Приключения дрянной девчонки - Дарья Асламова

Советов. Я взвизгнула и выбежала из комнаты, он погнался за мной неловкими прыжками. В прихожей я успела сунуть ноги в туфли, схватила пальто и сумку, выскочила в коридор, сорвав электропроводку над дверью, и помчалась наутек вниз по лестнице, как трусливый заяц. Только на улице я обнаружила, что совсем раздета, и натянула поверх голого тела пальто. В моем кошельке едва хватало денег на такси, чтобы добраться до подруги.

Утром я размышляла над дальнейшими действиями. Можно объявить войну и поселиться у подруги в ожидании, пока меня не заберут. Но долго мне не продержаться, денег нет, кроме того, в ее доме отсутствует горячая вода. Можно вернуться домой, по возможности соблюдая достоинство, и извлечь из этой ситуации максимум пользы – раскаяние и покорность Советова, новые часы и красное платье, которое я давно приметила в магазине, французские духи и возможность капризничать с утра до вечера. Поколебавшись, я выбрала последнее.

Я вернулась домой, дверь была незаперта. Советов, больной и несчастный, совершенно голый, дрожащий с головы до ног, пил кофе на кухне. Он сморщил лицо жалкой улыбкой и кротким голосом сказал: "Доброе утро, любовь моя. Почему ты не ночевала дома? Я очень беспокоился". Он был так нелеп, что меня начал разбирать смех. Но я гордо вскинула голову, холодно посмотрела на него сверху вниз, презрительно приподняла верхнюю губу, всем своим видом выказывая крайнее отвращение, затем молча отвернулась и ушла в ванную. Там я заперлась и вволю нахихикалась, зажимая рот полотенцем, пока Советов уныло выклянчивал за дверью прощение. Меня всегда в таких ситуациях подводит чувство юмора. Я совершенно не умею долго злиться и хранить высокомерное молчание. Минут через сорок я вышла из ванной с видом королевы, ударив Советова дверью по лбу. Он встретил меня со смирением кающегося грешника, и я наконец высказала все упреки, которые так тщательно припасала долгой бессонной ночью. 8 ноября. Если в доме завелся пистолет, он непременно выстрелит, этот театральный закон действует и в жизни. Вчера Советов опять явился домой пьяным, но без агрессии, а в том добродушном состоянии, когда хочется обнять весь мир и объясниться в любви к человечеству. Он бросился ко мне не раздеваясь, со словами нежности, и чрезмерно крепко стиснул меня в объятиях. Меня раздражал запах водки, исходящий от него, и эта беспричинная радость, навязанная алкоголем. Я попыталась вырваться, Андрей сжал меня сильнее, я замолотила кулаками по его груди, он шутливо укусил меня за руку. Завязалась борьба. Со стороны мы, наверное, были похожи на танцующую пару, которая неловко топчется на месте не в такт и совершает нелогичные движения. При неудачном рывке пистолет, висящий на розовой кружевной ленточке внутри его плаща, выскользнул из петли, грохнулся на пол и выстрелил. Комнату заполнило удушливое газовое облако. Кашляя и чихая, мы ринулись прочь и укрылись на кухне, дрожа как овцы во время бури. У меня слезились глаза и першило в горле. Советов намочил полотенце и, прижав его к лицу, вернулся в отравленное помещение, чтобы распахнуть окна.

Спать нам пришлось вдвоем на узкой кровати в маленькой комнате, где в прежние времена я укрывалась от поползновений Советова. От тесноты и неудобства я никак не могла заснуть и долго думала над тем, что же делать дальше вижу, как Андрея засасывает омут пьянки, и все, на что я способна в таких случаях, – это нежно выбранить его утром На затяжные ссоры у меня не хватает выдержки. Любовь ли Д1ает человека власти, и он не способен руководить тем, любит, ибо всякое правление требует разумной доли жест, кости. 19 ноября. Я изучаю тонкости домашней политики, но не слишком преуспеваю в этой науке. Я плохой дипломат и не умею ходить на мягких лапах. Наши перепалки становятся все ожесточеннее. По-видимому, мы прошли период розовой влюбленности и видим теперь друг друга сквозь серую пелену взаимного недовольства. Это неизбежный закон природы – после лета наступает осень, и тот, кто хочет дождаться весны, должен набраться терпения. Все влюбленные пары проходят через черную полосу ссор после первых медовых месяцев. И только те выживают, которые способны стачивать острые углы и находить компромиссы.

Я великолепно знаю теорию, но слаба в практике. Я все люблю объяснять, каждому явлению придумывать кличку, каждой ссоре искать определенную причину, каждой обиде находить громкое словесное выражение. Тактика молчания мне незнакома.

