Лесная обитель - Мэрион Брэдли

Царица вернулась в дом и села вязать. Наконец одна из старух поинтересовалась: «Что вяжешь, бабуся?» «Саван, дорогая тетушка,» – ответила царица.

А вторая ведьма, бородатая, спрашивает: «А для кого саван-то, бабуся?» «О, это для какого-нибудь бездомного, если я случайно встречу его этой ночью, дорогая тетушка».

А через некоторое время третья ведьма, поцеловав свою свинью, спросила: «И когда же будет готов саван, бабуся?» Тут неожиданно в дом с криком вбегает царь: «Черная гора и небо над ней охвачены огнем!»

Услышав это, ведьмы завопили: «О горе нам, горе, наш батюшка умер» – и кинулись к двери. С тех пор в этой стране их больше не видели, а если кто-то и видел, мне об этом неизвестно.

Дида умолкла. Девушки долго сидели в тишине. Со двора доносилось громкое завывание ветра.

– Очень похожее предание когда-то рассказывала мне Кейлин, – вымолвила Миллин. – Ты эту сказку узнала от нее?

– Нет, – ответила Дида. – Я услышала это предание от отца; он рассказывал его однажды, когда я была еще совсем ребенком.

– Наверное, это очень древнее предание, – сказала Миллин. – А твой дедушка, бесспорно, один из величайших бардов. И ты рассказала не хуже любого друида. И ты, и Кейлин могли бы руководить школой бардов вместо Арданоса.

– Конечно, – усмехнулась Дида. – Мы и судьями можем быть.

«А почему бы и нет?» – подумала Эйлан. Кейлин нашла бы, что ответить на этот вопрос, но Кейлин здесь не было.

Глава 13

Как только Гаю удалось убедить Валерия, что его племянницу не следует забирать из Лесной обители, где о ней заботится Эйлан, он решил, что самому ему нужно поскорей уехать из лагеря, пока отец вновь не начал изводить его разговорами о женитьбе. Встреча с Эйлан укрепила его решимость не жениться на римлянке, которую он и в глаза-то не видел. С тех пор как умер император Тит и к власти пришел Домициан, в империи царила неспокойная обстановка. Гай понимал, что его отец ищет надежных союзников.

Спустя некоторое время молодой римлянин отправился в город. Утро выдалось теплым, удушливым, но с запада надвигались тяжелые тучи, холодный ветер трепал волосы. Один старый центурион как-то сказал ему, что в Британии погоду определяют очень просто: если холмы видны, значит, скоро начнется дождь, а если нет – значит, дождь уже идет. Говоря это, бывалый солдат вздохнул, с тоской вспоминая чистое голубое небо Италии, но Гай сейчас с удовольствием вдыхал влажный воздух. Землю окропили первые капли дождя, и римляне поспешили укрыться кто где. Лишь один человек никуда не побежал. Он недвижно стоял посреди улицы, обратив лицо к небу.

Гай не очень удивился, узнав в нем Синрика.

– Пойдем выпьем по чаше вина? – предложил римлянин, жестом указывая на винную лавку, где они встречались раньше.

Синрик покачал головой.

– Спасибо. Не могу. И лучше не говори никому, что видел меня. В принципе, чем меньше ты будешь знать обо мне, тем спокойнее для тебя самого. Тогда мне не придется просить тебя лгать.

Гай удивленно поднял брови.

– Ты шутишь?

– Если бы. Мне не следует даже разговаривать вот так с тобой; хотя ты всегда можешь с чистой совестью сказать, что встретил меня случайно.

– Не волнуйся, – ответил Гай, оглядываясь по сторонам. – Все добропорядочные римляне преспокойно пережидают непогоду где-нибудь под крышей, и им нет никакого дела до двух идиотов, которые мокнут под дождем! Послушай, Синрик, мне нужно поговорить с тобой об Эйлан…

Синрик поморщился.

– Не спрашивай о ней, прошу тебя. С моей стороны это была непростительная ошибка. Лианнон очень гневалась на меня. Ничего страшного не произошло, но не пытайся больше увидеться с моей молочной сестрой. – Он с опаской огляделся по сторонам. – Даже если ты не боишься разговаривать со мной, я не хочу, чтобы меня видели в обществе офицера римского легиона. И вообще, если мы случайно встретимся еще раз, тебе лучше сделать вид, что мы не знакомы. Я не обижусь. Кто-то наконец сообразил, что я по-прежнему связан с Братством Воронов и мне не место в наемных войсках, иначе, когда придет время, я натворю немало бед. Я объявлен вне закона, и теперь мне нельзя подходить к римскому городу ближе, чем на двадцать миль. Если я буду замечен на запретной для меня территории, меня сошлют на рудники или вынесут другое суровое наказание, хотя, по-моему, нет ничего страшнее рудников. Прощай! – Синрик повернулся и зашагал прочь.

Гай удивленно прищурился, заметив, что на одежде Синрика нет знаков отличия солдата римской армии. Наверное, поэтому он так охотно решился на откровенный разговор с Гаем. Римлянин все еще раздумывал над ответом, когда его друг уже нырнул в боковую улочку и исчез из виду Гай остался под дождем один. Он хотел было броситься вдогонку за Синриком, но сдержал свой порыв. Если Синрик и впрямь враг Рима, то лучше уж скорая смерть, чем медленная казнь в Мендипских рудниках.

«Не пытайся больше увидеться с моей молочной сестрой».

Слова Синрика эхом отдавались у него в голове. Значит, конец всем его надеждам еще раз встретиться с Эйлан? Синрик и его собственный отец, без сомнения, правы. Гай натянул на голову темно-красный капюшон военного плаща и пошел вниз по улице. Щеки у него были мокрые, и не только от дождя.

Кейлин переступила порог большого зала и поморщилась, оглушенная громкими разговорами и смехом. Больше двух месяцев провела она в уединении и за это время успела позабыть, какими шумными бывают женщины, когда собираются все вместе. На мгновение у Кейлин возникло желание повернуться и убежать в хижину, где она столько времени жила в тишине и одиночестве.

– А-а, вернулась, – наконец обратила на нее внимание Дида. – И зачем вернулась? Ведь Лианнон так тебя обидела. Я думала, ты рада, что отделалась от нас, и останешься жить там навечно.

– А ты-то почему еще здесь? – язвительно поинтересовалась Кейлин. – Мужчина, которого ты любишь, бежал на север. Орлы преследуют его. Разве твое место не рядом с ним?

Лицо Диды исказилось от гнева, и тут же ярость сменилась почти отчаянием.

– Разве ты не понимаешь, что я тотчас бы ушла, если бы он позвал меня с собой? – горестно ответила девушка. – Но он поклялся служить Царице Воронов, а если мой любимый не может принадлежать мне целиком, то я скорей уж дам пожизненный обет и вообще никогда не выйду замуж! – Дида умолкла, заметив, что на них смотрят другие жрицы. В глазах Кейлин она увидела жалость; казалось, эта женщина рада, что искушение любовью миновало ее.

– Кейлин… – торопливо бросилась к жрице Эйлид. – Я ждала, что ты придешь сегодня. Лианнон у себя в покоях. Иди к ней. Она никогда не жалуется, но я знаю, что ей очень не хватает тебя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});