Одноглазые валеты - Крис Клэрмонт

Воспоминания быстро ее отрезвили. В зависимости от того, к чьему мнению вы прислушивались, Рокс мог быть убежищем для джокеров, помогающих друг другу, или же зияющей раной, опасной сочащейся язвой, где собрались самые ужасные из тех, кого коснулась дикая карта.

ПУТЬ НА РОКС – ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ СВОЙ ТРУП. Пэтти видела эти слова, написанные яркой краской на стенах Джей-тауна. ПРИСЫЛАЙТЕ КУЧУ НАРОДУ – НАМ НУЖНА ЕДА. За последние несколько месяцев у Рокс появились сотни слоганов. Судя по слухам, смерть там была привычна и разнообразна. Тела выбрасывало на берег в Джерси, их находили и в гавани. Пэтти уже не чувствовала себя довольной. Будь остров убежищем или адом, его воздух в любом случае был полон мусора, дерьма и гниения.

(Мои любимые…) И еще она была одна. Это было хуже всего.

Сама комната была жалкой лачугой; даже за годы работы в сфере соцобеспечения она не видела ничего хуже: помятые стены из алюминия словно собрали из кусков старых навесов, бетонный пол был покрыт пятнами, одинокая лампочка свисала с потолка на неизолированном проводе. Дверь представляла собой кусок деформированной фанеры с веревкой вместо ручки. Пэтти сидела на единственном предмете мебели: на откидном кресле из искусственной черной кожи, жутко разодранном и покрытом мерзкими пятнами.

Пэтти попробовала встать. Несмотря на грязь, несмотря на заброшенность, несмотря на неприятный запах изо рта, забитые легкие и дурман в голове после кокаина, это тело было восхитительным: ухоженным, крепким и стройным. И все же ей пришлось напрячься. Колени затряслись, и она снова резко села. Пэтти заставила себя улыбнуться, принять невероятно самодовольный и надменный вид, который сопутствовал этому парню.

Нахмурившиеся ребята стояли по обе стороны выхода. Сейчас их было трое; остальные, по-видимому, ушли. Она узнала того, который был с Дэвидом. У Прыщавого остался серьезный рубец на ноге и разбитый нос – следы драки со Странностью. Его лицо и плечи были стесаны до крови, а лицо с левой стороны припухло и побледнело. Рядом с ним стояла симпатичная, стройная и хрупкая девочка не старше тринадцати лет, под ее топом лишь наметилась грудь. Широко раскрыв глаза, девочка смотрела на Пэтти. Ее лицо было круглым, по-нежному привлекательным. Прыщавый обнимал ее одной рукой, пальцами поглаживая правый сосок. Она сердито посмотрела на него и отошла, а затем снова странно уставилась на Пэтти. Третьей из них была молодая женщина с хмурым выражением лица и в грязной футболке; она стояла, уперев руки в бока. Судя по взгляду Прыщавого, он ей подчинялся.

– Ты на хрен кто такой?

Пэтти поняла, что не хочет раскрывать им свой пол.

– Часть Странности, – наконец ответила она. – Можете называть меня… Пэт[79]. – Она усмехнулась, услышав напряжение в этом новом голосе.

(О, Эван, как жаль, что не ты был Доминантным в тот момент. Тебе, конечно, пришлось бы смириться с белой кожей, но пол тебе подошел бы. Тебе бы понравилось.)

Ее почти изумило отсутствие какого-либо ответа в ее голове.

(Одна. Боже, это так странно.)

– Молли, мы должны доложить об этом Блоуту, – сказал Прыщавый.

– Не сейчас. Не сейчас, приятель. Может, Дэвид вернется. – Ее не так уж радовала эта мысль, но она пожала плечами. – Он ведь знает, куда мы пошли, да? Он придет за нами.

Пэтти снова поднялась и в этот раз удержалась на ногах. Прыщавый медленно моргнул, сердито посматривая на Пэтти, и сжал в кулаке кусок железной трубы.

