Ронин - Игорь Денисенко

Грянул выстрел. Тяжелая свинцовая пуля плюхнулась под ноги. Белое облако порохового дыма взвилось закрывая лицо всадника. На меня смотрело дуло пистолета.

Рожок заиграл сбор справа. Оглянувшись, я гаркнул, собирая свой отряд. Пехотные корпусы «Гога и Магога» всё давили и давили. Мы встретили их в штыки. Дальнейшее походило на сон или тренировку из моего сна. Слева — удар, справа — удар. Два коротких удара. Выпад. Да что ж ты в меня своим палашом тычешь? Пехотный офицер в синем мундире. Горбоносый, что тот кавказец с бледным лицом и царапиной на щеке сделал длинный выпад пытаясь меня достать. Это он зря сделал. Открылся. Шаг чуть наискось в сторону и удар. Голова отлетела, что кочан капусты.

Должен сказать, что не богатырь я, увы. Вся хитрость в сильном ударе рассекающем тело иногда надвое, это его правильная постановка. Удар должен происходить синхронно с движением тела. Что есть сила? Это масса помноженная на ускорение. При движении и учитывая то, что меч держишь двумя руками вот и выходит, что бьешь всей массой тела а не только бицепсами и трицепсами. И эта масса 80 кг идет с ускорением.

Тесак слева. Прямой укол. Прямой укол не так эффектен внешне, но внутренние повреждения почти всегда смертельны. Штык справа. Отобьем. Стиснув зубы я рубанул от-

водя штыковой выпад и сделал встречный. Есть. В голове как искорки вспыхивали поучения мастера. «Бей тем же ударом, что и обороняешься».

Меня чем-то сильно задел французский знаменосец. Он откровенно скучал за спинами солдат чувствуя себя в полной безопасности. На происходящее взирал искоса и как бы отстраненно. Ты, что сюда, ёшкин кот! Зрителем пришел?

— Сомкнуть ряды! Ближе! Теснее! Вперед!

Не дать им успеть перезарядить ружья. Не дать. Но француз и так это понимал, что не успеют. Слишком мы были рядом. Нам повезло, что подоспели к штыковому сражению. Шли бы фронтом на фронт, сколько полегло под пулями, ещё не достав противника.

И мы вломились. Держа меч я вдруг понял, что не удобно в этой тесноте. Подобрав с земли чей-то тесак, я взял его в левую руку. 60 см лезвие, почти вакидзаси.

— Нитэн! — гортанно и угрожающе закричал я принимая стойку с двумя мечами.

* * *

какая-то неведомая сила выбила тесак из левой руки выворачивая кисть и пытаясь сломать пальцы. Сердитый большой шмель с жужжанием ударил меня в плечо, разворачивая на 180 градусов. Меня крутануло и я упал на одно колено. Инстинктивно прикрывшись мечом, заведя правой его правой рукой за спину. Это меня и спасло. Сильный удар повалил меня. Земля против ожидания была мягкой и влажной. Ткнувшись носом я тут же перевернулся на спину и увидел как слева от меня сабля входит в мягкую податливую землю, погружаясь всё глубже и глубже. Длинная яйцеобразная голова в кивере всё клонилась и клонилась сверху как Пизанская башня. И она рухнула увлекая за собой тело. Француз упал рядом со мной, он смертельно устал. Я попытался быстро вскочить, но только в это мгновение понял, что силы меня покидают.

Глаза уловили протянутую ладонь и я не глядя на её владельца вцепился в неё левой рукой. Боль отдалась из плеча в голову. Лицо непроизвольно исказила гримаса. Кровь толчками выходила из плеча. Я зажала рану протянутой большой тряпкой. Что за тряпка? Откуда она? Покрывало какое-то. Рожки играли отступление. Если я и умру, то не сейчас. Не сейчас. Есть ещё важное дело. Есть.

* * *

На перекличке оказалось, что двадцать человек из моей сотни убиты. Семеро тяжело ранены. С легкими ранениями еще человек пятьдесят. Но они раны скрывают. Перетянуты, забинтованы, с бледными улыбающимися лицами. Дали таки прикурить французу, дали!

За окровавленную тряпку, пропитанную моей кровью меня представили к награде. Тряпка оказалась полковым знаменем из пехотного корпуса генерала Фриана. Только вот как я его добыл, я совершенно не помнил. Совершенно. Меня терзали сомнения относительно моих заслуг. Что рвался к знаменосцу я помнил. Но вот потом. Некий провал в памяти.

— Поручик Ронина к командующему! — прокричал вестовой подскакавший на каурой кобыле.

День близился к концу. как быстро? Только что было утро. На ватных ногах я шел в ставку. Большой раскидистый шатер стоял позади нашего корпуса на небольшом холме.

