Заря над Скаргиаром - Ирина Ивахненко

Когда пирующие утолили первый голод, король поднялся с места и сказал:

— Господа! Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить важное событие — взятие крепости Фан-Суор. Это великая победа в той войне, которую мы ведем с Аргеленом в течение многих веков. Фан-Суор — важный стратегический пункт, это твердыня, владение которой сулит Эсторее немалые выгоды. Она была построена королем Фуэреном Валесиаром в… в…

— В две тысячи сто девятнадцатом году, — подсказал королю Дервиалис, сидевший справа от Фаэслер Сарголо.

— Да… Так вот, на протяжении всего своего существования крепость переходила из рук в руки, пока три дня назад над ее башнями не взвился вновь эсторейский стяг. Возблагодарим же богов за то, что они даровали нам эту победу! Благодарим Нура, который стал на нашу сторону в битве и помогал эсторейским мечам и стрелам разить противника. Благодарим Матену, которая в самый ответственный миг погасила луну, лишив аргеленских дозорных возможности видеть. Господа, среди нас находится аврин, чьим мольбам вняла небесная богиня. Аскер, мы приветствуем вас!

Аскер поднялся, кланяясь во все стороны.

— Да здравствует господин Аскер! — закричали придворные. — Да будет Матена благосклонна к нему и ко всем нам! Да пошлют боги господину Аскеру долгую и славную жизнь, да окажут ему все милости!

Аскер посмотрел вокруг. Вопящие рты, горящие глаза… Каждый стремился показать окружающим, как он славит господина Аскера, выражая свои верноподданнические чувства и уважение тому, кто сейчас в фаворе. Пусть король видит, как они любят его любимца! И так до тех пор, пока он не перестанет им быть.

Все министры во главе с Дервиалисом и Галором надрывали глотки, выкрикивая благие пожелания, отчего у Аскера закладывало уши. Фаэслер же не кричала, а только улыбалась, вежливо и пресно. Любовница короля могла себе это позволить.

— Господа, прошу тишины! — хлопнул в ладоши король. — У вас еще будет время поздравить господина Аскера с успехом. А сейчас я хочу объявить о награде, которую заслужил наш герой.

По правде говоря, Аскер не рассчитывал ни на какую награду, — единственным его желанием было убраться подальше из этого дурдома. Но король желал наградить его, и ему следовало подчиниться.

Король поднял хрустальный кубок с эмблемами дома Валесиаров, предназначенный именно для такого момента. Этот кубок каждый эсторейский король подавал особо отличившемуся герою в знак своей милости. Итак, король поднял кубок, и тут же к нему подбежал лакей с серебряным кувшином и налил в кубок густую белую жидкость — молоко берке.

Следует сказать, что молока в Скаргиаре пили очень мало, а такие излишества, как масло и сметану, употребляли только в медицинских целях. Гропалы, главный источник шерсти и мяса, давали молока ровно столько, чтобы выкормить своих детенышей, но все же немного молока от них можно было получить. Другое дело — берке: гордые, осторожные и привязанные лишь к своим хозяевам, они зачастую не подпускали авринов к своим детенышам, а выдоить молоко у своенравной кобылицы было посложнее, чем сразиться с дюжиной воинов. Так что молоко берке было редкостью, достойной стола монархов, и то лишь по большим праздникам.

Протянув наполненный кубок Аскеру, король сказал:

— Я долго думал, как наградить тебя, Аскер, и понял: ты рожден для славных дел. Я награжу тебя не драгоценными камнями, не золотом и платиной, не дворцами и угодьями, а постом, на котором ты, без сомнения, стократно умножишь свою славу и славу Эстореи.

«Что же это за пост? — подумал Аскер. — Ринар, в самом деле, болен, но он еще не умирает».

— Лио Фархан Аскер, — напыщенно произнес король, — ты назначаешься комендантом отвоеванной тобой крепости Фан-Суор.

— Как?! — вырвалось у Аскера. — Ведь у крепости уже есть комендант — господин Каленсор. Он потрудился для захвата крепости больше, чем я, и у него больше опыта в военном деле!

— Ну-у, — протянул король, — о том, кто больше потрудился для захвата крепости, предоставь судить мне, а о том, что у тебя мало опыта, не волнуйся: я же вижу, как ты быстро всему учишься.

«Значит, я должен буду покинуть дворец, — с досадой и горечью подумал Аскер, — и торчать в крепости среди морских туманов. Через две недели король выкинет меня из головы и будет вспоминать лишь тогда, когда положение на фронте станет угрожающим. Слава!.. Какая еще слава? В Фан-Суор у меня не будет никаких шансов добиться успеха: у Аргелена слишком сильная армия, да и, сидя безвылазно в крепости, я ничего не смогу сделать.

Кто же дал королю такой добрый совет? Понятно, не Дервиалис: он не станет отдавать своему недругу часть воинской власти. Это и не Ринар: он валяется дома со своей язвой и не способен к решительным действиям. Сезирель? Ранатра и все ее черти! Вот подходящий кандидат! Напрасно надеяться, что он забудет о том, как сияла статуя Матены от моего прикосновения. Я — прямая угроза для него, и он не станет ждать, пока я войду в силу при дворе. Что же теперь делать?»

Все то, что заняло столько места на бумаге, пронеслось в мозгу Аскера за единый миг. Судорожно сжав кубок, Аскер оглянулся кругом. Все взоры были устремлены на него. Сезирель сидел, словно каменное изваяние, хитро улыбаясь и прищурив левый глаз. Аскер незамедлительно залез к нему в мозги, но там было только: «Кажется, я переел сегодня. Надо будет сесть на диету».

Раздосадованный на заботы Сезиреля лишь о своем желудке, Аскер обернулся к королю. Тот стоял, облокотившись о стол, и выжидательно смотрел на Аскера. Пауза затягивалась.

— Я понимаю, — сказал король, прервав краткий миг молчания, — эта новость неожиданна для тебя, Аскер. Счастье всегда застает нас врасплох, сколько бы мы его ни ждали.

«Тоже мне счастье», — подумал Аскер. — Мой король, — решительно сказал он, — я не могу принять вашу награду. Я недостоин ее. Посмотрите на меня хорошенько: разве могу я, с моей-то комплекцией, стать авторитетом для солдат, которые окажутся у меня под началом? Да меня тошнит от одного только вида крови, а при виде трупа я сразу падаю в обморок! Господин Равалль не хотел пускать меня на остров, и если бы не господин Моори, ноги моей там не было бы! Как только я подумал об аргеленских мечах, мне сделалось дурно, но я должен был туда поехать, потому что я один знал, где находится подземный тоннель. Всемогущая Матена зло подшутила надо мной, открыв эту тайну мне, когда кругом было сколько угодно более достойных личностей! Это все — одно большое недоразумение!

Аскер разошелся не на шутку. Он выдвигал в свой адрес все новые уничтожительные аргументы, впившись в короля взглядом, красноречиво говорившим: «Разве ж это неправда?!» И чем дальше он говорил, тем больше понимал, что это становится просто смешно. Он не понимал, почему придворные не смеются над ним, рискнувшим заняться самобичеванием, в то время как все остальные из шкуры вон лезли, чтобы казаться добродетельнее, чем на самом деле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});