Этюд багровых вод - Ава Райд

он, запуская ладони ей под свитер.

– Да, – выдохнула она, наконец найдя нужное слово.

Подцепив свитер за нижний край, Престон стянул его через голову. Теперь и Эффи предстала перед ним обнаженной. Он вновь поцеловал ее, потом мягко скользнул губами по подбородку и вниз, по шее. Эффи тихо ахнула, когда Престон коснулся груди, провел по ней рукой, а потом накрыл, будто защищая от холодного воздуха.

Эффи ухватилась за пряжку его ремня, раздосадованная этим препятствием. Сердце внезапно сбилось с ритма. Сквозь ткань брюк она ощутила его твердую, напряженную плоть и затрепетала – и в то же время испугалась. Эффи так долго хотела его и теперь ничуть не сомневалась, что он желал ее не меньше.

В конце концов она справилась с ремнем и сняла с Престона штаны. Откинув одеяло, Престон скользнул в постель рядом с ней.

Теперь единственной преградой между ними были его очки. Эффи сняла их и положила на тумбочку. Престон моргнул, глядя на нее, как будто перестраивал зрение. На его переносице Эффи заметила две маленькие ямочки и провела по ним большим пальцем, чувствуя, как вмялась кожа под давлением кусочков металла.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он, улыбнувшись уголком рта.

– Я всегда гадала, больно ли это.

– Не особо, – признался он. – Большую часть времени я даже не замечаю. Хотел бы я видеть тебя сейчас более отчетливо, но даже в размытом виде ты очень красивая.

Эффи ощутила, как вспыхнули щеки. Теперь она уже не ощущала холода.

– Пожалуйста, будь нежен.

– Буду. Клянусь.

Он подался вперед, медленно раздвигая ее бедра.

Сперва было немного больно, но эта боль, словно сдерживаемый вдох, вырвавшись на волю, быстро сменилась безграничным удовольствием.

Эффи тихо всхлипнула, уткнувшись ему в плечо. Она не ожидала подобных ощущений и с радостью сдавалась на его милость. Уступать было легко, когда нападавший вел себя так нежно. Земля никогда не стала бы возражать, если бы море омывало ее с подобной лаской.

Они двигались в унисон, вдох за вдохом, Престон почти касался губами ее уха. Когда его дыхание участилось, Эффи поняла, что он близок к разрядке, но потом Престон снова замедлился, проникая в нее размеренно и неторопливо.

– Не надо, – прошептала она, уткнувшись ему в шею. – Не останавливайся.

– Я просто хотел сказать, что, когда все закончится, я все равно буду заботиться о тебе. Если захочешь.

Эффи закрыла глаза, но даже чернота за сомкнутыми веками казалась яркой от фантомных звезд.

– Захочу.

* * *

Потом они лежали рядом под зеленым одеялом – Эффи на животе, Престон на спине. Они смотрели друг на друга, прижавшись щеками к подушкам.

Окружавшие их стены казались непроницаемыми и почти не пропускали шум дождя.

– Я не хочу туда возвращаться, – приглушенно сказала она. – Никогда.

Он не стал спрашивать, что она имела в виду. Бурю? Дом в поместье? Целый мир?

– К сожалению, это невозможно.

– С чего мне верить тебе? Ты на расстоянии вытянутой руки ничего уже не видишь.

Престон рассмеялся.

– Чтобы вызвать больше доверия, могу снова надеть очки.

– Нет. Хоть раз позволь мне знать больше тебя.

– Ты знаешь много такого, чего не знаю я. – Он отвел влажную прядь волос с ее лба. – Вообще-то на эту тему тоже есть аргантийская поговорка.

– Да? И какая?

– Ret eo anavezout a-raok karout. Прежде чем любить, нужно узнать.

Это прозвучало вполне в духе Престона, и Эффи чуть не рассмеялась. Больше всего на свете он любил правду, Эффи же не представляла жизни без своего воображаемого мира. И все же, несмотря на это, каким-то образом они нашли друг друга.

– Оказывается, аргантийцы такие поэтичные, – заметила она. – А ллирийская пропаганда твердит обратное.

– Ты назвала меня самодовольным.

– Ну, в некоторых стереотипах есть доля правды, – улыбнулась она.

Престон фыркнул, и Эффи придвинулась ближе, нежно провела пальцем по сгибу локтя, наблюдая, как он напрягся и задрожал. Признак жизни, как крошечные зеленые побеги, упорно вырастающие из мерзлой земли.

Краем глаза Эффи видела стоящую на столе запертую коробку.

– В одном ты прав, – наконец сказала она. – Нам все равно придется уехать.

Услышав в ее голосе печаль и нотки страха, Престон заключил Эффи в объятия, позволил прижаться к своей обнаженной груди и уткнуться головой в подбородок. Ее сердце билось ритмично, словно прилив.

– Мы ценим только то, что когда-нибудь закончится, – сказал он. – Если бы я думал, что мы можем остаться здесь навечно, то не обнимал бы тебя сейчас так крепко.

– От этого мне хочется плакать. – Зря он произнес эти слова.

– Знаю, не самый оригинальный аргумент. Многие ученые сходятся на том, что лишь эфемерность вещей придает им смысл, а красота заключена в недолговечности. Полнолуния, цветущие бутоны, ты. Наверное, так оно и есть.

– Но есть и кое-что постоянное, – возразила Эффи. – Должно быть. Думаю, именно поэтому многие поэты пишут о море.

– Возможно, идея постоянства как раз и пугает. Страх перед морем – боязнь вечности, ведь как можно победить нечто настолько постоянное, бескрайнее и глубокое? М-м-м… Ты могла бы написать об этом статью, ссылаясь на работы Мирддина. Или даже целую научную работу.

– Ой, прекрати! В этом весь ты!

Спиной она ощутила его смех, от которого оба затряслись.

– Прости, больше не буду. Я слишком устал.

– Я тоже, – зевнула Эффи. – Но когда я проснусь, можешь снова быть собой. Только никуда не уходи.

– Об этом не беспокойся.

И их обоих сморил сон, неизбежный, как море, набегающее на утесы.

15

Я провела так много бессонных ночей, размышляя, как от него сбежать, но потом поняла, что истинные оковы сотворила себе сама. А еще меня волновал извечный вопрос: почему Король фейри выбрал меня? Чем я это заслужила? Впрочем, этот вопрос в самом деле обладал могущественной магией. Пока муж спал рядом, он сам по себе удерживал меня в ловушке, неподвижную. Лишь сбросив чары собственного разума, я смогу освободиться.

«Ангарад», Эмрис Мирддин, 191 год от Н.

Эффи проснулась в темноте. Сердце колотилось в груди, будто колокол. За стенами гостевого дома гремел гром, потоки дождевой воды стекали по стеклам. Свечи сгорели, превратившись в лужицы воска.

– Престон, – позвала Эффи, садясь на постели, и заметила, как дыхание вырвалось изо рта облачком пара. – Буря… Нам нужно ехать.

Он резко сел, будто его подтолкнули, и, моргая в темноте, потянулся к прикроватному столику за очками. Вспышка молнии осветила окна белым светом, и Престон наконец нащупал искомое.

Эффи чувствовала исходящий от него покалывающий кожу страх.

Они молча оделись.