– Нам надо связать его на хрен, Мол. Дэвид убьет нас, если мы налажаем с его телом.

– С чего вы взяли, что Дэвид вообще вернется? – спросила Пэтти.

(Боже, какой бархатистый голос. Любой политик душу бы за такой отдал. Что скажешь, Джон? – Потом: – Надо это прекращать. Здесь никого нет.)

– Эй, придурки, у меня в Странности еще двое друзей: и когда вы, трусы, убегали, именно они контролировали ситуацию, а не Дэвид.

Она блефовала. После прыжка Пэтти видела схватку за контроль, разразившуюся в Странности. Никто не был Доминантным; Странность двигалась безумно, бесконтрольно. Подростки схватили ее и убежали прежде, чем какая-либо из сторон одолела другую. Пэтти не сомневалась, что Джон достаточно силен, чтобы быстро стать Доминантным, но бедняга Эван…

Она не знала, что могло с ними случиться. Если выиграл Дэвид, то Странность, возможно, находилась в Джей-тауне, занимаясь вещами, о которых ей лучше не думать.

(Ты ничем не можешь помочь. Главное – остаться в живых. Постарайся выбраться отсюда.)

– Он вернется, а ты пока будешь сидеть здесь, – нервно проговорил Прыщавый, облизывая губы, и взглянул на Молли, ища ее одобрения. Девочка, стоявшая рядом с ним, все так же же молча смотрела на Пэтти.

– Ты не знаешь Дэвида. Он получает, что хочет. Он сильный. У него свои методы. А ты, ты на Рокс. Здесь ты – мясо.

– Дэвид не знает, с чем он столкнулся в Странности, – продолжила блефовать Пэтти. – Может, он так и не выберется. А мне это тело очень даже нравится. – Прыщавый посмотрел на Молли. Другая девочка пристально глядела на нее. – Что? – спросила Пэтти. – В чем дело?

Молли лишь пожала плечами, но Прыщавый усмехнулся.

– Его нет уже давно, прошла не просто пара часов. Никто не знает, что случается с теми, кто слишком долго задерживается в чьем-то теле.

– Может, Блоут знает, – сказал Прыщавый.

Молли насмешливо сказала:

– И с какого перепугу ты так считаешь? Думаешь, Блоут прыгает?

– Он читает мысли, скажешь, нет?

Молли только снова усмехнулась над ним.

– Это никак не связано с Блоутом.

– Все на Рокс связано с Блоутом, – настаивал Прыщавый. Парень засопел и вытер нос рукой. По щеке растерлись сопли вместе с кровью.

Молли вздохнула.

– Ладно. Может, нам и правда нужно рассказать Блоуту о том, что происходит. Черт, да он и так наверняка уже знает. Разберешься тут?

Прыщавый нахмурился.

– Черт, – сказал он. – Конечно. Мы с Келли останемся тут и все уладим.

Внимательный взгляд Келли не отрывался от Пэтти. Цвет ее широко открытых глаз был то ли серым, то ли голубым.

– Видишь, как она смотрит на тебя? – прошептала она дразнящим тоном Эвану, хихикая после выпитого вина. Вечеринка Джона по сбору денег для первой сенаторской кампании Грегга Хартманна закружила их в своем шумном водовороте. – Та, худая, со слишком ярким макияжем, в углу около твоей скульптуры. Не отрывает от тебя глаз с того момента, как вошла сюда.

– Боже, Пэтти, какие у тебя пошлые мысли. Это дочь Сэлчоуса. Она еще учится в школе. В прошлом месяце я продал ее отцу две картины.

– Я когда-то тоже была школьницей. Настоящая подростковая страсть. Я тоже это проходила. Гормоны просто затмевают твой разум. Что думаешь, Эван? Она молодая, богатая, вероятно, жаждущая любви, пусть и немного неопытная. Думает, каково белой девушке с таким большим черным жеребцом, как ты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});