Пока смерть не заберет меня - Светлана Крушина

— Скажите вы.

— С ним был человек, которого он называет своим хозяином. Алан…

— Алан Сандерс, — закончил Кристиан упавшим голосом. Не иначе как черт подстроил эту встречу. — Кто-нибудь еще?

— Еще девушка, которая назвалась Авророй, совсем молоденькая. Она буквально висела на Илэре, не отпуская его ни на секунду.

— Вы говорили с Аланом?

— Да. Правда, недолго. Объясните мне, Кристиан, что все это значит? Почему Илэр называет этого человека своим хозяином? Почему он не хочет, чтобы мы разговаривали? Почему он выглядел так, как будто каждое слово и каждое движение давалось ему с огромным трудом? Вы бы видели его, Кристиан! Бледный, как смерть, губы серые, а глаза блестят, как зеркало. Что с ним происходит?

Не иначе, опять поцапался с Аланом, подумал Кристиан, услышав описание внешности Илэра. Но вслух говорить это не стал.

— Вы помните, что я говорил о главе общества, к которому принадлежит Илэр? Алан и есть этот глава.

— Ах вот что, — тихо проговорила Мэвис.

— Илэр обязан ему подчиняться.

— Подчиняться в чем?

— Во всем.

Последовало длительное молчание.

— Мэвис? Вы здесь?

— Простите, но этого я не могу понять, — очень тихо и очень медленно выговаривая слова, отозвалась Мэвис. Похоже было, что она начинает сердиться. — Илэру, как и всякому человеку на этой земле, дана свобода воли. Кто или что может заставить повиноваться его беспрекословно? Кто такой этот Алан, если Илэр сам признает его хозяином? И почему вы, если в самом деле так любите Илэра, не помогли ему — ну хорошо, не заставили его выйти из этого общества? Вы уехали, оставили его одного…

— Мэвис! Мэвис, погодите. Ответьте мне: вы видели Алана, говорили с ним, — как он вам показался?

Мэвис немного подумала.

— Чувствуется, что он сильный и энергичный человек, притом вежливый, воспитанный и… и все. Наверное, он может, когда захочет, быть очень обаятельным, но на меня он не произвел такого уж сильного впечатления.

Поразительно, подумал Кристиан. Похоже, что харизма носферату на нее вовсе не действует! Ее не цепляет Илэр, вслед которому оглядывается едва ли не половина женщин на улице; ее ничуть не впечатлил Алан со своей своеобразной, брутальной притягательностью, и на меня она тоже реагирует спокойно… ну, почти спокойно. Вероятно, с таким же спокойствием она смотрела бы и в прекрасное лицо Лючио, который при желании мог обаять всех и каждого, начиная с младенцев и заканчивая столетними старушками. Что ж, тогда есть надежда, что Алан не сумел ее «ухватить».

— А о чем он говорил с вами? — снова спросил Кристиан.

— Мы говорили совсем недолго. Илэр настаивал, чтобы я ушла, причем было видно, что он очень возбужден, его чуть ли не трясло; Алан извинился за него и сказал, будто у него выдался тяжелый день, потому он и ведет себя грубо. Ах да, еще он намекал, что Илэр имеет пристрастие к возбуждающим и изменяющим сознание веществам известного свойства, и поэтому может делать и говорить странные вещи.

— Вы этому верите?

Мэвис заколебалась и выдохнула беспомощно:

— Не знаю… Может быть. Илэр был действительно очень странный, никогда его раньше таким не видела.

Кристиан с прискорбием должен был признать, что это действительно "может быть". «Пристрастие» — это вряд ли, но наркотики Илэр принимать мог. Раньше он их точно принимал и открыто говорил об этом.

— Расскажите мне, Мэвис, как можно подробнее обо всем, что произошло во время этой встречи. Это очень важно. Но сначала: где вы встретились?

Мэвис помолчала, собираясь с мыслями. Кристиан откинулся на спинку рабочего кресла и ждал, постукивая пальцами по краю планшета. В доме было сонно и тихо. Кристиану вдруг нестерпимо захотелось пойти и посмотреть на спящую Агни. Убедиться, что с ней все в порядке, и что она в самом деле дома. Ему все еще казалось, что ее приезд ему только приснился.

— Мы встретились в клубе, — заговорила Мэвис, отвлекая его от мыслей о дочери. — Он называется «Тень» или как-то так. Знаете, из тех, где проходят эти безумные рок-концерты.

