Невеста - Эли Хейзелвуд

задала… Мне он не нравится.

Сдержать себя и не закатить глаза на Оуэна потребовало такой силы воли, о которой я и не подозревала. Обычно я не стала бы церемониться, но мне нужны ответы от брата.

По крайней мере, Людвиг не подслушивает. Ранее сегодня, когда я нашла его в зимнем саду за обрезкой роз и спросила, могу ли я поговорить с братом, он посмотрел на меня так, будто я просила разрешения сделать себе татуировку лигра. (прим. пер.: смесь тигра и льва)

— Мне всё равно. Лоу сказал, что твои перемещения не ограничиваются. Звони кому хочешь. — Пауза. — Может, воздержись от секса по телефону, но в целом, тебе решать.

— Разве секс по телефону ещё актуален?

— Уверен, все виды секса по-прежнему актуальны, и будут, пока солнце не поглотит Землю, — он вернулся к обрезке, затем добавил: — Если заказываешь пиццу, возьми большую.

Не знаю, зачем вампиру пицца, но я бы с удовольствием поговорила с каким-нибудь скучающим подростком, который пытается втюхать мне чесночные палочки. А не выслушивать осуждения не особо любящего меня братца.

— Твоё неприязнь разбивает мне сердце, — невозмутимо говорю я ему на Языке. — Тем не менее, ответь.

— От кого ты кормилась?

Я ещё больше выпрямляюсь. — Я не говорила, что кормилась от кого-то.

— Нет. Ты спросила, могут ли быть негативные последствия, если кормиться от живого источника, и я блестяще догадался об этом. Потому что раньше ты никогда не проявляла любопытства к этой теме, да и… я не тупой. От кого?

Я выдохнула. — От кого, по-твоему?

Он закрыл лицо ладонью. — От твоего мужа. От твоего мужа-оборотня. От твоего Альфы-мужа-оборотня.

— Пожалуйста, полегче.

— Ты заставила его?

— Что? Нет.

Его грубо материться. — Не говори отцу, что это произошло.

— Почему?

— Он попытается этим воспользоваться.

— Как? Каким образом этим можно воспользоваться?

Он зажимает переносицу. — Мизери, ты совсем ничего не знаешь?

— Что я должна знать?

— Как ты, будучи маленькой, умудрилась этого не перенять?

Звук, вырвавшийся из моего горла, заставил Людвига проверить, что происходит.

— От кого? От моих человеческих опекунов?

— Ладно, — он поднимает руки, безмолвно приказывая мне замолчать, пока он не соберётся с мыслями. У меня появляется желание бросить трубку и позвонить отцу из вредности. — Это ненормально, что он позволил тебе кормиться. Ни один оборотень не позволит вампиру кормиться от него.

— Может, Лоу просто не знает об этом.

— Наши виды враждуют уже столетия. Неужели ты думаешь, они не росли с мыслью, что для оборотня высшей степенью осквернения является быть высосанным кровопийцей? Ты думаешь, его стая одобрит то, что его кровь используется для поддержания жизни тех, кто убил его предков?

Я вспомнила отвращение на лице Эмери, её прерывистые вздохи. Даже Коэну пришлось сдержать первоначальный шок, увидев мои отметины на шее Лоу.

И Лоу, притянувшего меня к себе после того, как я сказала, что мне нехорошо.

— Лоу… другой.

— Очевидно. И очевидно, что это тайна, которую ты должна унести с собой в могилу. Понятно, что между вами возникла некая… дружба.

Я обдумываю его слова минуту, затем киваю.

— Значит, он проникся к тебе симпатией, — он трёт лоб. — Это странно. Я рад, что ты жива и, возможно, останешься такой, но…

— Это куда страннее, чем ты думаешь. Когда я пила его кровь…

— Мизери, — он бросает на меня испепеляющий взгляд. — Я прошёл половое созревание на территории вампиров. Я прекрасно знаю, что произошло, когда ты кормилась от него. Пожалуйста, не продолжай. Людям, которые делили плаценту в течение девяти месяцев, не следует говорить об этом дерьме.

Неужели я краснею? Да, краснею. — Мы разнояйцовые близнецы, а это значит, что мы никогда не делили ни плаценту, ни пуповину. В лучшем случае только матку.

— Всё равно, не подвергай меня пересказу, — Оуэн запрокидывает голову и смотрит в потолок.

— Можешь просто сказать, будут ли какие-нибудь негативные последствия для Лоу? Я хочу быть уверена, что не причинила ему вреда.

Оуэн вздохнул. — Если ты не выпила слишком много, то он будет в порядке. И ты, вероятно, тоже? Честно говоря, исследований на тему вампиров, кормящихся от оборотней, не так уж много.

— Ладно. — Фух. — Спасибо, что сообщил. Всего хорошего. Я отключаюсь…

— Мизери, слушай внимательно. Есть причина, по которой наши вид решил отказаться от кормления живыми людьми, как только появилась технология безопасного сбора и хранения крови. Пить из живого источника — это не просто то, что сложно отличить от секса. Это влечёт за собой гормональные и биологические последствия, которые кажутся пустяковыми на данный момент, но могут проявиться в будущем. Вот почему среди вампиров это уже столетиями не приветствуется — нам нужно трахаться с как можно большим количеством вампиров и размножаться, а не создавать связи. Повторные кормления создают сложную динамику, которая… — он резко оборвал себя, покачав головой. Выражение его лица смягчилось, и я задумалась, делал ли он это раньше. Хотел бы он сделать это с кем-то ещё. — Не делай этого снова, Мизери. Будь ему другом. Построй с ним курятник. Трахни его, если хочешь. Но больше не кормись от Лоу Морленда.

Раздражение от нравоучений моего никуда негодного брата преследует меня всю ночь. Даже спустя несколько часов, зайдя на кухню после чтения Ане сказки о надоедливой ламе, которую заслуженно задирал козел, я всё ещё сержусь.

На кухне темно и никого нет, поэтому я открываю холодильник и достаю банку с арахисовой пастой. Не то чтобы я снова собиралась кормиться от Лоу. Да и вряд ли он оценит это, учитывая сомнительные побочные эффекты. Я здесь, чтобы найти Серену, и я не забыла. Но Оуэн не имеет права…

— Мужчина, которого вы ищете с Алексом. Он отец Аны, не так ли?

— Ага, — я машинально пожала плечами, обмакнув кончик ложки в арахисовую пасту. — Подумала, это будет самым верным способом найти Серену… — я резко развернулась, осознав, что больше не разговариваю сама с собой. Лоу стоял у стола, скрестив руки. Глаза, затуманенные чем-то. —