У входа в шатер сновали вестовые. Два адъютанта кивнули мне проводив любопытным взглядом.

— Здравия желаю ваше превосходительство!

— А? Вот и наш геройский поручик.

Воронцов поднялся и я убедился, что внук на него очень похож. Высок статен. С открытым лицом и густым слегка волнистым волосом. Только Георгий блондин а дедушка его, Михаил Семенович оказался брюнет.

— Хочу поздравить вас поручик. Я написал представление. Думаю вам пожалуют орден.

— Нет, — покачал я головой, — Мне не дадут ни Георгия, ни Андрея Первозванного, а вот Анненскую наградную шашку за храбрость пожалуют.

— Да вы у нас пророк, — улыбнулся граф, — Может ещё что предречете?

Граф был настроен шутливо и оптимистично, хотя сегодняшняя баталия показала, что приближающееся генеральное сражение легким не будет.

— Охотно ваше сиятельство, — я без приглашения присел на раскладной походный стул. Устал просто.

— В генеральном сражении вы будите ранены, а князь Багратион ранен смертельно. То, что останется от 2ой армии возглавит генерал Дохтуров.

— Да что вы такое говорите поручик? — изумился Воронцов, — Вы бредите?

— А вам ваше превосходительство будет дарован титул сиятельного князя, — продолжил я не обращая внимание на недоумение графа, — Говорю я это все лишь затем, чтоб попросить вас наградную шашку мою придержать у себя и завещать своему младшему сыну. А тот пусть передаст её своему младшему.

— Смирнов! — крикнул генерал одного из адъютантов, прерывая мои излияния, — Отведите поручика в лазарет у него жар!

Я вышел и пошел на перевязку в сопровождении Смирнова. Он сочувственно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Рана моя действительно воспалилась. Появилось такое ощущение, что сердце бьётся не в груди а в плече. Пуля вырвала изрядный кусок мяса с кожей. Или мне это только казалось? Сухонький доктор с тонкими гибкими пальцами туго перебинтовал мою рану и биение в плече усилилось. А сколько раненых лежало вокруг. Кто-то стонал, кто-то бредил. Некоторые уже не подавали признаков жизни. Может, уснули, а может быть уснули навсегда. На одной из телег с ранеными я увидел поручика Денисова. Того самого, юношу. Он был в беспамятстве. Правой ноги не было до колена. А ведь он так любил балы.

* * *

— А вот и наш Ронин, — произнес Семенов. Он сидел у костра привалившись к лафету единорога.

— А скажите поручик, где это вы так шашкой научились махать? Солдаты от вас просто в восторге. Говорят головы рубили словно…Э…,- Семенов был пьян и сравнения подобрать затруднялся.

— Далеко. От сюда не видно.

— Да не слушайте его, — отмахнулся Фигнер, указывая на Семенова, — присаживайтесь. Нас тут Измайловцы бужениной угостили. Отменное мясо!

Хоть я и поужинал, но от мяса никогда не отказывался. Тем более, что в походном меню его не было. Щи, каша и стакан вина — такие вот разносолы.

— А где Воронин? — спросил я, опускаясь рядом с Фигнером на бревно у костра.

— Нет больше Воронина. Застрелен наповал, — отозвался Семенов, — зато геройский наш штабс-капитан с ранением переведен в резерв.

Семенов фыркнул с презрением. Я кивнул. Нечто подобное я и ожидал. Там где пахло смертью такие люди как Бургомистров долго не задерживались.

— Игорь Николаевич, а позвольте на вашу шашку взглянуть. Честно говоря такого оружия видеть не приходилось? — спросил Фигнер. И я по его взгляду понял, что он тоже выпил больше обычного. А может и нет. Когда человек сильно устал, его может и от пары глотков развести.

— Только пальцем не щупайте, — протянул я клинок рукояткой к капитану. Тот взял аккуратно, разглядывая хамон. Не удержавшись коснулся пальцем и на пальце сразу выступила кровь.

— Удивительно! — воскликнул он придя в восторг, — Если б я не видел сам как вы с ним поработали, ни за что бы не поверил, что он был в сражении. Такая заточка, а ни единого скола, ни одной зазубрины!

— А дайте мне подержать?

Пошатываясь Семенов потянулся к нам. И я почти вырвал меч из рук капитана и вложил его в ножны.

— Извините Семенов, но спички детям не игрушка.

— Вот даз эт мин?

— Завтра. Завтра посмотрите. Будет день посмотрите. Давайте спать господа.

Фигнер кивнул но остался на месте.

— Владимир Германович у меня к вам будет просьба. Теперь вы мой командир?

— Да оставьте вы эти условности, — поморщился Фигнер, — Командир я в строю, а у костра мы все товарищи.

— Не дадите ли вы мне завтра своего коня? Мне нужно отлучиться по важному делу.

— А если сражение?