Темные тайны - Джинни Майерс Сэйн

мгновение.

И каким-то образом засыпаю прямо там, скорчившись в углу.

Когда просыпаюсь, в дверях стоит Харт. Наблюдает за мной. И Евы с ним нет.

– Ты ее не нашел.

– Нет, – отвечает он. – Искал всю ночь. Никаких следов.

Моя грудь сжимается, и следующие слова выходят с болью.

– Ты нашел его?

Зейла.

Харт качает головой:

– Нет.

Я позволяю себе выдохнуть. Потому что это означает, что Зейл, вероятно, цел и невредим. По крайней мере, на данный момент.

Харт смотрит на меня с отвращением, и я понимаю, что он заметил мое облегчение.

Мне хочется спросить его насчет того, что сказал мне Зейл. О том, что Харт вовсе не появлялся на острове Келлера в ту ночь. Тогда, в феврале. А ведь это полная бессмыслица. Это – одна из тех вещей, о которых Харт сообщил мне в первую очередь.

Но я не могу сообразить, как выяснить это, чтобы Харт не догадался, что информация получена мной от Зейла. Что Зейл находился здесь всего несколько часов назад. А я поцеловала его во время надвигающегося шторма. А рассказывать обо всем этом Харту – плохая идея.

В общем, я убеждаю себя, что это недоразумение. Неразбериха. Некая путаница. Ведь обстановка в ту ночь была сложной. Сильный ветер и ливень. И исчезновение Элоры.

Сейчас семь часов утра. Транспортно-буксирное судно скоро прибудет.

Я слышу, как дождь стучит по крыше.

Протираю глаза и следую за Хартом в кухню. Радио по-прежнему работает. Двенадцать часов осталось до того момента, как ураган Элизабет достигнет прихода Плакеминс. Диктор предупреждает, что мы уже подвергаемся интенсивным осадкам и порывам шквалистого ветра.

– Что будем делать? – спрашиваю я. – С Евой?

Меня убивает мысль, что она где-то посреди всего этого ужаса.

Одна.

– Мы ничего не можем сделать, – отвечает Харт. – Как я уже говорил, Ева мертва. Готов поспорить на собственную жизнь.

Мне хочется сказать ему, что мы оба знаем – его жизнь недорого стоит в данной ситуации.

Но я молчу.

– Это не Зейл, – произношу я. – Он не…

– Теперь это не имеет значения. – Голос Харта звучит глухо, как со дна колодца. – Все кончено. Мы никогда не узнаем, что действительно случилось в ту ночь.

– Но…

– Скоро придет судно, – продолжает он, словно сообщает мне, что подадут на завтрак. – Оно просигналит три раза. Когда услышишь последний сигнал, тебе следует притащить свою задницу на борт. Потому что четвертого не будет.

Харт поворачивается и направляется к парадной двери. И я ковыляю за ним.

Дощатый настил неровный. Назойливые вьющиеся плети расталкивают доски, и тот становится похож на беззубую улыбку.

Я громко окликаю Харта, и он резко оборачивается. Его лицо перекошено от ярости. Он тяжело дышит, борясь с дождем и ветром.

– Боже, Грейси! Убирайся отсюда и оставь меня в покое!

– Я не могу оставить тебя здесь умирать!

– Уходи!

– Харт, пожалуйста! Не делай этого! Не сдавайся. Я…

– Заткнись! – орет он на меня и зарывается руками в свои мокрые волосы. Сильно дергает за кудри. – Проклятие! Заткнешься ты наконец? Господи, Грейси, пожалуйста, замолчи.

Мы в упор смотрим друг на друга.

Внезапно дождь прекращается, шквал затихает. Но воздух густой и тяжелый. Мы стоим, и с нас течет вода.

– Ты была права, – признает Харт. – Насчет того, что ты сказала. Насчет меня. – Дрожащими руками он выуживает промокшую, погнутую сигарету. Она почти разломана пополам, но каким-то чудом ему удается прикурить, несмотря на порывистый ветер. Харт втягивает в себя дым и выдыхает его. – Я – трус.

Сзади в меня ударяет ветер. Ощущение такое, будто это врезался грузовик.

– Я не хотела, – говорю я. – Я злилась. И напугана.

– Да, Грей. Но все равно ты была права.

Харт разворачивается и шагает в ту сторону, где заканчивается дощатый настил. И я следую за ним. Снова.

Кудри Харта развевает ветер, а футболка вздувается парусом.

Он останавливается и смотрит вниз, на пруд аллигатора. Старая понтонная лодка отдрейфовала на противоположную сторону пруда. Интересно, где она окажется, когда вода интенсивно начнет прибывать?

Где будем все мы?

– Харт, не делай этого. Пожалуйста, пойдем со мной. – Он смотрит на воду. – Ради твоей мамы. – Я вижу, как при упоминании Бекки Харт вздрагивает, как от боли. – Ради меня. У нас все еще может быть хорошо.

Он качает головой и делает длинную затяжку из сломанной сигареты.

– Вероятно, в нашей следующей жизни.

Я смотрю на Харта и понимаю, что он так же пропал, как и Элора. Харт не сядет на корабль. Что бы я ни сказала и ни сделала. Я могу остаться тут и умереть вместе с ним или продолжить жить. Без него. У меня есть только эти два варианта.

– Тебе нужно возвращаться к дому мисс Розалин, – произносит он и щелчком сбрасывает окурок в жидкую грязь. И прибывающую воду. – Находись рядом с пристанью. Судно может появиться в любую минуту. Три гудка…

– Помню. Четвертого не будет.

Я не хочу прощаться с Хартом, поэтому обвиваю его руками и крепко держу, чтобы он почувствовал то, что я не могу выразить словами. В глубине души я надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы спасти его.

– Убирайся отсюда, Грейси, – говорит Харт. – Иди в книжный магазин. – Он отодвигается от меня. – Давай, иди. Я обещал мисс Розалин, что ты будешь на том судне. И я не хочу появляться на каком-нибудь спиритическом сеансе и извиняться за то, что подвел ее.

– Ты не трус, – замечаю я. – Никогда им не был.

Харт улыбается, и от этого мне так больно, что я боюсь упасть замертво. Прямо здесь, на месте.

– Сейчас ты стала эзотериком, Печенька, однако не воображай, будто знаешь все. – Его улыбка гаснет. – Есть много чего, о чем тебе не известно.

Харт опять смотрит в сторону пруда, и я понимаю, что если сейчас не уйду, то и вовсе не смогу этого сделать. Я поворачиваюсь и бегу к дому. Моя ступня попадает в сломанную доску на настиле, и я падаю. Но встаю и мчусь дальше. Твержу себе, что на парадном крыльце меня будет ждать Ева. Мы сумеем выбраться отсюда вместе, хотя бы только мы двое.

Евы там нет.

Я забираю из кухни свой рюкзак и сажусь на ступеньках «Мистической Розы», жду судно. Стараюсь ни о чем не думать. И не бояться. Не бояться урагана Элизабет. Или того, что случилось с Элорой. И с Евой. Или того, что должно произойти с Хартом. И с Зейлом.

Я просто слежу за высокими волнами на реке. И жду. Жду очень долго. Дождь начинается и заканчивается, по