Верхний мир - Феми Фадугба

хочу слушать, – отрезал Ди. – Это только между мной и этим вот бро. Так что вали отсюда в жопу.

Говоря с ней, он не сводил глаз с меня, чтобы смысл точно дошел.

– Ты не будешь с ней так говорить, Ди, – я вытянулся повыше, чтобы сравняться высотой с ним (и с пафосом собственных слов). – Это только между мной и тобой.

Резня, которому явно обрыдло ждать, скомандовал:

– Убери ее с дороги, Векс.

Через секунду Векс оказался передо мной, оторвал Надью от земли и кинул спиной об асфальт вбок на пару метров. Она забарахталась, пытаясь встать и вываливая на него попутно грузовик отборной ругани. Что он шепнул ей в ответ, я не слышал, но, судя по тому, что она замолчала и осталась сидеть на земле, это было жестко.

– Слушай, – я повернулся к Ди, наконец, готовый излагать, – то, что я сейчас скажу, может показаться совершенно долбанутым…

– Ты че, мужику рот открыть разрешил? – ввинтился Резня.

Рожа у него была вся смятая, как бумажный пакет.

Ди полез в карман. Резня и Векс уже держали руки в своих. Все развивалось слишком быстро для моего плана.

Думай, думай, думай… Выбора нет, надо переходить прямо к сути – к тому, что в первую очередь и создало всю эту неразбериху.

– Я могу путешествовать во времени! – заорал я.

Ди недорасстегнул карман. Остальные все тоже замерли. Заява была настолько дикая, что даже при всем дефиците терпения и жалости, им пришлось взять паузу на сообразить.

– Вот этот самый момент, когда мы здесь все стоим, – я его уже жил. Сегодня! Дважды!

Четыре обалделых лица прожигали меня глазами. Ну, зато, по крайней мере, слушали.

– Я нашел способ путешествовать через время, умственно. Я могу видеть будущее.

На самом деле я увидел и понял хорошо если малую толику того, что умел Верхний мир, так что следующая фраза была основана целиком и полностью на вере.

– И я уверен, что и в прошлое переместиться тоже могу.

Ди покачал головой и расстегнул карман на три четверти. Показалась плоская рукоятка ствола.

– Нет, нет, нет, пожалуйста! – затараторил я. – Слушай, мужик, я серьезно!

Я присогнул колени, протянул к нему руки – смотри, мол, я маленький, безобидный, не стоит заморачиваться.

Будущее, которое я видел… и что оно могло значить – не только для меня, но и для него.

– Ди, я точно знаю, что в глубине души ты не хочешь сейчас делать это. Я знаю, какое говно с тобой случилось в прошлом и привело в эту ситуацию. Я знаю, что было в ту ночь между твоим братом и отчимом.

Его рука медленно опустилась, но радоваться было еще рано.

– Бро, с нами со всеми случилось столько говна, и нам пришлось с этим жить. Говорю тебе, я понял, как вернуться назад и сделать так, чтобы этого никогда не произошло. Мы можем изменить свое прошлое. Выбрать себе будущее!

Векс первым нарушил молчание.

– И ты типа нам втираешь, что мы можем взять сегодняшние выигрышные номера в лотерее, отправиться в уме на неделю назад и стать миллионерами?

– Я вам говорю, – ответил я ему через плечо Ди, – что, когда я научусь это контролировать, мы сможем выиграть все гребаные лотереи от начала и до конца нашей жизни!

Взгляд Ди был направлен куда угодно, только не на меня, но он, по крайней мере, обдумывал услышанное. Все они обдумывали.

Я кусал губы, все сильнее парясь по поводу выданных только что обещаний. Как, мать вашу, я буду их выполнять? Только что своими руками выписал чек на триллион фунтов в надежде, что на заведенном вчера счете хватит налички, а доказательств платежеспособности спрашивать никто не станет.

Единственная моя страховка, единственная надежда – прожить еще достаточно времени, чтобы выяснить, как попасть обратно, в Верхний мир, и сделать всем хорошо.

Я просто помирал от желания попросить у Ди прощения за то, что его исключили… что он вступил на более темную дорогу, чем та, с которой начинал. Я собирался ему сказать, что помню десятилетнего Ди, того, чей портрет висел у его мамы в гостиной. После трипа в Верхний мир я хотел до него донести, что видел сам, своими глазами, ту нить, которая отделяет ангелов от демонов, и что все наши выборы сплетаются вместе, в единую ткань судьбы, связывающую нас.

Я через столько прошел за последние двадцать четыре часа, что для меня все эти истины стали самоочевидны. И я думал, что с помощью нескольких прочувствованных фраз смогу сделать их очевидными и для других.

Язвительный ржач Векса в ответ недвусмысленно дал понять, какой же я был наивный дурак.

– Че думаешь, бро? – все еще похохатывая, обратился он к Резне. – Отправимся назад во времени и все там на хрен переделаем?

– Не, бро. – Резня закончил разглядывать свои татуированные костяшки и поднял глаза на меня; лицо у него было предельно серьезно. – Я тот, кто я есть.

Вот тогда-то я и понял, что он прав. Ни одно из наших будущих я с места не сдвину. И сейчас, скорее всего, доживаю последние секунды своей жизни.

Челюсти судьбы, наконец, захлопнулись. И будь у меня даже время подробно разъяснить им все свои мысли о надежде, любви и последних шансах, это уже ничего не изменит.

Вообще.

Ничего.

Ди вытащил ствол из кармана и наставил на меня.

Я погрузил взгляд в крошечную черную бездну дула.

«Байкал» я уже раньше видел – у Спарка такой был. Дешевый, дерьмовый, стремный пестик. В России из таких ментура стреляет слезоточивым газом в протестеров.

Видимо, с помощью пары примочек его можно проапгрейдить и под нормальные пули для лондонских пацанов вроде меня.

– Ди, я тебя очень прошу…

Надежды у меня уже не осталось, один адреналин с оптимизмом – вещества, не выдерживающие близкого контакта с реальностью.

Град с грохотом валился на землю. Так и не хватило времени разобраться, как работает этот чертов Верхний мир. Хоть бы мне еще день… один только день – найти им доказательства, что он существует, а не ждать, что они поверят в мои чокнутые фантазии.

Но нельзя же вот так взять и сдаться… Надо что-то сделать, придумать – один последний трюк, пусть самый обычный, реальный, земной – чтобы все мы ушли из этого переулка невредимыми.

– Слушайте – я же на вашей стороне!

– Да что ты говоришь, бро!

Свободной рукой Ди извлек из кармана лист бумаги и встряхнул, чтобы развернуть.

Стукаческий список Крачли спланировал на мокрый асфальт и тут же пошел пятнами.

– Я не стучал, мужик! Честное слово тебе даю! Ты должен мне поверить!

Я молитвенно сложил ладони, трясясь с головы до ног. Как же быстро оно все перекинулось от простого пацанского «зуб за зуб» до вопросов жизни и смерти.

С каждым моим словом Ди пыхтел все короче и громче. А дальше