видит, как отодвигает в сторону тарелку, встает, поправляет манжеты, проводит рукой по волосам и слышит собственный голос:

– Закончили? Пошли.

Великая вещь, эта коражозу.

* * *

Напряжение зашкаливает, когда он натягивает бандану на лицо. Сердце бешено колотится, дыхание становится прерывистым и быстрым, легкие заполняются огнем. Это не коражозу, а жидкий адреналин, расплавившийся в черепе. Это заключение лучшей сделки, день, когда сработал самый крутой бизнес-план.

Индюк вытаскивает квант-нож.

Два взмаха – и задние ворота освобождаются от петель. Эмерсон и Большой Стейк с легкостью кладут их на землю. Парни уже двигаются, пока охранные лазеры пытаются зафиксироваться на сетчатке. Без шансов, солдатня: у всех айшэды оснащены украденными сканерами. Когда сигнализация начинает вопить, дрон проходит так низко над головой Эдсона, что тот буквально чувствует, как нисходящий поток треплет тщательно уложенные гелем волосы. Это старый беспилотник «Радио Сампа», следящий за транспортным потоком, Амилкар и мистер Смайлс хитростью приобрели его и перепрограммировали под свои неблаговидные цели. Аппарат наматывает круги, словно маленький призрак из детского мультика, распыляя достаточно вариаций ДНК, чтобы истощить бюджет любой криминалистической компании, которая попробует восстановить события на месте преступления. Милые, умные мальчики.

Наверняка это всего лишь ночная смена со штраф-стоянки, но копы действуют быстро – видимо, сегодня по футбольному каналу ничего не идет – и экипированы для полноценной атаки. Из укрытия Большой Стейк и Эмерсон кладут первых двух из «тазера». В отличие от своего младшего братишки Эмерсону в армии нравилось. Как только копы падают в корчах на землю, на них сверху набрасываются Вкусняшка и Индюк. Последний подносит квант-нож к горлу ошеломленного, ослепленного полицейского. Тот не двигается, не может говорить, лишь следит взглядом за танцующим лезвием. Синее на синем. Эдсон чувствует запах мочи. От «тазера» бывает такой эффект. И от страха тоже. Теперь у них есть заложник. Остальные охранники бросают оружие и поднимают руки вверх. Они так же, как и Эдсон, понимают расклад по времени и местоположению: двадцать секунд, может тридцать, чтобы региональное отделение оценило угрозу. Еще тридцать на определение уровня реакции и двадцать на оповещение всех подразделений. Они не станут выставлять тендер. Военная полиция слишком любит хорошие перестрелки. Разведывательные аппараты прибудут на место в пределах двух минут после сигнала общей тревоги. У наземных служб уйдет пять. Но Эдсон все рассчитал до секунды, и фургон закатывается через сломанные ворота и останавливается рядом с покореженным прицепом с надписью: «Полуфабрикаты для вашего стола». Эдмилсон уже включил гидравлический домкрат и поднимает левый бок трейлера, словно супергерой: Капитан Питстоп. Шоколадный Джек скручивает колесо за пятнадцать секунд ключом с механическим приводом. Эмерсон и Большой Стейк стаскивают изуродованные, спущенные шины и выкатывают новые из фургона. Копы обалдевают от такого мастерства и скорости.

– Вы бы на них на трассе посмотрели, – говорит Вкусняшка, прицелившись в кучку заложников.

– Заткнись, – осаждает его Индюк.

Первое колесо на месте. Затем второе. Эдсон смотрит на таймер: уже должен подъехать их трейлер. А вот и он, выруливает с перекрестка, срыгнув биодизельным выхлопом из хромированных труб. Вагинью вкатывается через дыру в заборе, разворачивается и подает задом так близко, что едва не целует грузовик квантумейрос. Последнее колесо на месте, братья Интерлагос забрасывают инструменты в багажник фургона, Эмерсон и Большой Стейк прыгают следом. Эдсон забирается в кабину рядом с Вагинью и Фураканом. Прицеп закреплен, Вагинью отпускает сцепление, и «Полуфабрикаты для вашего стола» трогаются с места. Когда они проезжают через ворота, Эдсон видит, как Вкусняшка и Индюк бегут к фургону. В последний момент Эмерсон и Большой Стейк затаскивают их внутрь. Копы тут же хватаются за пушки, но Эдмилсон разворачивает фургон и с ревом несется по улице. В боковом зеркале Эдсон замечает, как фургон уезжает в противоположном направлении. Ребята сожгут его в условленном месте и разойдутся пешком.

Эдсон наблюдает, как ДНК-дрон поднимается вертикально над кабиной и исчезает среди резервуаров для воды на крышах домов, потом стягивает с лица бандану и откидывается в кресле. Неожиданно рукоятка пистолета твердо прижимается к мышцам живота, словно у Эдсона случилась эрекция. Он прошел испытание с честью, даже пушку не показал. Он прижимается затылком к подголовнику и смотрит на четки и иконку с изображением святого Мартина, которые свисают с лампочки. Его охватывает невыразимая радость. Он не может сидеть на месте, его распирает и сотрясает прилив энергии. Он сделал это. Сделал. Украл квантовые компьютеры со стоянки военной полиции. Он хочет Фиу. Хочет, чтобы она ждала его в условленном месте, и в ее огромных глазах, как у героинь манги, не было ничего, кроме него. Эдсон хочет, чтобы она распростерлась прямо на капоте грузовика Вагинью и Фуракана и стонала: «Ты – настоящий мужчина, Эдсон, всем маландру маландру, ты – Бог перекрестков. О твоем подвиге будут на протяжении лет говорить вверх и вниз по ладейра, ай да Эдсон Жезус Оливейра де Фрейтас, ай да умница, вот это малисия!»

Этот Эдсон Жезус Оливейра де Фрейтас, сумасбродный сын доны Ортенсе, что с ним случилось? Вот что они скажут. Куда он пропал?

Эдсон ставит одну ногу на сиденье, колено подтягивает к груди. На дисплее в кабине видно, как полицейские слетелись на стоянку. Может, арчиды и заблокированы, но у копов все равно есть описание трейлера и идея, куда он мог направляться. Он слышит сирены? «Да сколько угодно, солдатики. Через секунду я проверну последний, и самый лучший фокус». На другом конце города, припарковавшись позади пекарни, где пекут отличные «пан-де-кейжу», Амилкар и мистер Смайлс видят значок на своих айшэдах и рассеивают клонированные арчиды с идентификатором «Полуфабрикатов для вашего стола» вокруг пятидесяти автомобилей поблизости. Умный трюк и дорогой, но после выплат Амилкару и мистеру Смайлсу осталось достаточно денег, чтобы купить шесть ограненных изумрудов. Они спрятаны, завернутые в покрытый смазкой латекс, в прямой кишке Эдсона. Когда он окажется на той стороне, то ему понадобится что-то легкоконвертируемое.