Титаникус - Дэн Абнетт

Стефан чувствовал, что ему нечего сказать Богу-Императору, ничего такого, что имело бы значение.

Он убил человека, за ним шли, чтобы арестовать, и что хуже всего — Калли его никогда бы не простила.

На улице в срединном улье осыпали бранью и камнями служителей и магосов Механикус. Бесчинствующая толпа разломала нескольких убогих сервиторов-посыльных. СПО принялись перекрывать кварталы и разгонять людей.

Цинк решил не открывать сегодня утром ворота Сада Достойных. Когда по лужайкам и дорожкам поползли лучи солнца, он спрятался в своей будке. На Постном Ряду бурлила озлобленная толпа. Через стену сада летели бутылки, камни, брань. Цинк пугался и вздрагивал каждый раз, как брошенный предмет портил клумбу или отбивал кусок от бюста.

Скоро придёт Племил, принесёт завтрак. Тогда дела пойдут лучше. Племил велит им всем пойти прочь, и тогда Цинк сможет взяться за уборку этого беспорядка.

— Предатель! — крикнул человек Цемберу прямо в лицо.

— Но, сэр, я просто…

— Механиковский прихвостень!

— Сэр, я лишь…

Человек ударил его по лицу и сломал зуб. И плюнул на него. Цембер отшатнулся, вспыхнув от боли и негодования. Он вытолкал человека метлой прочь и закрыл на засов «Анатомету». Тот принялся яростно колотить в дверь магазина. Дверь затряслась.

Цембер торопливо опустил жалюзи на двери и передние окна. По металлическим шторкам забренчали камни. Снаружи, на восемьдесят восьмом уровне коммерции, люди сходили с ума. Они просто теряли всякий разум.

Почувствовав себя на минутку в безопасности, Цембер попытался успокоить своё старое сердце. Он выплюнул в эмалированную чашку осколки зуба и уставился на мелкие кусочки жёлтой кости, плавающие в розовой слюне.

— Что, Бога-Императора ради, я такого сделал? — пожаловался он, трогая ноющую дырку от зуба кончиком языка.

В жалюзи время от времени стукался случайный камень. На прилавке были выстроены ярко окрашенные Титаны: новые, с иголочки, готовые к войне. Они смотрели на Цембера, словно ожидая приказа запустить двигатели и отправиться на защиту магазина.

Открытый пикт-проигрыватель показывал общий канал. По экрану бежали данные. Постоянно повторялось слово «ересь». С дрожащими от потрясения руками, Цембер читал и перечитывал ошеломляющие новости.

— Этого не может быть, — произнёс он невнятно. Слова еле шли из распухающих губ. — Так совсем не годится. Разве это может быть правдой?

Цембер поднял взгляд на поблёкших кукол, рассаженных по полкам.

Они ничего не ответили. Они, казалось, отводили свои нарисованные и блестящие стеклянные глаза, как бы увидев что-то более интересное. Они словно осуждали его.

>

Этта Северин составляла свежий доклад, когда в дверь каюты тихо постучался Готч.

— Что такое, Готч? — спросила она, впуская его. — Главное наступление уже началось? Крузиус сказал…

Готч закрыл за собой дверь каюты и задвинул засов. Это её встревожило. Когда Готч вытащил свой пистолет и проверил заряд, сердце Северин затрепетало.

— Майор, что, во имя Трона, происходит?

— Вы не связывались сегодня с Принципалом, мамзель? — спросил он.

— Нет. Со службой связи какие-то проблемы. Я предполагала, что это из-за атмосферных помех.

— Нет, не из-за помех, — ответил он.

— Готч, ты меня пугаешь.

Готч внимательно посмотрел на Северин. Глаза у него были холодными и тёмными, словно нарисованные глаза фарфоровой куклы. Шрам на правой щеке кривился такой же подковой, как в тот день, когда был сделан. Губы майора были плотно сжаты.

— Я сам себя пугаюсь, мамзель, — ответил Готч. Он сунул пистолет в кобуру и перебрался к своему вещмешку, запиханному в нишу для вещей. Этта смотрела, как он вытаскивает два комплекта нательной брони и керамитовый оружейный ящик, в котором хранился разобранный хеллган.

— Вы будете в безопасности, мамзель, — говорил Готч, не прерывая своего занятия. — Я клянусь вам, как поклялся лорду-губернатору. Я буду вас оберегать.

— От чего, Готч? От чего?

Он отпер ящик своей биометрикой и начал вынимать детали оружия. Этта вздрагивала каждый раз, как очередная деталь с щелчком вставала на место. Готч собирал оружие быстро и по-профессиональному чётко.