Кристиан был искренне удивлен.

— А почему вы вообще пошли в этот клуб? Разве Илэр говорил с вами о своих музыкальных увлечениях?

— Нет, не говорил. То есть… особо мы их не обсуждали. Но я видела фотографии в его квартире, и Илэр сказал, что это музыканты. Фотографий было много, и я подумала, что он, должно быть, увлечен этим, только мне никогда не рассказывал. Потом, когда он пропал, и я никак не могла его найти, мне пришло в голову, что он может бывать на концертах. Я поспрашивала знакомых, и они назвали мне несколько мест, где такие концерты проходят, и я решила поискать Илэра там.

— Вы ходили одна? — поспешно перебил ее Кристиан.

— Да.

— Но это небезопасно! Разве вы не видели, какие люди там собираются?

— Выглядят они не слишком приятно, — согласилась Мэвис. — По правде говоря, таких существ не найдешь и в зоопарке. Я даже удивилась, что Илэр мог бывать в этих клубах — он совсем не похож на парней, которые там собираются. Даже представить трудно, чтобы он так менялся… Я побаивалась, что не узнаю его, даже когда увижу — под гримом ведь ничего не разберешь.

— Вас никто не обидел?

— Нет. Я же не заходила внутрь, просто стояла у входа и смотрела. Однажды ко мне подошли какие-то нетрезвые молодые люди — бритые налысо, но с бородами, — но охранник быстро отогнал их от меня. Он был очень любезен. Так что я даже не поняла, чего эти парни от меня хотели.

И это к лучшему, подумал Кристиан.

— Но, Кристиан, это все очень нехорошие места! Столько агрессии, столько первобытных, животных инстинктов… У людей там обнажается все самое низкое, самое худшее. Я не знаю, какую музыку они слушают, я не была на концерте, но мне страшно: неужели Илэру действительно все это нравится?

— Илэр так говорит.

— Это нельзя так оставить! Сама тамошняя атмосфера порочна, она разъедает душу! — с жаром заявила Мэвис. — Я это ощутила. Быть там — уже грех… Разве вы этого не понимаете? Это все равно что служить черную мессу!

Кристиан поморщился, хотя она не могла его видеть.

— Рассказывайте дальше, Мэвис, прошу вас.

Звонче и отчетливее обычного выговаривая слова, она рассказала, как стояла у входа в «Тень», рядом с охранником, и вглядывалась в толпу, когда к ней сзади подошел мужчина и спросил, не ищет ли она кого-нибудь. В первую секунду ей показалось, что он один. "Это от неожиданности", — пояснила она, но Кристиан думал, что дело не только в факторе внезапности. Это просто Алан захотел, чтобы сначала она увидела только его, и преуспел. Значит, некоторые штучки носферату с ней все же работали. Сначала лицо Алана ее даже напугало: темное, угловатое, с резкими неправильными чертами, в свете неоновых ламп оно казалось жутковатой дикарской маской. Оно резко надвинулось на Мэвис из темноты, но прозвучавший вслед за тем голос был приятным, — протяжным, чуть глуховатым, и ласкал слух. Этот голос прогнал страх, да и лицо незнакомца Мэвис уже разглядела. Обычный мужчина, очень смуглый и черноволосый, с тонкими губами, изогнутыми в улыбке. И только разглядев его как следует, она заметила чуть позади незнакомца Илэра. "Как будто до того он стоял в темноте, и вдруг кто-то направил на него луч прожектора. Удивительно, что я не увидела его сразу же!" Илэр был очень бледен, а рядом с ним, держа его за руку с таким видом, как будто имела на него все права, стояла незнакомая девчонка, по виду школьница. Не снисходя до объяснений, Илэр тут же потребовал, чтобы Мэвис уходила домой. Он был сильно раздражен и, кажется, чем-то сильно испуган — да, да, именно испуган. Его чернявый спутник, назвавшийся Аланом Сандерсом, вмешался и стал извиняться за поведение Илэра, а немного погодя предложил пойти в спокойное место и разрешить недоразумение, которое, по всей вероятности, произошло между его другом и «леди». Тогда-то Илэр и сделал странное заявление, назвав Алана своим хозяином и напомнив Мэвис о некоем разговоре, в котором между прочим он сообщил, что будто бы заложил Алану душу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});