Андрей же терпеть не может вопросов. Он предпочитает в сумраке душевной неурядицы укрываться в храме своих сокровенных мыслей, отстраняя меня охолаживающим блеском глаз. Он учит меня понимать силу молчания. Я неизменно кричу и неизменно проигрываю.

С тоски я загружаю себя работой и торчу в редакции целыми днями. Сегодня один мой коллега обратился ко мне с насмешливым вопросом:

– Как прошло свадебное путешествие?

– Какое еще путешествие? – удивленно спросила я. – Что ты мелешь?

– Ну как же, ведь Олег заявил на заседании редколлегии, что вы собрались пожениться, и попросил в качестве свадебного подарка отправить вас в совместную поездку.

– Ты шутишь? Этого не может быть! Я ничего об этом не знала!

– Не притворяйся удивленной, – рассердился мой приятель. – Все прекрасно знают, что ты пудрила ему мозги с целью поехать в круиз. А ведь мог бы поехать кто-нибудь из сотрудников редакции, работающий уже несколько лет, а не девчонка, уволенная за прогулы. у меня горели уши от стыда, а сердце пронзила острая жалость к Олегу. "Бедняга! – подумала я. – Как же он надеялся, что свадьба состоится".

Я ехала домой на такси, растравляя в душе чувство нежного раскаяния и грусти, почти наслаждаясь этими сладостными эмоциями, но против воли мои мысли возвращались к Андрею. Почему у нас не вытанцовываются отношения? Почему он все время ускользает от меня, уходит, как вода из пригоршни? Прежде я знала его лишь веселым щенком, легкомысленным мальчиком, всегда готовым к шутке. Теперь он повзрослел, и я столкнулась с другой стороной его натуры – крайней замкнутостью, обостренной тайной ревностью, болезненным самолюбием и нежеланием выплескивать кому-нибудь свои эмоции. Только водка поднимает со дна его души осадок, ил, прах. Но почему меня волнует его отстраненность? Неужели я настолько безнадежно запуталась в сетях любви? Мне всегда казалось, что я в любой момент смогу взять себя в руки и даже посмеяться над своими чувствами. Кто он, в сущности, такой, этот мальчишка? И сколько грязи намешано в моей так называемой любви! Три года назад короткая вспышка похоти, чуточку любопытства, потом откровенная корысть, удобства жилья, привычка к совместной жизни, сознание того, что кто-то взял на себя все заботы. Почему же я так настойчиво стремлюсь завладеть его сердцем?

Каким же словом назвать мою тягу к нему? Слово "любовь" кажется чересчур захватанным и сомнительным. Я просто очарована Андреем, потому что потеряла ключи к его сердцу. Как только загадка будет разгадана, я охладею.

3 декабря

. Кризис наступил. Вчера у меня были гости. Андрей пил водку стаканами, веселел и сладко, липко, тошнотворно объяснялся мне в любви. Я не переношу пьяных публичных признаний, от них душа наполняется желчью, а Рот злобными словами. Я выплевывала их в лицо Андрею, не стесняясь присутствия подруг, извивалась от злости, источала яд. Он почернел лицом и набычился. Гости сочли за лучшее уйти.

Мы остались одни, и несколько минут стояла напряжения тишина. Потом Андрей сказал грозным голосом:

– Отныне я запрещаю тебе оскорблять меня при посторонних.

– Да кто ты такой, чтобы устанавливать правила? Пьяный ублюдок, подонок, тварь.

Ненавижу!

Он стал похож на быка, у которого перед носом размахивают красной тряпкой.

Кулаки его сжались, дыхание участилось.

– Если ты еще раз оскорбишь меня, я тебя ударю!

Это был вызов. Я радостно засмеялась. Вот чего нам не хватает – драки!

– Дрянь, идиот, паскудник! – триумфально выкрикивала я, как будто награждая его титулами. Когда я перешла на матерные выражения, то получила такой удар в челюсть, что отлетела к стене и ударилась затылком о шкаф. Я ринулась в бой, но тут же потерпела поражение. Бить он меня не стал, просто выкрутил руки и подождал, пока я успокоюсь. Я смотрела на него в бессильной ярости, совершенно ошеломленная происходящим. Первый раз в жизни меня ударил мужчина, и притом тот, от которого я меньше всего ожидала нападения. Мозг сверлила одна мысль, вычитанная в какой-то научной статье: "В основе отношений между полами лежит враждебность и взаимное недоверие". Раньше это предложение казалось мне бессмысленным, теперь я поняла, что это значит. Не бывает любви без примеси жестокости.

Я начала хныкать. Он меня отпустил и холодно сказал: "Если не хочешь, чтобы я отлупил тебя по-настоящему, убирайся отсюда". Я уползла в соседнюю комнату, непрестанно жалуясь на судьбу.