— Один Трон знает, — ответил он, целиком сосредоточившись на своём занятии. — От механикус, возможно? Я был наверху, на мостике, с Крузиусом. Каналы связи сошли с ума. Что-то случилось в улье.

— Что? — спросила она.

— Насколько я могу сказать, — ответил Готч, прищёлкивая на место приклад, — механикус только что опубликовали документ, в котором они отрекаются от Императора.

— Что?.. — растерялась она. — Что ты сказал?

— Всё плохо, мамзель. Кузница только что предала огласке доказательства, что наш Император — наш Император! — вовсе не их Омниссия.

— Помедленнее, майор. Ты говоришь какую-то ерунду.

Готч вытащил пистолет и протянул его ей рукояткой вперёд.

— Вы умеете обращаться с оружием? Такая женщина, как вы, держу пари, должна уметь.

— Убери его и поговори со мной! — рявкнула Этта.

— Нет времени, — ответил Готч.

— Уберите пистолет, майор! — приказала она.

Готч пожал плечами и сунул тяжёлый пистолет обратно в кобуру.

— А теперь расскажи мне в подробностях, какого чёрта там происходит.

Готч хлопнул глазами, ужаленный столь низким словом из уст высокородной дамы. И начал очень аккуратно подбирать слова:

— Документ, старинный документ, был предан огласке в Оресте Принципал сегодня поздно ночью. Источник неизвестен, но, могу поклясться вашим прелестным личиком, он появился из кузницы. Документ претендует на неоспоримое доказательство, что наш Бог-Император — не Омниссия, которому поклоняются механикус. Неопровержимое доказательство, как сказал этот фриганый Крузиус, прошу простить мой провальный сленг.

— Прощаю. Продолжай.

— Ну, и всё. Все основы имперских отношений с механикус псу под хвост. Они заявляют — подтверждают документально, спасибо Трону, — что Император — не божество, только не для них. Только не в их глазах. Если всё пойдёт так, как я думаю, то прольётся немало крови.

Этта уставилась на него. Готч подождал секунду, не начнёт ли она говорить, затем принялся за сборку оружия с новой силой.

— Прекрати, — велела она, выставив руку. — Прекрати, Готч. Я не могу так думать!

Готч остановился, положив полусобранный хеллган на колени.

— Чего тут думать-то? — спросил он.

Этта покачала головой, размышляя:

— Раскол. Согласно древним преданиям, марсианские кузницы объединились с нами лишь на том условии, что мы поклоняемся одному и тому же богу. Они признали, что наш Император — аспект их собственного божества. Мы были отдельными империями, соединившимися общей верой.

— Ага, это было тогда, — сказал он. — Теперь всё пошло по мохнатке. Похоже, они теперь могут доказать, что их бог — не наш бог, а наш бог — вообще не бог. В кузнице полная катастрофа. Улей слетел с катушек. Везде беспорядки.

— Могу догадаться.

Готч пожал плечами:

— И всё остальное. Верующие в панике. Летят камни. Адепты жгут чучела Императора на Кузнечной авеню. Наш собственный фриганый народ сжигает чучела Омниссии на Императорской площади. Бардак, мамзель. Но вы должны знать, что я буду приглядывать за вами, несмотря ни на что. Это моя работа.

— Я признательна, майор. Будешь приглядывать за мной, несмотря на что? На Крузиуса, например?

Готч помотал головой:

— Он в порядке. Я считаю, он вполне нормальный парень, но у него сейчас полон рот забот, как и у нас. Ему смешали все карты. Тем не менее, это он велел мне спуститься сюда и обеспечить вам безопасную обстановку.

Этта уставилась на него.

— Так это ты обеспечиваешь мне безопасную обстановку? Мне ещё никогда не обеспечивали безопасную обстановку.

Готч ухмыльнулся, и шрам в виде подковы уродливо изогнулся.

— Привыкайте, мамзель. Крузиус беспокоится, что определённые группы на этом краулере могут не стерпеть на борту присутствия имперцев.

— А ты что думаешь? — спросила она.

Готч защёлкнул ствол хеллгана на место и подключил кабель питания. Послышался неторопливый, нарастающий гул.

— Я думаю, что есть мы, а есть они, мамзель.

Этта кивнула:

— Я согласна с тобой.

— Отлично, — сказал Готч.

— Замуаль, я вверяю тебе присматривать за мной.

Готч кивнул:

— Можете не беспокоиться за своё прелестное личико.

— Когда ты так говоришь, ты издеваешься надо мной? Я прошла омоложение, как ты наверняка догадался. Ты издеваешься надо мной, майор?

— Даже в мыслях не держал, мамзель.

Тронутая, она спрятала улыбку.

— Ты говорил, что думаешь, я могу управляться с оружием. Ты думал, что я из таких женщин?