В паре с сотым - Георгий Голубев

Поехали дальше. По пути заметил, что по всему городку, то тут, то там, даже между зданиями, виднелись сложенные штабелями ящики с боеприпасами. Там снаряды, гранаты, фауст-патроны... Как видно, здесь готовились к длительной обороне.

Побывали в казарме, в столовой для летного состава и других помещениях. В одном из залов стояли обтянутые коричневой тканью стенды, а на них висело много фотографий размером 9 х 12 в черных рамках. Нетрудно было догадаться, что с фотографий смотрели выпускники этой школы, заплатившие жизнью за попытку осуществить бредовые идеи фюрера. Он не жалел для них "железных крестов" - многие были сфотографированы при всех своих регалиях. Почти все эти фашистские выкормыши сложили головы на Восточном фронте - так именовался он в гитлеровских документах.

Глядя на эти фотографии, я невольно ловил себя на мысли, что, быть может, этот или вот тот молодчик сбит моим командиром, мной или кем-то из моих товарищей...

Мои раздумья нарушила стрельба. Где-то за окнами раздавались автоматные очереди. Мы вначале не придали этому особого значения и продолжали свою необычную экскурсию.

Но странное дело - стрельба не только не утихала, а, напротив, усиливалась. Инженер забеспокоился. Мы вышли, чтобы узнать, в чем дело. Вот по направлению к юго-восточной границе аэродрома помчалась группа вооруженных солдат. За ними спешили техники, механики. Чувствовалось что-то неладное. Инженер показал мне, где находится штаб полка, вскочил в машину и уехал на аэродром.

Нескольких офицеров,, обогнавших меня, я безошибочно принял за штабных работников.

- Что произошло? - спросил я. И тут же услышал в ответ:

- Немцы на аэродроме!

В штабе я первым долгом спросил:

- Где Покрышкин?

- Кажется, на командном пункте! Там же и начштаба дивизии, - ответил мне один из офицеров и тут же объявил боевую тревогу. От него узнаю некоторые подробности: в районе стоянки третьей эскадрильи неожиданно появилась большая группа гитлеровцев. Наши воины вступили в бой.

Начальник штаба звонит с КП:

- Организовать оборону штаба, я сейчас приеду!..

Мы быстро занимаем щели, отрытые недалеко на случай бомбежки. Штабной домик становится своеобразным опорным пунктом.

Тем временем поступают тревожные вести: противник начинает обходить аэродром южнее. Стрельба усилилась. Уже все авиаторы - и летчики, и техники вместе с воинами обслуживающих подразделений стали пехотинцами, окапываются. Управление обороной ведется с командного пункта, разместившегося в землянке на аэродроме. Непосредственное руководство боевыми действиями на местах осуществляют комэски Комельков, Рум и Вильямсон. Общее руководство обороной аэродрома взял на себя Покрышкин.

Подъехал начальник штаба, подозвал одного из офицеров и передал ему приказание комдива: у передней стойки шасси каждого самолета вырыть яму, чтобы можно было опустить в нее колесо. Тогда опустится нос истребителя и можно будет вести огонь из самолетного оружия по наземным целям.

Офицер помчался в первую эскадрилью. В другие эскадрильи это приказание было тут же передано по телефону.

То в одном, то в другом месте бой вспыхивал с новой силой, трещали автоматы, ухали гранаты.

Во второй половине дня поступило донесение: "Большая группа противника подошла к границе аэродрома, но затем, поспешно повернув на юг, скрылась в лесу".

Штабники склонились над картой, стремясь разгадать намерение противника. В это время пришла новая тревожная весть:

- Танки!..

Положение складывалось довольно критическое. Но несколькими минутами спустя поступило ободряющее уточнение:

- Наши танки!..

Оказалось, в штаб дивизии было сообщено, что 104-й истребительный полк ведет наземный бой с крупными силами котбусской группировки врага, прорывающимися из окружения. Начальник штаба дивизии полковник Абрамович с КП связался с танкистами, и они не замедлили прийти нам на помощь.

На свою точку базирования мы возвратились только на следующий день.

Александр Иванович шутил по поводу авиации, ставшей на день пехотой. А я размышлял о том, что на войне всякое бывает. Кто думал, что приведется получить боевое крещение в наземном сражении? А получили!..

БЕРЛИН В ОГНЕ ВОЗМЕЗДИЯ

По всему чувствовалось, что война с фашистской Германией на исходе. Советские войска, словно загнанного зверя, обложили врага со всех сторон в его логове - Берлине. Уже идут упорные уличные бои на подступах к городу. Каждый квартал, каждый дом гитлеровцы превратили в крепость, опорный пункт. Для защиты столицы рейха командование сосредоточило много отборных частей, была проведена "тотальная" мобилизация всего мужского населения.

Советские войска, ведя трудные, ожесточенные бои, шаг за шагом продвигались вперед, к центральной части города.

Уже рядом рейхстаг. Фашисты под прикрытием ураганного огня из всех видов оружия то и дело бросаются в контратаки. Но советские воины, очищая улицу за улицей, здание за зданием, пробиваются к рейхстагу. И вот 30 апреля начался его штурм.

...Вспомнилось, как две недели тому назад, под вечер 15 апреля, у нас состоялся митинг личного состава, на котором было зачитано Обращение Военного Совета фронта.

"Пришло время, - говорилось в Обращении, - подвести итог страшных злодеяний, совершенных гитлеровскими людоедами на нашей земле, и покарать преступников... За нашу Советскую Родину!.. Вперед, на Берлин!".

16 апреля. Раннее туманное утро вдруг озарилось яркими вспышками. Громыхнул первый залп. Десятки тысяч орудий и минометов посылали смертоносный груз возмездия на головы фашистов.

Битва за Берлин началась!

А когда рассеялся туман, сотни наших самолетов-штурмовиков, бомбардировщиков, истребителей сопровождения и прикрытия поднялись ввысь и взяли курс к линии фронта.

...В воздухе стоит сплошной гул моторов. Завязываются яростные воздушные бои. Гитлеровские летчики пытаются преградить путь нашим бомбардировщикам и штурмовикам. Но тщетно. Воздушные бои не прекращаются. В тот день только летчики нашего полка сбили пять вражеских самолетов. А сколько их было сбито летчиками 1-го Украинского фронта, летчиками всех наших наступающих фронтов? Сколько ярких эпизодов, сколько примеров мужества и отваги!

...Возвращаясь с боевого задания, четверка старшего лейтенанта В. Бондаренко недалеко от нашего аэродрома на высоте тысяча метров встретила пару "Фокке-Вульф-190" и с ходу атаковала ее. С первой же атаки Бондаренко сбил ведущего, а второго ребята принудили сесть "на живот" прямо перед собой - на автостраду. Но солдаты столкнули "фоккера" на обочину, чтобы он не мешал движению нашего автотранспорта. Фашистский летчик и не пытался бежать: это было просто безрассудно. Он выбрался из кабины и, вскинув вверх руки, предпочел плен. Все чаще вражеские летчики уклонялись от боя, а нередко перелетали на нашу сторону и сдавались в плен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});